Сурен Цормудян - Огненный зверь Страница 9

— Зая, ты мне просто сердце разбиваешь! — рассмеялся Артем.

— Ну ты пьянь! — Павел всучил ему масляную лампу и решительно двинулся к соседней двери, за которой находились покои Химеры.

Бесцеремонно распахнув дверь, он вошел. Девушка, уже снявшая крутку, что-то искала в своем рюкзаке.

— Ну! Ты! Юмористка!

Химера обернулась и уставилась единственным глазом на Ходокири.

— В чем дело?

— А то ты не знаешь! Сняла нам номер с одной койкой на двоих!

— Какой был, такой и сняла, — пожала та плечами и вернулась к своему рюкзаку.

— Э, нет! Знаю я вас! Постебаться решила, да?! Вот она, папашкина кровь!

— Ты, может, объяснишь, в чем проблема? — Девушка снова обернулась. — У вас есть ночлег. Чего еще ты от меня хочешь?

— Я с этим пьяным хмырем в одну койку не лягу.

Химера некоторое время молча смотрела на Павла. Затем резко подхватила со стула свою куртку одной рукой, рюкзак другой и двинулась к выходу.

— Спи здесь, — бросила она, проходя мимо попятившегося назад рейтара.

Подойдя к Артему, Химера бесцеремонно втолкнула его в двухместный номер ночлежки и, войдя следом, захлопнула дверь.

Павел растерянно смотрел на закрывшийся вход в их с Артемом апартаменты, которые внезапно стали апартаментами Артема и Химеры.

— Вот ведь… как… — пробормотал он. — Так это, значит, если бы Полукров стал возмущаться, то она со мной бы в одной койке сейчас оказалась, а не с ним? Ну что за уроды… мать их…

Глава 3

ЯВЛЕНИЕ

Здесь, в общине, казалось, что мгла обняла не весь мир, а только Толоково.[3] Это были словно объятия самой смерти. Большинство домов пустовали, покинутые уже несколько недель тому назад. Лишь в десятке из полусотни строений подрагивали мутные огоньки свечей и масляных ламп, а где-то и простых лучин. Тишина царила вокруг, не было даже ветра, только потрескивали от мороза деревья в подступившем вплотную к поселку лесу.

Сорокалетний Егор Ветров некоторое время топтался в сенях, стряхивая с валенок налипший снег. Затем вошел в большую комнату и, вздохнув, свалил охапку дров у печи.

В последние несколько дней он все делал медленно. Глодали тоска и одиночество. Жену и детей он отправил в Плюхново, что дальше на восток и ближе к границе резервата. Там ее родители, и там теперь безопаснее, чем здесь. Так же поступили многие мужики общины, которым было куда отправлять свои семьи. Иные съехали и сами, не желая оставаться в краю, где все чаще творилась какая-то чертовщина. Однако все помнили Новосокольники — первое поселение в ареале, покинутое местными жителями с того момента, как резервацию стало терроризировать это неведомое существо. Буквально за пару дней брошенные Новосокольники были разорены мародерами.

По этой причине в Толоково некоторые крепкие мужики решили остаться, презрев опасность.

Егор стянул с себя валенки, перевернул один из стульев в гостиной и, нанизав на его ножки предметы зимней обуви, придвинул ближе к печи.

Сам опустился в кресло и вытянул ноги в сторону источника тепла. Он скучал по ласковой жене и шумливой возне трех неугомонных детей.

Егор вздохнул, взял со стола потрепанную книгу и раскрыл в том месте, до которого дочитал в прошлый раз. Странное дело: вроде еще недавно и хлопот по хозяйству было больше, и дети шумели, отвлекая от чтения, но он все же продвигался на пару-тройку страниц в день. А сейчас уже вторые сутки смотрит в один и тот же абзац.

— Да что за мать его… — тихо, будто его могут услышать дети и запомнить нехорошие слова, пробормотал Егор.

Вслух, что ли, попробовать? Выглядеть он будет, конечно, глупо, но кто его увидит?

— Отправь в погоню своих людей, — забубнил он под нос, — самых надежных и ловких. Убей Ломаку, Волкова, Жуковского и Селиверстова, пока не поздно, пока мы не проворонили наш единственный шанс…

— Вот ведь сука какая, — выдал Егор нелицеприятный отзыв в адрес персонажа женского пола, говорившего недобрые слова, и поймал себя на мысли, что читает этот же эпизод сначала. — Да черт тебя дери…

Ветров вдруг притих и прислушался к тому, что происходило за бревенчатыми стенами его избы. И если несколько минут назад там было тихо, как будто уснула вся вселенная, то сейчас доносился какой-то шум.

Егор торопливо отложил книгу и взялся за валенки. Они успели согреться, что сделало процесс надевания приятным, несмотря на тревожные мысли. Быстро накинул тулуп, забыв про шапку, Ветров схватил «Сайгу-12» и выскочил из дома.

Слышались взволнованные голоса. На центральной улице поселка были люди, его соседи, все с оружием. От лесной дороги, с запада, в их сторону несся перепуганный конь; в седле пытался усидеть вопящий наездник.

— Оно вернулось!

— Что?! — крикнул кто-то.

— Оно вернулось! Сюда движется!

Конь встал на дыбы и оглушительно заржал. Седок полетел с седла в сугроб, едва не получив по голове задними копытами рванувшегося в сторону коня. Несколько человек попытались схватить скакуна и усмирить, однако тот метался от дома к дому и так страшно ржал, что в стойлах встревожились другие лошади.

Егор кинулся к упавшему, помог подняться.

— Ты видел его?!

— Да! — выкрикнул незнакомец с каким-то акцентом. — И вы сейчас увидите!

Он не обманул. В лесу занялось огненное зарево, оно разгоралось все ярче, все больше леса охватывало зловещее оранжевое свечение. И сквозь фырканье и беспокойное ржание коней в стойлах все отчетливей слышался гул, словно исходящий из гигантской паяльной лампы.

— Господи… — выдохнул Егор, глядя, как оранжевый свет разметает вокруг себя тени деревьев. — Да что же это?

На пути сгустка пламени оказалась высокая ель, но, как только нечто коснулось ствола, дерево будто превратилось в динамит. А затем оно снова стало елью, но уже разлетающейся во все стороны мириадами головешек и иголок. Несущееся к поселку пламя щедро дарило огонь и другим деревьям, не хвойным, избавившимся от излишней влаги еще в осенний листопад, чтобы не вымерзнуть зимой. И сейчас они с легкостью вспыхивали одно за другим, добавляя в адское действо больше света.

Огненная сущность уже неслась по пустырю, покинув подожженный лес, и Ветров отчетливо видел ее. Сверкающая плазма с колышущимися, словно конская грива, протуберанцами мчалась в метре над сугробами, отчего наст шипел и источал пар. Егор готов был поклясться, что в какие-то моменты эта сущность обретала форму сотканного из огня вепря или разъяренного быка! Да! Так оно и есть! Вот огромный кабан, но уже в следующую секунду, после огненного перелива, это уже гигантский бык! А еще через мгновение вообще невесть что, но явно какой-то зверь! На пути встал большой сарай для хранения сена — его поставили особняком, чтобы в случае пожара огонь не сразу перекинулся на жилища и дал время принять меры. Однако сегодня, в эту спокойную безветренную ночь, никакие меры не остановили бы огненного пришельца. Он вонзился в сарай, как раскаленный в кузнечном горне нож вонзается в масло. Будто облитые бензином, вспыхнули доски и бревна, а миг спустя они разлетелись крошевом, — ни дать ни взять в сарае возникло неимоверное давление. Облако горящего сена и соломы взметнулось безобразным трескучим грибом. Стало светло как днем, оранжевый жаркий свет вытеснил из поселения холод, тишину и саму ночь.

За сараем, на уничтожение которого исчадию ада потребовалась всего секунда, ближе к Егору находился заброшенный дом, его хозяева уехали подальше от поселившейся в ареале нечисти. А вот следующая изба, еще ближе, принадлежала его брату… И брат никуда не уехал — сильно недужный, он был сейчас дома. И его жена. И двое малолетних детишек…

— Нет! — воскликнул Егор, бросаясь к избе брата.

— Стоять, бродяга! — заорал незнакомец, принесший в Толоково дурную весть. — Куда?!

Пустующий дом повторил судьбу сарая. Только выглядело все это немного иначе из-за тяжелых тесаных бревен и кирпичной печи. Огненный зверь одолел более крепкое строение, но, похоже, его неумолимый бег замедлился.

— Нет! Нет! — продолжал восклицать Егор, мчась к дому брата.

Кто-то догнал его и повалил в сугроб, рухнув рядом.

— Дур-р-рак тебя понюхал! Куда бежишь?! Сгоришь, к шайтановой маме!

— Отвали! Там брат мой! Племяши! — Ветров рванулся было вперед, но незнакомец вернул его в сугроб, и новая вспышка озарила окрестности.

Стало совсем жарко. Рядом в снегу шипели головешки.

Егор поднял голову и посмотрел на братнин дом. То, что устояло под натиском огненного зверя, было объято пламенем. Собственно, осталось от избы совсем немного…

— Не-е-ет!!! — в отчаянии прокричал Ветров.

Теперь ему было совершенно наплевать, что огненная сущность исчезла так же внезапно, как и появилась. Ведь она только что лишила его близких людей.