Предание Кузнецкого моста - Дед Мороз Страница 2

– Красивой была, – произнес санитар, обращаясь к напарнику. Они тащили носилки с изуродованной девицей, – Привезли её час как с Кузнецкого, экипажем сбило возле 4-ого дома. Она там и жила, выскочила и прям под упряжку, – их уже ждали в операционной.

– Не жилец девка, я уж знаю верно, – отвечал старый Осип, ловко снуя с носилками меж кроватей приёмного покоя на Госпитальном Валу, – с Кузнецкого… Все они там профурсетки.

На столе Жужана снова пришла в себя от жёсткого запаха нашатыря. Рядом звенели инструментами, переговаривались врачи: «Переломы рук в 5 местах, вывих плеча, перелом ноги в 2 местах, обширное излияние в брюшную, черепная травма, надо смотреть, там глаз похоже всё. Готовьте к операции, голубчик, кровь остановите только.»

«Проклятый мальчишка, чтоб сгореть ему в геене. Пащенок курвы! Он кричал, он виноват, что выбежала, что не смотрела по сторонам. ОН виноват!» – её затухающее сознание жгла ненависть, почему-то сфокусировавшаяся на газетчике.

Он

В каменном мешке стало заметно холоднее. Олег сидел, прислонившись к грубой кирпичной стене. Хотелось пить. В темноте люди теряют счёт времени быстро. Но пока работал смартфон. 9 часов здесь. Олег снова начал говорить в микрофон, звуки странно затухали, будто в вату проваливались.

Игорь вёл гостя по комнатам, хвастаясь коллекцией, но было понятно, что звал он Олега из-за чего-то особенного.

– Вот! Полюбуйся, знакомо? – на стене, на уровне глаз висела большая, метр на полтора, фотография. Удивительно детализированная, благородная сепия в старинном стиле.

– Кузнецкий Мост, – без труда узнал перспективу Олег, – вот только…

Внизу надпись говорила о том, что фотография сия улицы Кузнецкий Мост сделана в 1888 году.

– Этого же не могло быть, там, ЦУМ где сейчас, здания были какие-тот точно. Увидеть так в длину всю улицу не было возможным в те годы!

– Молодец, Олежа, верно. Там была контора фотографа Конарского, он это фото и сделал. Но предвосхитил, так сказать, своё время. Сделал фото с начала от первого дома, а затем вторую часть улицы от Неглинной, спиной к ней, ну там, где подъём начинается к пассажу Попова. И ему ведомым способом соединил обе, так что ты смотришь и не видишь, что это старинный фотомонтаж. То есть то здание, что перегораживало до середины 20 века Кузнецкий, маэстро просто убрал и вот тебе перспектива Моста, какой в действительности не было! Золотую медаль на Парижском салоне получил. А это одна из тех фотокартин, что продавались очень задорого паном Конарским. Возможно, единственный экземпляр!

– Ну про Кузнецкий то я много рассказать могу, – Олегу было приятна похвала хозяина, да и блеснуть знаниями хотелось, – Место мистическое, однако. Про поверья местные ты, наверное, слышал?

Пока разговаривали, снова оказались в саду с бутылкой Бехеровки. Собаки, устав шарахаться по участку, легли в ногах хозяина дома.  Игорь разлил вкусную жидкость по пузатым стаканам и поднял свой:

– Na zdravi! Это ты про что?

– Серый Извозчик ждёт загулявшего игрока и за четверть цены предлагает отвезти его домой. И пропадает человек. Правда, не понятно, как о нём узнали, если никто из пассажиров не доехал до дома, – усмехнулся Олег, – опять же советская страшилка по Чёрный Воронок, что стоит в подворотне. Подходить к нему нельзя, заберёт на тот свет. Хотя мне кажется, что это одна и та же история, только через призму столетия… Я был как-то в подвалах своего офисного здания, дом 21/5, это же бывший доходный дом, страховое общество Россия построило в конце 19 века. Там интересно, очень кривые коридоры в здании. Говорят, чтобы гости девиц лёгкого поведения не видели из-за угла друг друга. Вот там одни углы в узких коридорах. А подвал очень странный, пугающий. Он огромен, там грузовые КАМАЗы могут разъехаться. Въезд вниз во дворике. Высокие кирпичные стены, мрак, холод. Он сейчас не используется. И кто там работает, они не понимают зачем там такие объёмы внизу. Понятно, что на Солянке такие подвалы есть, там торговая улица, а зачем на пересечении с Лубянкой, где особо никакой торговли не было? Разве что как склады для того, чтобы сдавать магазинам Кузнецкого, делалось, не знаю. А тут революция случилась, и вся торговля рухнула лет на 60.

Она

– Кто в прозекторской был у тебя опять, варнак? – строгий старший санитар морга Иван Игнатович выговаривал студенту-помощнику, – что я говорил, разве тут вам салон в карты играть?

– Игнатьич, побойся Бога, не было никого, вот хочешь перекрещусь? –  Илья Аверович, молодой шалопай из Пироговского, был направлен на Госпитальный в начале лета. Получить практику и, видимо, в целях воспитательных.

– Не хочу. Нигилист ты, веры не знаешь, а Бога не боишься, – насупился Иван, – вот чулок где с ноги еёйной?

На ноге свежей вчерашней покойницы с Кузнецкого Моста был сильно порванный окровавленный чулок. Это на поломанной ноге. А на второй, что не пострадала, таковой отсутствовал. На что и указывал пальцем старший санитар.

– Не знаю, ничего не трогал, тут никто и не заходил, – студент похоже действительно не был виноват. Но Иван продолжал вредно бурчать и выговаривать молодому:

– А куда он сам уполз, как змей? Обувка бывает с ноги слетит если удар смертельный, а чтобы чулки с барышень слетали, этого не бывало! Говори, если снял сам.

– Да я.. – начал было Илья, но его прервал крик Нюты, сестры из приёмного:

– Игнатьич! Там Андрейку привезли! – она, прикрыв рот рукой, прислонилась к косяку.

– Что? Что?! – Иван вместе с Ильёй бросились вон из прозекторской.

Он

Игорь слушал гостя и на правах хозяина подливал настойку. Солнце село и сверчки начинали потихоньку свои песни. Собаки лениво валялись под столом.

– Тоже легенда. В те же годы, как строили этот доходный дом, там под колёсами конки погибла француженка, Жужу звали. Была любовницей самого Саввы Морозова. Красавица была редкая. И теперь появляется иногда ночью, встреча с ней чем-то грозит, я не помню всего. В общем, многого там своих заморочек, преданий.

– Жужана Скопска её звали. Еврейка из местечка под Варшавой, а не француженка. Juju это сценический псевдоним был, от французского Je joue – «Я играю» – вдруг сказал Игорь и внимательно посмотрел на своего гостя, – девушки работали тогда на показах готового платья в модных магазинах Кузнецкого, а по вечерам в кабаре и игорных домах танцевали, не гнушались и проституцией. Обслуживали местный платёжеспособный класс. Русский промышленник и финансист Савва Морозов там её и заприметил. Но какой-то