Квадробер в законе - Алим Онербекович Тыналин Страница 2

— Эм, ребята, тут такое дело… — начал я, но закончить не успел. Глыба, видимо решив, что время переговоров истекло, бросился на меня с грацией и скоростью бронепоезда.

И тут случилось что-то странное. Мир вокруг будто замедлился. Я видел, как кулак Глыбы, окутанный пламенем (серьезно, что за хрень?), медленно приближается к моему лицу. Инстинктивно я дернулся в сторону, и... о чудо! Мое тело отреагировало с кошачьей ловкостью.

Кулак Глыбы встретился со стеной, оставив в ней внушительную дыру. «Ого», подумал я, — «кажется, кому-то пора завязывать со стероидами.»

Не успел я насладиться своей маленькой победой, как почувствовал резкий удар в спину. Шнырь, гаденыш, использовал свою суперскорость, чтобы зайти мне за спину.

— Эй, так нечестно! — возмутился я, отлетая к разрисованной стене.

И тут я почувствовал это снова. Жар, пробегающий по всему телу. Кости, меняющие форму. Мышцы, наливающиеся силой. Я понял, что превращаюсь в леопарда.

Так, стоп. Мысли быстро пронеслись в голове. Я что, теперь оборотень? Серьезно? Господи, надеюсь, хотя бы без этой чепухи с полнолунием и серебряными пулями.

Глыба и Шнырь застыли, глядя на меня с смесью ужаса и восхищения. Да, ребята, добро пожаловать в мой мир. Кстати, как вам мой новый прикид? Стильно, модно, молодежно.

— Босс не говорил, что он... это… — пробормотал Шнырь, пятясь назад.

— Заткнись и бей его! — рявкнул Глыба, снова бросаясь в атаку.

Что ж, пора проверить, на что способно мое новое тело. Надеюсь только, что у меня нет аллергии на собственную шерсть. Это была бы уже слишком большая подстава.

Итак, где мы остановились? Ах да, я превратился в гигантскую кошку, а два недоделанных супергероя готовились надрать мне хвост. Прекрасное начало дня, не правда ли?

Глыба, видимо решив, что большая кошка - это всё ещё кошка, бросился на меня с ревом, больше похожим на боевой клич носорога с несварением. Его пылающий кулак просвистел в миллиметре от моего уха, опалив шерсть. Запах паленого меха смешался с ароматами помойки. Шикарный парфюм, господа. Уверен, в бутиках за такой дерут бешеные деньги.

— Эй, здоровяк, — прорычал я, удивляясь, что вообще могу говорить в этой форме, — ты, часом, не перепутал? Здесь не кастинг на роль циркового силача!

Шнырь, тем временем, носился вокруг нас, как электровеник на спидах. Его удары были похожи на укусы комара - вроде бы и больно, но больше бесит, чем причиняет реальный вред.

— Стой смирно, киса! — пищал он, нанося удары то тут, то там.

— Да чтоб тебя, — пробормотал я, пытаясь уследить за этим живым размытым пятном. — Кто-нибудь, дайте мне мухобойку побольше!

В какой-то момент Глыба и Шнырь, видимо решив, что порознь у них не получается, попытались атаковать меня одновременно. Это было бы эпично, если бы не было так глупо. Я грациозно (ну, насколько может быть грациозной двухсоткилограммовая кошка) отпрыгнул в сторону, и эти два идиота столкнулись друг с другом.

Звук был такой, будто кто-то уронил наковальню на гору пустых пивных банок. Глыба, чей горящий кулак встретился с лицом Шныря, взревел от боли. Шнырь же отлетел в мусорные баки с такой скоростью, что, кажется, установил новый мировой рекорд в метании тощих жуликов.

— Ох, ребята, — протянул я, наблюдая за этой картиной маслом, — я же говорю, вам в цирк надо. Уверен, номер «Горящий Качок и Человек-Пуля» будет иметь огромный успех.

Глыба, держась за обожженную руку, посмотрел на меня с такой яростью, что я испугался - не начнет ли он сейчас стрелять лазерами из глаз?

— Ты труп, Бродяга, — прохрипел он. — Босс с тебя шкуру спустит.

— Боюсь, твой босс опоздал, — ответил я, демонстративно отряхивая свою новую шикарную шубу. — Как видишь, шкура уже моя. И знаешь что? Она чертовски мне идет!

С этими словами я прыгнул. Признаюсь, это было чистым инстинктом. Спасибо, кошачьи рефлексы! Мои когти прошлись по груди Глыбы, оставив на его дешевой майке живописные полосы. Он взвыл и отшатнулся, зажимая рану.

Шнырь, наконец выбравшись из мусорных баков (и приобретя при этом очаровательный аромат протухшей рыбы), решил, что с него хватит.

— Глыба, валим отсюда! — пискнул он. — Этот урод совсем озверел!

— Вообще-то технически я теперь скорее окотел, — заметил я, но эти ходячие энциклопедии юмора уже удалялись со скоростью испуганных тараканов.

Я стоял посреди подворотни, тяжело дыша и пытаясь осознать, что, черт возьми, только что произошло. Мое тело начало медленно возвращаться в человеческую форму, и я с ужасом понял, что мои и без того потрепанные шмотки теперь годятся разве что для фестиваля бомжей-эксгибиционистов.

— Ну ничего себе у тебя талант находить неприятности, Лёха, — раздался хриплый голос за моей спиной.

Я резко обернулся, готовый снова превратиться в большого и злого кота, но увидел лишь хромого старика, опирающегося на трость. Его лицо напоминало карту военных действий - столько на нем было шрамов и морщин.

— А вы, собственно, кто? — спросил я, пытаясь одновременно прикрыть свои стратегически важные места и выглядеть угрожающе. Получалось так себе.

— Митя я, Хромой Митя. Неужто не узнаешь старого друга, Лёха? — усмехнулся старик. — Хотя, судя по твоему представлению, ты и сам себя не особо узнаешь.

Я застыл, не зная, что сказать. Этот дед явно знал меня - то есть, Лёху - но память услужливо подкидывала лишь белый шум.

— Слушай, дед... то есть, Митя, — начал я, лихорадочно соображая, что сказать. — У меня тут небольшие проблемы с памятью. Типа, совсем небольшие. Размером с Тихий океан.

Митя хмыкнул:

— Да уж вижу. Ну что ж, добро пожаловать в Зазеркалье, Алиса. Пойдем-ка, побеседуем в месте потише. И желательно, где тебе выдадут хоть какие-то штаны. А то так и простудиться недолго.

Я кивнул, чувствуя себя героем какого-то сюрреалистического романа. Впрочем, учитывая, что я только что превратился в леопарда и надрал задницы двум супер-бандитам, сюрреализм был теперь моим вторым именем.

— Веди, мой одноногий Вергилий, — вздохнул я. — Надеюсь, твой ад окажется хотя бы с кондиционером. И мини-баром.

Хромой Митя привел меня в свое логово - полуподвальную каморку на углу Гороховой и Садовой. Снаружи здание выглядело как типичный петербургский доходный дом начала XX века, только вот вместо вывесок «Аптека» и «Булочная» красовались неоновые вывески «Чародейские припасы» и «Киберпротезирование».

Внутри каморка Мити напоминала гибрид