Артем Каменистый - Радиус поражения Страница 9

— Спасибо пану, бедное российское быдло твою милость не забудет — лежа под забором воздавать тебе хвалу буду. Игорь, как тебе здесь — не тесновато? Не жалеешь, что из двушки съехал?

— Жениться я больше не собираюсь — так нафига мне двушка? В два раза больше уборки. Плюс завтра на тачку глянешь, что за доплату взял — тебе, пан нищий офицер, такая и не светит.

— Ничего — дотяну до генерала, выкуплю ее у тебя — для личного дворника сойдет.

— Ха! Сережа! Ну не смеши! До генерала! Язык у тебя не шершавый и очко неразработанное — не светят тебе генеральские лампасы при таких раскладах! Так что и не мечтай. И вообще — дергай ты давай оттуда. Хватит в солдатиков играть — набегался уже, не маленький. Пенсия у тебя армейская будет — не пропадешь. Я вот ушел, и ни разу еще не пожалел. Надо жить в свое удовольствие. Ты что, жрать сюда пришел?! В России вообще кормить перестали?! Пора по второй. Пей кацапчик, покуда пан добрый. Давай — за нашу искреннюю и великую дружбу! Чтоб мы пореже били друг другу морды, чтоб ты почаще давал в долг и мы вообще были не разлей вода!

Вторая пошла еще лучше первой — здоровенные мужики поспешно уполовинили салат, заедая щедрые порции горючего.

— Помидорчики местные, первые, — проинформировал Синий. — Не Турция какая-нибудь магазинная. Ох и хороши! Серега, а ты как — надолго к нам?

— А что?

— Да мне же надо тебе культпрограмму организовать. Море само собой, бабы разнообразные, шашлычок можно легко устроить на диком пляже. Да много чего можно — вопрос сроков.

— Да я и сам не знаю. Дело слишком мутное, и не Россия здесь — трудновато приходится. Завтра, думаю, решать вопрос будем.

— Что же тут случилось, раз ты соизволил сам приехать? У нас тут не Россия, у нас тишина и благодать — муха прожужжит, уже происшествие значительное. Но тебя ведь по мелочам гонять не стали бы?

— Извини Игорек, если я тебе это расскажу, то вынужден буду потом придушить в туалете — ради сохранения государственной тайны.

— Все блин — молчу! Не зря ваших долбанутых ребят порядочные бойцы глухонемыми прозвали — время у них спросить, и то не ответят! Ну что — пора наливать. А то едят.

— Не части.

— А ты на салат не налегай — чай не корова, чтобы за травой так трястись! Для кого я над отбивными полдня корячился?! Вот их и лопай — под них как раз ведро и пойдет легко. Сто лет его не видел, а он "не части"! Обидеть норовишь…

Бутылка ушла быстро — под хорошую закуску и сумбурный разговор, перемежаемый подколками. На второй бутылке разговор пошел уже нормальный — вдумчивый, без натужного юмора. Мужчины не стали обсуждать свою личную жизнь — оба давно холостякуют, все у них одинаково, разве что Синего начальство не гоняет, будто мальчика, через всю страну. Знакомым косточки тоже не особо перемывали, лишь пару раз вспоминали сослуживцев, раскиданных жизнью по всему шарику. Зато охотно обсудили разнообразные политико-экономические явления, касающиеся их стран. При этом пришли к единому мнению — наверх пробралось слишком много морально-физиологических уродов и откровенной голубизны, и пока их не перевешают на фонарях, порядка не будет.

На третьей бутылке Синий стал намекать, что вешать или расстреливать можно начинать прямо сейчас. Ведь оба они офицеры, причем Рощин действующий — ему все карты в руки.

В начале четвертой бутылки Синий, развивая тему расстрелов, вспомнил, что Рощин не простой офицер — он служит в ведомстве, занимающимся ядерным вооружением. Этот факт существенно облегчит любое мероприятие по зачистке правящей верхушки. Игорь, уже легонько запинаясь, заявил, что если на Киев сбросить крупнокалиберную бомбу, то невиноватые при этом не пострадают. Там, мол, все давно прогнило, и подготовлено к выжиганию термоядерной плазмой. Рощин, несмотря на то, что "устал с дороги", моментально насторожился и поспешил перевести разговор в другое русло, "во избежание".

Поговорили о футболе. Потом о работе (Игоря работе). О бабах тоже поговорили. Даже промелькнула мысль их найти, причем немедленно. Но как-то сама собой угасла.

Салат прикончили давно, но отбивные еще оставались, как и куча закуски попроще. Рощин, допив последнюю рюмку, прикинул диспозицию и понял — хватит. Не такие уж они алкаши, чтобы четвертую бутылку добивать — завтра об этом могут пожалеть. Он и так маху дал — чуть ли не литр в себя употребил. Что бы ни говорил Синий про ведро — сказки все это. Хорошо бы до утра хоть немного проспаться. Хватит — пора заканчивать.

Рощин, неуверенно закинув в рот оливку, попросил высшие силы, чтобы раньше полудня его никто не побеспокоил. Встанет-то он с утра как огурчик, не пацан ведь с газировкой на закусь — проверено. Но уж очень не хотелось светиться в СБУ с таким жутким перегаром.

Небрежно умылся. Стараясь не разбрасывать детали гардероба, разделся. Упал на диван. Отрубился.

До начала стадии "Шок" оставалось четыре с половиной часа.

Глава 3

Доктор сказал, что во время

пребывания в стационаре я не

смогу реализовывать свои планы

по завоеванию Вселенной.

Жалкий наивный раб…

На "старые дрожи" пиво легло недурственно — Тоха дрых чистым сном невинного младенца. Хорошо хоть до койки сегодня сумел добраться — не пришлось опять на линолеуме отлеживаться. В "трапезной", как и положено дегенерату, оглушительно храпел Лысый, в комнатке наверху равномерно поскрипывали пружины — там залег Олег со своей Алкой. Ложе Паши пустовало, да и Наташка отсутствовала — они нашли себе уютный уголок прямо на берегу, неподалеку от пансионатского пляжа. В своем пустом домике тихо спала психованная Юлька. Завтра подъедут ее родители, а пока что ночь коротать девушке придется в одиночку: к такой не то что парень — гадюка побоится ночью заглядывать.

Рощин устроился на диване. Алкоголь приятным теплом разливался по организму, сон полковника был глубоким и правильным. Завтра он встанет почти как трезвенник — только перегар и глаза могут выдать тайну вечерних возлияний. И, возможно, завтра он все же разберется с этим в высшей степени странным делом. Пусть с одним задержанным не слишком пока везло, но ведь имеется второй — рано или поздно врачи к нему следователей допустят. И тогда, вполне вероятно, Рощин подберется на шаг ближе к генеральским лампасам.

Синельников Игорь, или просто Синий, про службу вообще не думал. С этим давно покончено — вольная птица. Он ведь уже не в армии — службу несет в частном охранном агентстве. По сути, простой сторож, или, в лучшем случае, мелкий начальник над сторожами. И хватит ему — большего не надо. Живет у моря, крыша над головой есть, офицерская пенсия капает, не голодает, женщинам нравится — зачем ему желать большего? Хорошо бы так и провести остаток жизни и умереть не дряхлой развалиной, а еще крепким мужиком. Идеальный вариант, если сердце прихватит на какой-нибудь отдыхающей барышне, соблазненной нахрапом чуть ли не на глазах лося-мужа. Нравился Синему такой экстрим.

Вместе с Синим спала вся его страна, а вот в стране Рощина и Тохи сейчас почивала лишь западная ее часть — до восточной уже успело добраться Солнце. Но этой ночью спали здесь, конечно, не все. Шахтеры ночных смен выдавали на гора уголь, бодрствовали энергетики и милиционеры, проститутки и машинисты поездов, таксисты и продавцы круглосуточных магазинов. Многие воры тоже не валялись на кроватях. И вообще, немало нечестных людей бодрствовало. В принципе по ночам это обычное явление — разнообразные преступные личности традиционно обожают это время суток. Но сегодня в их компании прибавка — появились новые лица. Таких здесь еще не видели. Они пренебрегли сном не с целью совершения кражи со взломом, и не ради гоп-стопа в темном переулке. Они торопливо заботились о своих шкурах, но платить за это заставляли других.

Спасая свой маленький мирок, они убивали все, что находится за его границами.

Пальцы порхали на клавиатурах, целиком выделяя бесконечные листы точных координат заранее высчитанных точек. Программа была несовершенна — требовалась масса мелких и серьезных доработок, но времени на них уже не было. Листать вручную, выделять вручную, и не забывать в конце кликать мышью по серому прямоугольнику с простой надписью: "Активировать".

— У меня все. Триста тридцатый — четыреста десятый активированы.

— Листы с первого по сто десятый активированы.

— Сто одиннадцатый — двести двадцатый активированы.

— Двести двадцатый — триста тридцатый готово.

— Мы успели?

— Вроде да. Что там с запасными генераторами? С таким делами нас может отрубить в любой момент, а корабельный канал может давать сбои.

— Запускают. Заминка там, но минут через пять все будет как надо.