Московские каникулы - Kancstc Страница 26

Сказав это она убрала сапожок с юркиного лица и тут же врезала им в районе печени. Хулиган, издав тихое «Ы-ы-ы-ы-ы» свернулся калачиком и затих.

Тут Ваня взял власть в свои руки:

— Разделяемся и отходим! Света с Лёшей, Василиса с Шуркой длинным, ты с нами, — последнее относилось к Шурке мелкому. — Встреча через пол часа у Центрального павильона, со стороны выхода.

— Слушаюсьначальник! — шутовски козырнула Света и, схватив за руки Лёшу с его пассией утащила их куда-то на боковые тропинки.

Мавка тоже утащила своих подопечных в другом направлении, Ваня же, уходя на ещё одну боковую тропку, связался с дядей Стёпой:

— Дядя Стёпа…

— Я слышал. Постою здесь, если что пообщаюсь с ментами.

— Гут, — ответил Ваня, переходя в режим приёма.

Шурка вытаращился на него:

— Это что было?

Ответила Надя:

— Понимаешь, Света, она из очень состоятельной семьи, поэтому нас отпускают только с охраной.

— И чего эта охрана не влезла?

— А зачем? Эти двое — не проблема, а если будет проблема — никакая охрана не поможет.

— Обалдеть!

* * *

Как только его подопечные скрылись из виду, дядя Стёпа быстро усадил Гришку возле сугроба, в который тот нырял, туда же поднёс и усади рядом Юрасика, после чего достал из-под куртки бутылку дешёвой водки, открыл её и заставил хулиганов сделать по глотку, приговаривая: «Давайте, ребята, полегчает, это как обезболивающее…». Убедившись, что анестезия начала работать, он поставил пузырь между ними и спокойно удалился. Теперь, если нагрянут менты, они найдут двух бухающих старшеклассников и чего бы эта школота ни несла, никому никакого дела до их слов не будет. Если же кто-то и видел, что какой-то взрослый поил водкой двух битых старшеклассников, да ещё и показания даст, то бывшие коллеги поймут: эти двое перешли дорогу кому-то серьёзному и тем более копаться не станут. Никто не хочет наживать себе лишние проблемы.

Отходя он бросил взгляд через плечо и убедился, что всё идёт как надо: Юрасик уже сам потянулся к живительной влаге.

* * *

После ВДНХ, ради разнообразия, заехали всей компашкой к Ване. Всем было весело, все были на подъёме, особенно Ваня: старых школьных врагов побили, операцию отхода провели идеально, да ещё и условно гражданских вывели, чего ж не радоваться?

Мама, когда видела Ваню в таком состоянии, всегда чувствовала некоторое беспокойство, заранее подозревая, что он где-то набедокурил, сейчас же такую весёлость проявляли и все его девушки, ну разве что у Нади проступало некоторое беспокойство. Потому и зашла Вероника Павловна с козыря:

— Ну, признавайтесь, что у вас там случилось, что такие все весёлые?

— Да ничего особенного, — радостно ответил Ваня, — просто когда уже все расходились, припёрлись Юрасик с Гришкой и мы их немножечко опустили.

— Драку что ли устроили?!!

— Это они устроили! — возмутилась Света. — Да и какая драка, мы с Ваней их побили и на этом разошлись.

— Света у нас мастер дзю-дзюцу, первый дан! — отрекомендовала мавка.

— И она у нас ведёт рукопашный бой, — добавил Ваня.

— Она у нас вообще кладезь талантов! — вставила своё слово Надя. — Ещё и танцами занималась. Видели как мы танцевали на Новый Год? Это она поставила!

Вечерком, когда Света с Надей уехали, ванины мама и бабушка собрались посудить-порядить.

— Нет! Ты посмотри какая бесстыжая! — возмущалась ванина мама. — Устроила любовь вчетвером, ещё и Ваньку в это втянула. Так она, оказывается, и правда, ещё и дерётся как мальчишка! И тоже Ваньку в это втягивает!

— А чего ты хочешь? Мажорка такая. Привыкла, что всё можно, папочка всё покроет. Нет! Помяни моё слово! Пока он в этой школе учится, толку из него не будет! И куда ты смотрела? — всплеснула руками Зоя Владимировна.

— А ты-то куда смотрела? Это у тебя он там по лесам со всякой нечистью шашни водил!

И дальше пошло обычное выяснение вселенского вопроса: Кто виноват?

* * *

Этот красивый храм стоит в переулках, потому и не шибко известен, несмотря на то, что был заложена в память очень важного для Церкви события. Даже в советское время, даже во времена самых лютых гонений на религию, его не закрывали. И лишь очень немногие знали почему: По совету некоторых, очень знающих людей, где-то за месяц до Революции сюда привезли простой деревянный ящик, верхняя створка которого представляла собой икону Спаса Нерукотворного. Очень древнюю, но хорошо сохранившуюся икону. Ящик тут же поместили в очень глубокую крипту под церковью, а икону повесили в церкви.

Крипту эту строили в большой спешке и всё равно заняло это несколько лет, а сама крипта была шедевром строительного и инженерного искусства начала XX века. И даже сейчас разрушить или хотя бы значительно повредить эту крипту мог бы только случившийся поблизости атомный взрыв.

И вот, вечером, за несколько дней до Рождества, у церковной ограды остановились два автомобиля, из недешёвых. Из второго бодро выскочил крепкий молодой человек в монашеской рясе и открыл дверцу в первой, двое других заняли позиции спереди и сзади кортежа. Из машины вышел пожилой монах с жиденькой бородкой, перекрестился на купола и направился ко входу в храм.

— Настоятель ещё не подошёл, — сообщил сопровождавший его монах.

— Я вижу, — ответил старец и возложил руки на двери храма. Замки сами собой отперлись, засовы открылись и двери распахнулись.

Когда старец вступил в храм, свечи и лампады сами собой зажглись. Сопровождавшие его монахи на всякий случай перекрестились, а сам пришедший встал перед ликом Нерукотворным, снова перекрестился и зашептал молитву. За этим его и застал прибежавший впопыхах настоятель. Этот же настоятель, как только старец закончил молитву, бухнулся на колени и испросил благословения.

— Бог с тобой, преподобный! — произнёс старый монах, осеняя его крестным знаменьем. — Но встань же, ведь я не выше тебя.

Настоятель поднялся и с почтением спросил:

— Что привело вас, уважаемый Нестор, в мой скромный храм.

— То, что тебе поручено хранить.

Сказав это Нестор протянул настоятелю небольшой листок за подписью предстоятеля и его печатью. На это местный священник склонился и указал Нестору в