Генерал-предатель - Дэн Абнетт Страница 8

— Это какое-то дерьмо, — резко бросил Ландерсон, поднимаясь.

— Сядьте.

— Это не то, в чем мы нуждаемся! Это не то, чего ожидал Гереон...

— Сядьте.

Ландерсон повернулся к Гаунту, его пальцы согнулись, как крючки, слезы стояли в глазах. — Вы пришли сюда с этим дерьмом? Какая-то дерьмовая секретная миссия, что вы даже не можете ни слова о ней сказать? Да пошел ты! Мы страдаем! Мы умираем! Миллионы умерли! Ты знаешь, что эти ублюдки сделали с нами?

— Да, — спокойно сказал Гаунт.

— Нихрена я так не думаю! Вторжение? Резня? Лагеря смерти? Твари, которых они вогнали нам в плоть, чтобы держать нас на привязи? Омерзительная пропаганда, которую они обрушивают из громкоговорителей каждый час дня и ночи? Остались лишь немногие из нас, кто может мыслить здраво, нас чертовски мало, рискующих жизнями каждый день, чтобы поддерживать сопротивление! Рейд – тут, бомбардировка – там, товарищи вырезаны, уведены для допросов или еще хуже! И как ты думаешь, что нас заставляло идти дальше? Что, черт возьми, нас заставляло идти дальше?

— Мысли об освобождении.

— Мысли об освобождении! Да, сэр! Да, черт тебя дери, сэр! Каждый день! Каждый из шестиста и четырех дней! Шестьсот и, черт возьми, пять уже! Дни Боли! У нас есть календарь! Чертов календарь! Шестьсот пять дней боли и смерти, и мучений...

— Ландерсон...

— Ты знаешь, что я делаю? — спросил Ландерсон, вытирая рот, его руки тряслись. — Ты знаешь, что чертовы ординалы заставляют меня делать? Мне дали согласие работать в Айконоклаве! Ты знаешь, что это значит?

— Нет, — сказал Гаунт.

— Это значит, что мне разрешили приходить туда, что раньше было городской ратушей, на двенадцать часов каждый день и кувалдой разбивать любые символы Империума, которые приносят эти ублюдки! Статуи... почетные знаки... штандарты... инсигнии... я должен измельчать их в пыль! И они разрешили мне делать это! Они разрешили мне! Это выглядит, как особая честь для тех, кому дали согласие на это! Гордость! Роскошь для доверенных лиц! Потому что либо так, либо попасть в пасть мясоперерабатывающих заводов и, знаешь ли, я лучше разобью статую Святого Киодруса на осколки, чем меня утащат туда!

— Я понимаю... — начал Гаунт.

— Нет, не понимаешь!

Гаунт поднял руку в черной перчатке. — Нет, не понимаю. Я даже и не начал понимать, на что это похоже. Я не начал понимать боль, страдания, муки. И я, определенно, не понимаю выбор, который тебе пришлось сделать. Но я понимаю твое разочарование.

— Ну конечно? — горько рассмеялся Ландерсон.

Гаунт кивнул. — Ты хотел, чтобы мы были вашим спасением. Ты думал, что мы передовые указатели для сил крестового похода, который идет освободить вас. Это не так, и я могу понять, почему это причиняет боль.

— Да что ты знаешь?

— Я знаю, потому что однажды оставил мир Хаосу.

— И что с ним случилось? — тихо спросил Ландерсон.

— А ты как думаешь? Он умер. Но несколько человек, которых я спас оттуда, уже сберегли в тысячу раз больше Имперских граждан от страданий, чем я бы смог, если бы остался там. — Ландерсон уставился на пламя свечи.

— Некоторые из тех людей здесь со мной сейчас, — сказал Гаунт. — Смотри, майор. Это – Империум Человечества. Здесь – только война. У него есть края и углы, и все из них острые. Если бы я мог спасти Гереон, я бы спас, но я не могу и я здесь не для этого. Гереон должен продолжать страдать. В свое время, будут попытки освобождения. Не мне об этом говорить. Прямо сейчас, прямо здесь, у меня есть задание. Успех важен Лорду Генералу Вон Войтцу, Магистру Войны Макароту и Империуму. Что означает, что успех важен самому Богу–Императору. То, что я должен сделать здесь важнее, чем Гереон.

— Будь ты проклят.

— Весьма вероятно. Но это правда. Если мой отряд провалится здесь, то мы говорим о возможном провале всего Крестового Похода в Миры Саббат. Тысяча населенных систем, Ландерсон. Ты хочешь, чтобы они закончили так же, как Гереон?

Ландерсон снова сел.

— Что, — прошептал он. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я бы хотел, чтобы ты... — Гаунт замер и положил руку на микробусину в ухе.

— Белтайн, это первый. Что у тебя?

Мгновение он слушал, и затем встал. — Мы закончим с этим позже, майор, — сказал он.

— Почему? — спросил Ландерсон, тоже вставая.

— Потому что, что-то неправильно.

Снаружи все исчезли. Ландерсон почувствовал легкий приступ паники, но Гаунт быстрым шагом вышел во двор. Как-будто по какому-то волшебству Макколл появился из ниоткуда.

— Доклад?

— Движение на дороге. По периметру чисто.

— Справимся с ними?

— Я жду Маквеннера и Бонина, сэр, — прошептал Макколл.

— Где... — Гаунт остановился. Ландерсон знал, что он почти сказал «пленники». — Где коллеги майора?

— Варл повел их в тот сарай, — указал Макколл.

— Отведи майора к ним, — проинструктировал Гаунт.

— Я могу быть полезным здесь, — сказал Ландерсон.

— Майор, это не...

— Вы знаете, с чем столкнулись?

Гаунт глубоко вздохнул. — Хорошо, со мной. Держись рядом. Делай в точности то, что Макколл и я говорю тебе. — Они направились к воротам. Ландерсон понял, что двое приезжих – человек со снайперской винтовкой и дьявол, который предлагал избить его – прятались у забора, закутанные в камуфляжные плащи. Он их вообще не видел, пока не оказался рядом с ними.

Ландерсон низко присел между Гаунтом и Макколлом, когда они залезли в канаву у стены