Николас Эймерик, инквизитор - Валерио Эванджелисти Страница 11

– Почему оно вас испугало?

– Посмотрите сами, – ответил капитан.

Замешкавшись на мгновение, отец Николас сдернул одеяло. Исполняя обязанности инквизитора вместе с отцом Агустином, Эймерик насмотрелся на всякие ужасы, но вид этого тела поразил его настолько, что он едва не лишился чувств. Нет, труп был не страшным, просто до такой степени не нормальным, что глаза отказывались поверить в увиденное.

Перед ним лежало безжизненное тело годовалого ребенка. С перерезанным горлом и неестественно запрокинутой головой. В ней-то все и дело. У ребенка было два лица, совершенно обычных, расположенных по обе стороны головы. Их черты, возможно, слишком взрослые для малыша такого возраста, ничем не отличались друг от друга: припухшие зажмуренные глаза, обескровленные губы, маленькие носы. На безволосом округлом черепе – ни трещин, ни наростов; только рядом с местом, где соединялись челюсти, торчали по два уха с четко выраженными мочками, обращенные в противоположные стороны. Как будто вторая половина головы была зеркальным отражением первой и такой же реальной.

Через несколько секунд Эймерик снова прикрыл труп одеялом. И внимательно посмотрел на капитана.

– Шутка природы, – прокомментировал он, пытаясь сделать, чтобы голос не выдавал эмоций.

– Природы? Шутка дьявола, отец, – на лбу капитана выступил пот. – Это же колдовство, я впервые такое вижу.

– Может, и не колдовство, – вмешался стоявший на посту солдат. – Говорят, далеко за морями живут существа вроде этого.

– Да, – задумчиво кивнул Эймерик. – Мы называем их блеммии, панотии, сциоподы, собакоголовые. Но никто из этих монстров не носит чепчики и никогда не появлялся в двух шагах от королевской резиденции. – Он посмотрел офицеру в глаза. – Вы кому-нибудь говорили о… об этом?

– Да, отец, – немного смущенно ответил капитан. – Мне пришлось рассказать своим людям и нескольким слугам.

– Нет, меня интересует, знают ли об этом во дворце.

– Нет, не думаю.

– Хорошо. Теперь пусть тело уберут отсюда, как-нибудь не слишком заметно. Отнесите его наверх, туда, где находятся кельи инквизиторов. В келью отца Агустина, которая, к сожалению, опустела. Положите ребенка на кровать и поставьте у дверей стражу.

– Но слухи расползутся очень быстро. Все захотят увидеть уродца.

– Это правда, – вздохнул Эймерик. – Но любопытство быстро угаснет, если мы всех запутаем. – Он повернулся к солдатам. – Когда у вас будут спрашивать о монстре, каждый раз отвечайте разное. Одному скажите, что нашли ребенка с головой свиньи, другому – что кошку с лицом старика. Только всегда повторяйте, что у чудовища кожа покрыта бубонами и вас поставили охранять келью, чтобы никто не заразился. Все понятно?

– Да, отец, – немного повеселел тот солдат, который был постарше.

– А теперь встаньте на колени, – приказал Эймерик.

Офицер и солдаты подчинились, склонив головы к крестообразным рукоятям мечей. Инквизитор быстро произнес слова благословения, прося Бога оградить всех присутствующих от коварства дьявола. Потом разрешил подняться.

– Еще кое-что, капитан, – сказал Эймерик, направляясь к выходу. – Вы ничего не слышали о необычном видении в небе, меньше часа назад?

– Боже мой, – голос капитана дрогнул, – нет. О каком видении вы говорите, отец?

– Да ничего серьезного, – Эймерик махнул рукой. – Не берите в голову, кое-что привиделось одной сеньоре. Сегодня утром фантазия жителей Сарагосы что-то слишком разыгралась. – После этих слов инквизитор пошел по сырому коридору.

В атриуме Эймерик наткнулся на процессию, несущую тело отца Агустина. Так и не переодетое, оно было прикрыто испачканной кровью и гноем простыней. Ее края придерживали четверо молодых доминиканцев в нелепых конусообразных масках. Они шли медленно, очень внимательно следя за тем, чтобы случайно не коснуться тела. Впереди, громко читая молитву, на солидном расстоянии шествовали декан, приор монастыря на Эбро, школьный учитель и казначей. Позади, на еще более внушительном расстоянии, следовали два архидиакона, окуривая все ладаном и ромашкой, каноники епископства и около двадцати монахов двух высших нищенствующих орденов, которые время от времени подносили к носу помандеры и пузырьки с уксусом. Мирян не было. Возможно, они ждали группу во внутреннем дворике.

Увидев Эймерика, некоторые священники едва заметно ему кивнули. Однако разглядев в их глазах иронический блеск, инквизитор разозлился. Учтивыми старались выглядеть те, кто меньше всех верил, что его назначение утвердят. Эймерик и сам знал, как сложно будет этого добиться.

Надо как можно быстрее поговорить с хустисьей. Однако сначала предстояло решить кое-какие вопросы. Когда останки отца Агустина проносили мимо, Эймерик встал на колено и перекрестился; но вместо того, чтобы присоединиться к возглавлявшим процессию, он подождал, пока с ним поравняется лекарь из трибунала – инфирмариус, шедший в хвосте.

В толпе он быстро его разглядел. Это был доминиканец лет пятидесяти; Эймерик знал, что зовут его отец Арнау Сентеллес. Живые глаза, лукавое выражение лица, ямочки на щеках, из-за которых губы, казалось, сами складывались в ироничную улыбку. При других обстоятельствах Эймерик, для кого недоверие было жизненным принципом и на чьем худом лице с острыми чертами неизменно лежала печать суровости, никогда не приблизился бы к такому человеку. Но сейчас ему требовался тот, кто знал толк в медицине, и инквизитор не мог позволить себе быть слишком разборчивым. Он подошел к инфирмариусу и отозвал его в сторону.

– Мне нужны ваши медицинские знания, – сказал Эймерик вполголоса. – И ваше умение хранить секреты.

Отец Арнау внимательно посмотрел в лицо инквизитора, словно искал симптомы какой-нибудь болезни.

– Вы плохо себя чувствуете?

– Речь не обо мне, – сухо оборвал его Эймерик. – Этим утром обнаружили убитого ребенка, настоящего уродца. Я хочу, чтобы вы взглянули.

В проницательных глазах отца Арнау зажглось любопытство.

– Где его нашли?

– Здесь, в Альхаферии. У цистерны. Его отнесут наверх, в келью отца Агустина. Если вы скажете, что это я вас отправил, вас пустят внутрь.

Врач немного нахмурился.

– У цистерны, говорите? Это не первая странная вещь, которую там находят.

– Правда? – вздрогнул Эймерик. – О чем еще вы знаете?

Вместо ответа отец Арнау несколько секунд изучал инквизитора взглядом исподлобья. Потом спросил:

– Вы действительно стали преемником отца Агустина? Новым великим инквизитором?

– Да.

– И отец Агустин ничего вам не сказал?

Эймерик спросил себя, насколько откровенным ему следует быть с этим человеком. И пришел к выводу, что не должен ему лгать, если хочет узнать то, что уже знает отец Арнау. По крайней мере сейчас нужно сказать правду.

– Он в общих чертах рассказал мне о находках, сделанных в цистерне. Но умер, не успев объяснить подробностей.

– Отец Агустин и тут не изменил себе, был сдержан до конца, – прокомментировал лекарь без тени благоговения в голосе. – Я знаю об этих находках только потому, что он обратился ко мне за консультацией, как и вы.