Евгений Шепельский - Фаранг Страница 7

Как и у меня, впрочем. По большей части. Вот только свирепости у меня нет. Я гуманист. Согласен, глупое качество в сегодняшней жизни, но — таким родился. Добро в нашем мире причинять не так-то просто, куда лучше следовать темному пути зла, находя для каждой подлости бесконечную цепочку оправданий. Жить по совести — просто жить и оставаться человеком — сложно. Думаю, и в этом мире правила игры в жизнь неизменны. Человек везде одинаков. Что же касается нелюдей… Хм, м-да… Могу ли я назвать себя человеком, если щеголяю острыми лисьими ушами? Впрочем, это-то сейчас не важно. Мне бы вспомнить хоть что-то о прошлой жизни Джорека.

А может, у меня получится вспомнить, что случилось с Лисом вчера? Это ведь самые свежие, последние его воспоминания?

Давай, Тиха, ты сможешь! Раскодируй хотя бы пару строчек. Тем более, торопиться пока некуда.

Я сосредоточился, до боли зажмурив глаза.

Мало-помалу картинки начали проясняться, но это потребовало от меня таких усилий, что я начал хватать воздух ртом, словно пробежал километров десять. И это при моем новом богатырском теле!

Вчера… Вчера-вчера-вчера… Так что же случилось вчера? Вчера на тропе Джорек по прозвищу Лис повстречал существо… Человека или нелюдя? А что, тут есть нелюди, кроме меня? Кажется, да, и много…

Итак, Лис повстречал давнего знакомого. Об этом говорило ощущение приятного спокойствия и… вожделения, заполонившего громадное тело Джорека. Вот это чувство оказалось настолько сильным, что я немедленно присел на корточки, устыдившись вполне естественных реакций своего организма. Скажем так: у Джорека все работало, как часы, и даже лучше.

Я поворошил обрывки воспоминаний, пытаясь сложить из них общую картину. Мутное пятно лица… мелодичный смех. Женщина! Давняя знакомая. Вот оно что. Вот значит как. И здесь не обошлось без бабы. С другой стороны — радостно, что мой бугай нормальной ориентации, радостно.

Смех… Манящий запах знакомой женщины — острый и пряный. Протянутая тонкая рука…

Я-Джорек расслабился, сбросил в траву манатки, положил сверху меч. Выпрямился и шагнул к женщине, которая стояла в пятне лунного света, шагнул, сгорая от желания. Кажется, тут, в этом лесу, мне назначили интимную встречу.

Смех… Острый слух Лиса притупился, обоняние слышало только запах женщины. Н-да, половая сила есть — ума не надо. Я-Джорек придвинулся к барышне, где-то на периферии сознания различив за грудой валунов шорох, и — тут-то меня и убили. Услышал щелчок, не успел отпрянуть — стрела с серебряным наконечником вошла под левую лопатку. Черт, как же больно!

Я-Тиха резко выдохнул и оперся руками о землю. Не каждый день случается пережить собственное убийство. Голова закружилась, перед глазами поплыли цветные пятна. Помимо воли я снова погрузился в воспоминания.

Боль, вспышка ярости… Я рухнул на колени, пытаясь вырвать стрелу, и таки вырвал ее, обливаясь кровью. Пробитое сердце екало, стучало все слабее, но я-Джорек с глухим рычанием пополз вперед, чтобы, аки мавр, сомкнуть пальцы на шее предательницы. Золотые волосы… Да, у нее были золотые волосы, длинные и шелковистые!

Из-за деревьев за ее спиной появились какие-то существа в балахонах. Нелюди… Явно — нелюди. Я не смог рассмотреть их толком. Женщина что-то промолвила… странные интонации. Она будто извинялась передо мной. Потом существа схватили меня под белы руки и… мое сознание угасло.

Я вернулся к реальности, стоя на коленях и задыхаясь. Голова кружится, боль стучит в виски свинцовыми молоточками, в теле слабость.

Кое-как добрался до груды камней, присел, низко опустив голову. Боль и слабость медленно отпускали…

Ладно, подведем итог. Для того, чтобы вселить меня в тело воина, его сначала понадобилось убить и, что характерно, стрелой из серебра. Почему убить — вопрос, со всех точек зрения, интересный, но ответа на него я пока не знаю, но приложу все силы к тому, чтобы узнать. Джорек — если ориентироваться по ощущениям — терпеть ненавидел магию и ничего о подобных ритуалах не знал, во всяком случае, в его закодированных воспоминаниях не содержалось и намека на такое знание.

Ясно одно: Джорека именно убили — стреляли прицельно в сердце практически в упор, чтобы не успел отпрыгнуть, уклониться. Убили — а потом каким-то образом вылечили смертельную рану. И вселили в тело меня, Тиху Громова, коротышку и неудачника. А что же мозг? Без поступления кислорода его кора умрет за шесть минут, это скажет вам всякий любитель сериала о докторе Хаусе. И человек, если его потом оживить, превратится в идиота. Или местным бойцам законы природы не указ? Как знать, может, кора их мозга выполнена из лучшего (полированного?) дуба? Ясно мне, что ничего не ясно. И дело тут, конечно, не обошлось без магии.

А может, я того, зомби? Ну, нет. Я чувствую боль, тепло, жажду и весь спектр эмоций, а значит, я жив-живехонек. Ну и сердце, опять же, колотится. К тому же зомби, со всей очевидностью, не способен думать — все из-за отмершей коры. Это только в дурацких фильмах и играх зомби ведут себя как полуразумные существа. Короче, не зомби я, нет.

Предположим пока, что некто, включая бывшую пассию Джорека, решил с неизвестными мне целями устроить рокировку и переправил мое сознание — или душу — в тело Лиса, а его душу — в мое тело. Не завидую я парню. Шел на свиданку, а вместо бабы получил стрелу в сердце, помер — и очухался в теле безработного избитого коротышки, которого уже лет пять тошнит от собственной тусклой жизни. Ах да, еще и похмелюга у него. Веселенький пинок судьбы, что тут говорить.

Очевидно, что многие — если не все — навыки Джорека при мне и не слишком меня обременяют, скорее, помогают обживаться. И к тому же я теперь — воин с могучими габаритами, боец ростом метр девяносто. Свирепый вояка.

Ура, что ли? Пожалуй, ура.

Вот только я отдал бы и рост и умение биться за воспоминания Лиса.

Пить хотелось все сильнее.

Я встал, пересиливая головокружение, добрался до вороха своих вещей и опустился на корточки.

Мои руки сами откопали в манатках объемистую деревянную флягу. Сознание в этом не участвовало. Некоторые вещи я теперь проделывал на инстинктах-воспоминаниях моего тела. На несознательных воспоминаниях. К счастью, их мне не заблокировали.

Я выдернул пробку и поднес флягу к губам, думая как следует напиться. Во фляге оказалось вино. Блин, терпеть не могу эту кислятину. Я с трудом убрал флягу от лица, сделав всего два глотка. Слушай, Лис, я люблю пиво. Могу иногда жахнуть водки, накатить стопарик вискаря на чьем-нибудь дне рождения, но от любого вина меня выворачивает наизнанку, и с этим тебе, мой неживой приятель, придется считаться.

Я вылил содержимое фляги в траву. Это далось мне легко, хотя на середине движения кисти возник рефлекс отторжения: дикарь во мне начал сопротивляться, но я-Тиха запросто его обломал.

Острые уши услужливо подсказали: рядом протекает ручей. Гм. Напьюсь я ключевой водицы, заодно наберу во флягу, ну и посмотрю на себя — красивого.

Ручей сыскался метрах в тридцати, в распадке. Чистейшая вода струится по каменистому ложу, деревья полощут ветви, птицы заливаются. Для Тихона Громова — картина непривычная. Для Джорека — обыденность. Он знает все породы деревьев, по щебету различает породы птиц, умеет охотиться, при желании — ежа убьет голым задом. Неплохо для бугая. И куда лучше — чем было раньше, там, в моей другой жизни.

Я припал на колено и напился, зачерпывая горстью. Затем нашел островок спокойной воды среди камней и уставился на свое отражение.

Мать моя женщина…

Вышел я и ростом, и статью, и мордой. Сиречь физиономией. Была в свирепых резких чертах моего голубоглазого альтер-эго какая-то первобытная привлекательность. Подбородок из литого чугуния, ломаные светлые брови на тяжелых дугах, тонкие суровые губы. Ай, хорош! Ай, красавэц! Все бабы будут наши! Я — как Жерар де Мордье в лучшие его годы! Далеко не хомо эректус, сиречь человек прямоходящий. Скорее — хомо сапиенс, с легкой добавкой… инакости.

Голова крепилась к могучей жилистой шее. Еще более могучими выглядели плечи. Вообще мускулатура рельефная. Не такая, конечно, какой привыкли щеголять жрущие стероиды и фуросемид культуристы, но массивная, и — соразмерная телу. Малый я объемистый, килограммов сто двадцать, похож, скорее, не на Шварценеггера, а на Ральфа Меллера, что сыграл в «Гладиаторе» и в сериале «Конан». Всегда завидовал габаритам этого немца.

Я напряг бицепсы и покрасовался в отражении. Да-а-а… Были люди в наше время. Но — люди ли? Так-то меня не отличить от человека, если бы не уши…

И зубы. Верхние и нижние клыки все-таки выступают слишком заметно, такими только сырое мясо рвать… Или глотки. Зато — никаких следов кариеса!

Я нагнулся, рассматривая свой собственный оскал. Веселый такой, звериный.