Николас Эймерик, инквизитор - Валерио Эванджелисти Страница 10

Блестящие глаза Синтии слегка подернулись пеленой:

– Не уверена, что поняла.

– Постараюсь объяснить на примере. Если бы я строил пситронный космический корабль, то в первую очередь снабдил бы его искусственно созданными клетками, имитирующими человеческие нейроны. Пситроны переходят в возбужденное состояние именно благодаря молекулярным процессам, происходящим в нейронах мозга. В остальное время сами нейроны удерживают пситроны в обычном, невозбужденном состоянии покоя, как «пленников». Но это кажущийся покой. Во время нахождения пситронов в мозге в них загружается информация – в зависимости от внешних раздражителей, оказавших воздействие на нейронные слои.

Фруллиферу пришлось прервать объяснение, потому что вернулась официантка с большим бумажным стаканом на подносе.

– Вот ваша кола, – лукаво сказала она, ставя перед ним стакан.

Фруллифер с удовольствием посмотрел на темную пену, характерную для ирландского пива:

– Прекрасно. Минут через пятнадцать принеси мне еще одну.

На этот раз девушка не стала возражать. Залилась смехом и ушла, виляя бедрами.

– Ты что, напиться хочешь? – улыбаясь, спросила Синтия.

– Я никогда не напиваюсь. Ну, почти никогда, – Фруллифер с жадностью сделал большой глоток. Сейчас он чувствовал себя гораздо свободнее и мог более спокойно созерцать правильные черты собеседницы. – Пока все понятно?

– В основном… Пожалуй, да. Посмотрим, что будет дальше.

– Хорошо, тогда продолжу. Чтобы пситроны перешли из основного состояния в квантовое, мозг должен отдать им волевой приказ, то есть с помощью регуляторной функции активации изменений запустить электрохимические процессы, характерные для синапсов в фазе передачи. Именно в этот момент начинается «путешествие» пситронов – настолько быстрое, что они вырываются из физической Вселенной и переносятся в воображаемую область, где понятие времени отсутствует.

Синтия грациозно покачала головой:

– Не спеши, пожалуйста. Ты считаешь само собой разумеющимся существование этой воображаемой области. Но именно твоя уверенность меня и смущает. Это все равно что говорить о мнимых числах как о чем-то конкретном.

– Но что такое, по-твоему, числа? Это интерпретация нашей психикой законов Вселенной. Именно оттуда мы их взяли. Откуда же еще? – он вынужден был прерваться. Явно озадаченная Синтия сложила губы розовым сердечком. Фруллифер почувствовал острое желание ее поцеловать. Но как? У него нет никакого повода. Фруллифер резко мотнул головой. – Может, я несу чушь.

– Нет, нет, – ответила девушка. – Рассказывай дальше, я вроде начинаю понимать. Воображаемое измерение должно где-то реально существовать? И что потом?

Прежде чем продолжать, Фруллифер сделал еще один глоток пива, замаскированного под кока-колу. Потом оторвался от стакана, не замечая, что на кончике носа осталась пена:

– Возбужденные пситроны большинства людей просто-напросто исчезают в водовороте нашего измерения, со всей информационной нагрузкой, которую они несут. Но люди, способные сознательно контролировать мозговую активность, могут заставить вернуться ранее выпущенные пситроны. Причина очевидна: во время фазы «нейронного плена» в пситроны загрузили не только обычную информацию, но также дополнительную – о способах возвращения в нашу Вселенную. Другими словами, этим пситронам будто бы дали карты пересечения воображаемого, где отмечены точки повторного входа в нашу реальность.

– И как это связано с космическим кораблем, о котором ты пишешь?

– Напрямую! Космический корабль должен быть оснащен искусственными нейронными сетями, такими, чтобы они имитировали человеческий мозг – разумеется, не весь, что в принципе невозможно, а отдельные функции, необходимые для «путешествия». Схему сетей легко описать с помощью векторных матриц: она проще, чем в реальном мозге, но незначительно. Важно, чтобы искусственные сети были в состоянии удержать находящуюся в них Психею и загрузить в нее пситроны с информацией, предоставленной им собственными синапсами. Информацией двух видов: непосредственно связанной с маршрутом, по которому нужно следовать внутри и вне воображаемого, и касающейся характеристик космического корабля, в том числе экипажа.

В этот момент Синтия, явно потерявшая нить рассуждений Фруллифера, сделала то, что ни в коем случае нельзя было делать. Рассеянно расстегнула две первые пуговицы своей желтой блузки. Лихорадочно блестевшие глаза Фруллифера заметили ложбинку между округлыми розовыми грудями, на которых вздымалась ткань, очерчивая соски.

Он снова уткнулся носом в стакан с пивом, но руки дрожали так сильно, что большая часть пены плюхнулась на штаны. Потом нащупал сигарету в пачке Синтии и, взяв ее зажигалку, прикурил.

– «Навигацию», – поспешно продолжил он, – нельзя полностью возложить на искусственные нейроны. На корабле должны быть люди, активность мозга которых выше нормы. Тогда они смогут заставить свои пситроны взаимодействовать с Психеей, плененной сетями нейронов, чтобы при необходимости сообщить им достоверную информацию о маршруте и экипаже, что позволит точнее смоделировать воображаемую форму. Потому что «путешествие», о котором я говорю, будет включать не непосредственно вещи и людей, а лишь их психический отпечаток, дематериализованный и повторно материализованный в силу эквивалентности массы и энергии.

Фруллифер был вынужден прерваться. Над ним грозно возвышалась официантка, выражение лица которой на этот раз вовсе не было дружелюбным:

– Пить еще ладно. Но курить – точно нет. Потушите сигарету.

Ему пришлось посмотреть на собственные руки, чтобы понять, о чем говорит девушка. Он и сам немало удивился. Фруллифер курил редко – пару раз в год.

– Простите, – смущенно пробормотал он. – Как-то случайно вышло…

– Так вы потушите или нет?

Что-то в ее тоне заставило Фруллифера взбунтоваться. Он глубоко вдохнул дым, закашлялся, а потом угрожающим тоном спросил:

– Знаете, когда началась кампания против курения? В шестидесятые. Когда стали проводить большие ядерные испытания. С тех пор заболеваемость раком выросла. Нужен был козел отпущения, и тогда…

Вместо ответа официантка обратилась к другим посетителям:

– Этот мужчина травит всех нас. Мы будем терпеть?

Прежде чем Фруллифер понял смысл слов девушки, к нему уже подбежало несколько человек. Один вцепился в свитер, другой выхватывал сигарету из рук, третий пытался надавать пощечин. Фруллифера вытолкали на улицу, на дорожку, ведущую к университету.

Еще не придя в себя, он поискал глазами Синтию, но она исчезла. Как же так? Почему один вид ее вызывающе торчащих сосков заставил его забыть о всяких правилах и сунуть в рот сигарету? Подавленный, он пошел прочь. Похоже, тут ему не светит попробовать на вкус чего-нибудь сладенького. У него есть лишь космические корабли и ясная, четкая цель. Это, конечно, утешало, но не слишком.

2. Хустисья

Маленькое тельце лежало на низком каменном бортике колодца, такого огромного, что дальний его край терялся в темноте сводов. Стоявшие справа и слева от тела двое солдат с алебардами оглядывались по сторонам, не пытаясь скрыть своего беспокойства. Увидев инквизитора и капитана, они, казалось, вздохнули с облегчением.

Эймерик