Ирка Хортица и компания - Кирилл Кащеев Страница 22

— Да я… да вы… Это Пан Лун придется ответить! Это все она, да если бы не она…

— Конечно, это все она! — рассудительно кивнул Грэйл Глаурунг и аккуратно, стараясь не прикасаться к веревкам, подцепил сверток с пленником кончиком когтя. — Кому ж как не Хранительнице Сокровищ позаботиться о казне земляных драконов… и кому, как не ей ловить нарушителя! У тебя будет возможность подумать над своим поведение, Чэн-Тан Лун. Будешь зариться на чужое — плохо кончишь! — и зашвырнул истошно вопящего и протестующего пленника в светящееся окно.

— И еще, брат! — Пан Лун запустила руку в кошель на поясе. — Тут новая человечья придумка: не пойму, что это такое — не камень, и не дерево. Надо разобраться. — и сунула змею один из шипов с булавы Катигорошка. — А это скажи Матери нашей Владычице, чтоб разбросала по озерцам в драконьих садках. — она протянула целую горсть мелкой, ноздреватой темной крошки.

— Зачем? — зажимая подарок в кончике крыла, непонимающе спросил Великий Земляной.

— Чтоб молнию притянуло. — серьезно сообщила Пан Лун. — Нам пригодиться змей или змеечка с таким даром. — и девчонка снова превратилась в песочного цвета змеицу.

— Сама скажешь. — Грэйл Глаурунг отступил от переливающегося окна, предлагая сестре шагнуть в него, но Пан Лун вместо этого взмыла в воздух и зависла над головой брата, едва шевеля крыльями.

— Сама не смогу. Я пока тут останусь.

— Что ты выдумываешь? Что тебе делать в мире мелких человечков?

— Один такой меня замуж позвал… и он совсем не мелкий. Скорее даже крупный. И бедовый!

— Панька, что за чешуйня! Какой-такой замуж? Ты змеица и…

— И среди змеев для меня жениха нет. — перебила его Пан Лун. — Что ж мне, до веку за порядком в Пещерах Земли следить — и все? Да и здешнее Змеево Капище — это, я скажу тебе, настоящее сокровище. Обязательно надо сохранить!

— Панечка, ну как же… — растерянно забормотал только что такой величественный Земляной. — Ты что же… не вернешься?

— Что ты, братик! — она погладила брата крылом по голове. — Конечно же, я вернусь! Век человеков не так и долог — ты у себя в пещере и грязью толком зарасти не успеешь! А пока что… — она взмыла в воздух и стрелой понеслась к берегу. — Тут меня зовут Пеночкой!

* * *

Долбленые лодки ткнулись в травяной берег острова на реке. Дружинники споро выпрыгнули и зайдя по пояс в воду, ухватили за борта и вывели на сушу третью лодку. Величественный муж с длинной бородой и схваченными железным обручем буйными кудрями ступил на землю. Следом из лодки выбралась невысокая улыбчивая женщина в расшитой рубахе до пят и с таким же обручем поверх туго закрученной косы. Обняв женщину за талию, властитель повел жену по уводящей вглубь острова широкой тропе. Стража неслышно скользила впереди и сзади, зорко вглядываясь в сплетение ветвей. Они вышли на круглую открытую поляну…

— Катигорошек, мальчик мой! — радостно вскричала немолодая женщина в ярком ягодном венке на поседевших черных косах.

— Мама! — он шагнул навстречу: исчез великий властитель и радуясь возможности хоть на миг почувствовать себя мальчишкой, Катигорошек ткнулся лбом матери в плечо — хоть для этого ему и пришлось согнуться вдвое.

— Пеночка, любушка! — мать улыбнулась стоящей позади Катигорошка женщине.

— Матушка! — поклонилась та и с любопытством спросила. — А это кто?

Мать обернулась на чернокосую и зеленоглазую девчонку, без всякого стеснения и робости разглядывающую властителей здешней земли.

— Не помните? Родня наша дальняя, сестры моей, твоей, Катигорошек, тетки внучка! Вот, взяла к себе в науку: мне тут уже тяжеловато, помощница нужна.

— И правильно взяла, теперь помощь еще больше понадобится! — воодушевленно воскликнул Катигорошек. — Мы все привезли! Камень и мастеров! Мы поставим здесь стоячие камни, и каменные круги — это будет самое великолепное, самое огромное Капище во всем нашем мире!

У обеих женщин одинаково дрогнули в улыбке губы, и они посмотрели на возбужденного мужчину с одинаковой любовной снисходительностью.

— А как же Змеево Капище? — усмехнулась мать.

— Не мной ставлено, не мне и рушить. — помрачнел Катигорошек. — Велел только вытесать там на камнях голову змееву под пятой человечьей.4 А здесь, на острове, мы поставим настоящее человечье капище! — он широко раскинул руки. — Алтарь Макоши Матушке сделаем, и Симарглу Псу, что пляшет перед ростками и… и дядьке Сваргу!

— Сваргу? — хором удивились обе женщины.

— Разве он не заслужил? Разве не он нашел камень-с-неба да расплавил его, а потом и в земле нашей железо отыскал? Не он научил нас ковать ножи да мотыги? Кому кланяться за то, что есть у нас оружие, себя защитить ежели змеи нападут? — он положил ладонь на рукоять меча у пояса, с пальцев скакнула и затрещала коротенькая молния. — Пусть они сейчас и не нападают… хоть так и не понял я, почему… — уже под нос себе буркнул он. — Но нам есть чем встретить крылатых гадов. Алтарь Сваргу-Кузнецу!

— Разве ж я против? — успокаивающе закивала мать.

— Властителю нашему, метателю перунов, победителю змееву, тоже алтарь! — с трудом протискиваясь по тропинке, пропыхтел потолстевший чуть не вдвое бывший змеев слуга.

— Чешуйню-то… то есть, чепуху не городи! — буркнул Катигорошек. Вокруг железного обруча на его челе заплясали мелкие злые молнии. — Потом подумаем, кому еще! Плоты с камнями причалили? Я туда — хочу глянуть как начнут разгрузку. Идешь, Пеночка?

— Ты иди, я догоню. — кивнула ему жена.

Женщины с улыбкой глядели вслед вышагивающему по тропе сыну и мужу, и переваливающемуся следом пыхтящему слуге.

— Матушка… — женщина запнулась, мгновение подумала и наконец решилась. — Я хотела попросить тебя…

— И просить не нужно, невестушка. — мать махнула рукой. — Чтоб там Катигорошек не думал, я поставлю тут алтарь Велесу, Первому Змею, твоему отцу. Не печалься, змеица.

Как на Велесовой на улице…

Володимир-князь же посади Добрыню в Новгороде,

и пришед Добрыня в Новгород и постави кумира над рекою…

Повесть временных лет

Жил-то Добрыня на Ново-городе…

Захотелось Добрынюшке по городу пройти,

Да взял-то он свой тугой лук,

Тугой лук да калену́ стрелу…

Из былины «Добрыня Никитич и Маринка Кайдаловна»

Стрела влетела в окно, прошила узорчатый ковер и впилась в стену. Внутрь дохнуло пожарищем, бушующим на улицах новгородских. Плотно, дощечка к дощечке, уложенное лемешное покрытие крыши еще только тлело, отчаянно сопротивляясь пламени, но это уже было все равно — удары тараном в низкую, оббитую железом дверь прекратились, наступила краткая тишина и… бах! Бах! Бах! Теперь