Какими мы стали - Ирина Иванова Страница 26

– А ты как хтонью работаешь?

– А я людей жру.

Саша недоверчиво хмурится: серьезно, жрет? Они в агентстве что, с ума сошли?

Варя смеется, явно довольная произведенным эффектом, и поясняет:

– Не по-настоящему: это один сотрудник придумал, что так можно называть проведение через хтоническую тень. Как бы тебе описать… – Она берет печенье, вертит в пальцах и, не откусив, пожимает плечами: – В общем, похоже на то, как ты избавляешь людей от холода, сомнений и прочего ненужного. Только я это делаю как бы внутри себя, внутри пернатой части, и не с телом, а с человеческой душой.

О, надо же: она зовет этот кусок пернатой частью, а не, как многие, хтонической стороной?

– А еще я пью чай и болтаю по душам, иногда езжу кого-нибудь пугать… Если хочешь, расскажу про некоторые заказы; тоже, конечно, без имен.

– Давай, – кивает Саша. Наливает еще лимонада и двигается ближе к Варе – уж очень вкусно от нее пахнет ягодами и травой.

Он, пучеглазая рыба, не любит леса – тем интереснее побыть рядом с такой непохожей хтонью.

Кажется, Варя ездила на самые разные заказы – от откровенно дурацких до подозрительно странных.

На одном, например, спросили: «А где ваш костюм?» – и разочаровались, узнав, что она не аниматор, а самая настоящая хтонь. За ложный вызов заплатили, но, прощаясь, проворчали: «Ну вот, праздник испорчен». Как будто Варя виновата, что кое у кого не хватило мозгов заранее уточнить детали!

Хорошо, что с Сашей такого… а нет, однажды случилось: мужик с явно фейкового аккаунта настойчиво пытался договориться об эротическом массаже. Еще и обращался мерзким «Хорошая моя» – наверное, принял за девушку. «Александра» и «Александру» при беглом прочтении легко спутать, а фамилия у него нейтральная – Капчук.

Из-за фамилии, помнится, в школе называли Капчо; и Саша много лет на любое «Чо?» этим «Капчо!» и отвечал. А мужика он после пары бесплодных попыток в диалог забанил – спасибо соцсетям за эту возможность.

На другой заказ Варю пригласили в элитный ЖК в центре города. «Там входные двери автоматические, в холле кресла и диваны – как в отелях и бизнес-центрах; на черно-золотых стенах – мозаичные картины. Золото было вообще повсюду; я себя почувствовала нищей оборванкой, даже адрес перепроверила. Но тут спустился тип, который звонил в агентство, и мы поехали в его квартиру на двадцать втором этаже. Я бывала максимум на девятом».

Тип, по словам Вари, выглядел обычно: лет тридцать, драные джинсы, клетчатая рубашка, кольцо в носу, «но я уверена, что стоило это все раза в два больше моей зарплаты». В квартире он показал, где вымыть руки («У него отдельная гостевая ванная!»), проводил в столовую («Там окна от пола до потолка!») и попросил… поесть с ним мороженое.

Мороженое было с малиной, трюфелем, коньяком и посыпкой из лесного ореха, «цену мне не называли, но я догадываюсь, что стоило оно о-го-го». Тип сказал, что хочет разделить с кем-нибудь удовольствие, и раз уж подвернулось агентство «Хтонь в пальто», почему бы не позвать кого-то из работников на дегустацию?

«Мнения, кстати, он не спрашивал, мы просто ели. И честно говоря… мороженое как мороженое. Ну да, прикольное, но морковное печенье ничуть не хуже, а стоит гораздо дешевле».

Потом тип поблагодарил, заплатил в два раза больше положенного («Я пыталась не взять, но он сказал: “Пусть такая приятная девушка не оскорбляет меня отказом”»), проводил до холла – и все.

Саше на таких людей не везло; но, помнится, кто-то из ребят на курсах повышения квалификации рассказывал, как ездил делать массаж в такой же элитный ЖК. У заказчика была кушетка, лампа с аромамаслом, свечи, музыка – в общем, все что нужно. Он не просил раздеться, не намекал на продолжение; просто хотел массаж на дому, а не в салоне.

Вот уж точно – у богатых свои причуды.

На пороге, обернувшись, Варя улыбается:

– Знаешь, забавно: я на днях задумалась, бывают ли хтони с рыбьей формой, и тут меня отправили на заказ к тебе.

– Этот мир полон случайных неслучайностей, – пожимает плечами Саша. И, не удержавшись, фыркает: – Захочешь на массаж – приходи ко мне, сделаю скидку как постоянному клиенту.

Варя серьезно кивает. То ли шутит, то ли правда однажды придет.

В любом случае спасибо ей, что приехала: приятно посидели, будто сам на массаж сходил; но полегчало не от размятых мышц, а от рассказанных историй – которыми ни с кем, кроме понимающей хтони, не поделишься.

Не зря сделал заказ.

Отпусти; но забывать необязательно

– Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто», слушаю.

– Здравствуйте. Говорят, вы умеете общаться с домовыми…

– А у вас живет домовой?

– Хуже – призрак. В церковь идти не хочется: я неверующая; но сделать что-то самой…

– Поняли вас, постараемся разобраться. Приехать лучше в ближайшее время?

– Да, давайте поскорее, чтобы я не передумала.

– У нас тут новый заказ… – интригующе начинает Гор.

Вик, оторвавшись от ноутбука, приподнимает брови. Что от него хотят? Проконтролировать процесс или?..

– Заказчица говорит, что у нее завелся призрак, но я чую: дело в непрожитой чужой смерти. Хочешь?..

– Да! – подскакивает Вик. – Я хочу на этот заказ. Пожа-алуйста.

И смотрит умоляюще, даже глазами хлопает – понимая, что в его исполнении это выглядит ужасно смешно. Для того и старается: пускай Гор посмеется.

Гор и правда смеется; и кивает, сдаваясь:

– Собирайся.

Впрочем, кто сказал, что он в принципе собирался спорить – а не пришел ровно для того, чтобы отправить на заказ?

Наконец-то.

Дом заказчицы оказывается недалеко от любимого моста, под которым так хорошо курить, слушая грохот трамваев. «Вот это я удачно прихватил сигареты», – ухмыляется Вик. Хотя, если по-честному, не может вспомнить ни дня, когда бы их не брал.

Квартира на первом этаже, и в приоткрытое окно слышно, как звонит домофон. Отвечают почти сразу – сидели в прихожей и ждали? Впрочем, когда у тебя в квартире призрак, волей-неволей будешь напряженно ждать.

– Хтонь в пальто! – представляется Вик.

Нагло врет: он в джинсах и рубашке. Несмотря на ветер и мрачные облака, для пальто все еще жарко.

Но, как и всегда в начале августа, колесо года поворачивает во тьму, и ближе подкрадывается нездешний, совсем не физический холод. Отличное время, чтобы помочь прожить чужую смерть. А судя по запаху, который чувствуется уже в подъезде, Гор прав: дело именно в ней.

Заказчица встречает у открытой двери. Оглядывает недоверчиво – наверное, думает, где же обещанное пальто; но спрашивает про другое:

– Это вы охотник за привидениями?

– Я, – кивает Вик. – Правда, пылесос дома забыл, придется ловить руками.

И улыбается в ответ на ее неуверенную улыбку.

Лампочка в прихожей подсвечивает то, что прятала полутьма подъезда: мешки под глазами, нездорово острые скулы, седые пряди. Сколько заказчице лет? Это возрастное – или вымотала близкая смерть?

«Ты знаешь ответ», – шепчет внутренний голос. «Знаю», – соглашается Вик. И протягивает руку:

– Я Вик, можно на «ты».

Заказчица, поколебавшись, отвечает на рукопожатие – какие холодные пальцы!

– Я Полина. А вы… ты прямо сейчас будешь его прогонять? Ну, призрака.

– Да я бы с удовольствием, – хмыкает Вик, – но по-хорошему надо послушать, откуда этот призрак взялся. Так что давай на кухню – или где тебе удобнее говорить?

Кажется, Полина робеет от такого напора, и Вик мысленно кусает себя за ухо: совсем разучился с заказчиками работать! Но в следующую секунду она выдыхает словно с облегчением:

– Послушать? Да, конечно. Если хочешь, могу сделать чаю.

– Чай – это здорово, – кивает Вик.

И невольно ежится: смертью несет из каждого угла, будто распахнули окна в потусторонний мир и устроили сквозняк. Если бы пришел в пальто – ни за что бы не снял.

Чай у Полины с цитрусом и пряностями – самое то, чтобы согреться. Вик делает глоток, с удивлением различает горечь апельсиновой кожуры (и когда стал чутким?) и предлагает:

– Рассказывай, в чем дело.

Рассеянно покивав, Полина начинает рассказывать – и холод, бегущий по ее венам вместо живой горячей крови, постепенно отступает.

– У меня полтора года назад умерла бабушка. Я ее так любила – думала, сердце разорвется. Мы с родителями в области жили, но, сколько себя помню, каждые выходные к ней ездили – сюда, в эту квартиру. Я тут каждое пятно на обоях знаю, каждую скрипучую половицу. – Зажмурившись, Полина мечтательно вздыхает: – Иногда меня на все выходные оставляли: отводили на вокзал, сажали в электричку, а бабушка тут встречала; ну и обратно так же. И мы ходили в кондитерскую в соседнем доме – там сейчас парикмахерская, а раньше была кондитерская; в окнах – вентиляторы, большие, с тремя лопастями. Я их всегда разглядывала, забывала под ноги и по сторонам смотреть, поэтому бабушка