Враг с планеты Земля - Владимир Анатольевич Тимофеев Страница 8

— Бедненький, — пожалела меня экселенса, обняв и одарив поцелуем. — Не беспокойся, это совсем ненадолго, всего три часа. А после мы обе будем у тебя в полном распоряжении. Я обещаю.

Обижаться на неё было бессмысленно.

— Ладно, лети, — махнул я рукой. — Но только с условием. Три часа, и ни секундой больше. Я буду ждать тебя здесь. Согласна?

— Договорились…

Анцилла исчезла. Я остался один.

Возвращаться в отель мне неожиданно расхотелось. В бистро́ и просто шляться по улицам — тоже.

Странные они всё-таки, эти инопланетянки. Кругом столько соблазнов, а они всё по библиотекам да полигонам. Зачем?

Размышлять о бренности бытия было удобнее лёжа.

Лежанку я устроил себе прямо под эстакадой, в нише между опорами, сняв куртку и подложив её под голову вместо подушки. Свободный мир, свободные нравы. Захотел стать клошаром и стал им.

Поразмышлять у меня не вышло, сказалась бессонная ночь, и я сам не заметил, как закемарил. А когда, наконец, очнулся, до контрольного времени оставалось всего полчаса. Заново провалиться в сон означало тупо проспать момент, когда вернётся Анцилла. А бодрствовать все эти тридцать минут мне не слишком хотелось. Поэтому, чуть подумав, решил, что, чем издеваться над организмом, лучше это время просто украсть.

Сказано — сделано.

Коротенький выплеск барьерной энергии, алая вспышка, и на часах уже пять минут до времени время «Ч». Хватит, чтобы и себя привести в порядок, и экселенсу встретить.

Поднявшись с «лежанки», я не спеша прошёлся туда-сюда. Размял затёкшую шею, руки… Со стороны бульвара послышался шорох шагов…

Я развернулся.

Это была не Анцилла.

В мой закуток медленно, один за другим, заходили «беженцы». Два, три… пять, шесть…

Грамотно заходили, плотно перекрывая выход наружу.

Я даже ничего сказать не успел, как они скопом бросились на меня. Молча, словно в немом кино.

Первого я встретил хлёстким ударом в челюсть.

Хрустнула кость. Противник не проронил ни звука.

От следующего удалось уклониться. Его движения показались мне немного замедленными.

Блеснул нож. Я вновь уклонился. Места, чтобы прыгать козлом, под эстакадой хватало.

Двое напавших столкнулись друг с другом. Один из них припал на колено, второму я сломал руку. И снова ни звука, хотя этот кадр, по идее, должен был просто орать от боли. Но он не орал, не стонал, а вместо этого пытался достать меня неповреждённой рукой.

Ситуация мне откровенно не нравилась. Противники выглядели какими-то странными, с повадками биороботов. Не обращали внимания на боль и пёрли, как танки. То ли обкуренные, то ли под психотропами. В сознании внезапно мелькнуло сакраментальное: «Боевой коктейль». Чья это была мысль, моя или Мелы, фиг знает.

Прежде врезать очередному, я на мгновение встретился с этим «беженцем» взглядами.

Его глаза были не просто пусты. Они казались вообще неживыми, словно провалы на черепе. Мало того, я не сумел зацепиться ни за одну деталь на его лице, как будто оно было маской.

«Безликие», — снова мелькнуло в мозгу, и я снова не понял, чья это мысль, моя или подселенки.

Над макушкой свистнула цепь, я еле успел пригнуться. От взмаха стального прута пришлось уходить перекатом. Детские игры закончились, начиналась настоящая рубка.

Подвернувшийся под руку и брошенный с силой камень ударил «безликого» в лоб. Враг покачнулся, выронил арматурину, но из боя не вышел. Шагнул вперёд, как сомнамбула, и протянул ко мне свои грабалки, пытаясь схватить за горло. Остановить его удалось арматурой по черепу, с последующим тычком в глаз и ударом в коленную чашечку. Только тогда он, наконец, рухнул на землю.

Жаль, остальных это не впечатлило. Пятеро таких же «безликих» продолжили наседать на меня, не обращая внимания на скрючившегося на асфальте товарища.

После пропущенного удара в грудь стало трудно дышать. Саднила щека, рукав куртки болтался, полуоторванный. Чудо, что меня ещё ни разу не зацепили ножом, но чувствовалось: это не за горами.

Я больше никого не жалел, бил в полную силу, насмерть, однако противники почему-то не умирали. Даже с пробитой шеей или выломанным кадыком они продолжали драться. Полное ощущение, что их требовалось не просто убить, но ещё и полностью обездвижить.

«Включи барьерное зрение», — шепнул опять внутренний голос.

Через секунду окружающий мир наполнился новыми красками.

Ауры пятерых «безликих», включая валяющегося на земле, оказались зелёными, такими же, как у подавляющего большинства обитателей мира-без-времени. Аура одного, самого дальнего от меня — оранжевой. И от этого дальнего к остальным тянулись тонкие белёсые ниточки…

«Он ими управляет», — появилась подсказка.

Резко сместившись влево, я поднырнул под очередную руку с ножом, крутнулся на месте, подбил опорную ногу преградившего путь «безликого» и, когда тот начал валиться, швырнул его на рванувшихся в атаку подельников.

Несколько метров, разделяющие меня и «оранжевого», я преодолел за доли секунды, но врезать ему железкой по кумполу уже не успел. Противник вдруг выбросил в мою сторону руки и будто толкнул меня вывернутыми наружу ладонями.

Сверкнула яркая вспышка, ноги потеряли опору, и в то же мгновение я словно бы провалился в открывшуюся у меня за спиной бездонную пропасть…

Глава 4

Падение длилось недолго. Просто мир вокруг внезапно померк, а затем опять возродился.

Я лежал ничком на камнях. Всё тело нещадно болело, с разбитой губы капала кровь, вытянутая вперёд рука продолжала сжимать трофейную арматурину.

Привычного городского шума не слышалось. Шуршал, перекатываясь, песок. Подвывал ветер. Где-то вдали что-то натужно поскрипывало.

Кое-как приподнявшись на четвереньки, я помотал головой, сплюнул тягучей слюной, сел…

Вокруг расстилалась пустыня. Совсем не такая, какая мне помнилась из школьных учебников по географии. Здесь не было ни барханов, ни дюн, ни цепочки следов, оставленных каким-нибудь местным животным или «красноармейцем Суховым». Эта, скорее, напоминала пустоши Татуина из «Звёздных войн» или планету Арракис из «Дюны». Каменистые россыпи, желтоватый песчаник, перемежающийся потрескавшейся глинистой коркой,