Чуть короче жизни - Алина Николаевна Болото Страница 11

– Нет, но я неплохо знаю вашу страну по рассказам. В наших краях обосновалась небольшая колония русских поселенцев. Там я и шлифовала произношение, – сообщила Данни, опережая вопрос.

Церемонно расселись, но к еде приступили без особых церемоний. Гости с дороги проголодались, Женя после бурных приключений последних суток никак не могла наесться, а остальные просто поддерживали компанию. Какое-то время за столом слышно было только позвякивание посуды, да временами кто-то просил передать блюдо. Издали наблюдавшая за трапезой Глафира осталась довольна вниманием, которое уделили гости местной стряпне.

Когда голод был наконец утолен, подали чай с домашними пирогами. Ирил сладкое прихвалила и заручилась обещанием Надежды Никитичны относительно рецепта пирогов. Надежда Никитична долго расспрашивала о здоровье родственников, составлявших промежуточные звенья между нею самой и заграничной гостьей, Ирил терпеливо отвечала. Женя украдкой косилась на Вольфа, но не находила в этом благовоспитанном человеке никаких следов той силы, так напугавшей ее ночью. Зимин откровенно скучал, не вмешиваясь в хозяйский разговор и, по всему было видно, что он ищет предлог откланятся. Отец Федор с аппетитом ел и пил, казалось, он пришел в гости исключительно с целью сытно пообедать.

Наконец, Надежда Никитична не выдержала. Не зная, как бы поделикатнее расспросить гостей насчет цели их приезда, она решила для проформы задать вопрос о стоимости земли в Королевстве.

– Честное слово, не интересовалась! – ответила Ирил. – У меня сейчас два грузовых парохода, так что я больше стоимостью фрахта интересуюсь да подумываю не прикупить ли пассажирский, и не пустить ли его на линии между Европой и Америкой. С крупными кампаниями мне, конечно, не тягаться, но попробовать стоит.

– А что, у вас моряки в профсоюзе состоят? – неожиданно поинтересовался Зимин.

– Возможно, но это не ко мне вопрос, а к управляющему компанией – заработной платой занимается он.

Зимин перевел взгляд на Вольфа, но тот отрицательно качнул головой.

– Я не управляющий. Я – секретарь. Управляющий находится в Эделасе.

– Конечно, положение рабочих вас интересует мало! – сказал Зимин, с вызовом глядя на Ирил.

– Вы совершенно правы, – спокойно согласилась Ирил, – у меня есть более насущные заботы. – Я хочу договориться с вашими помещиками о поставках зерна. Надоело иметь дело с перекупщиками.

– Но у нас неурожай!

– Повсеместно? Я хочу поездить по стране, посмотреть. Если не на этот год, так на будущий…

– А может, вас не только зерно заинтересует? – Надежда Никитична повеселела. Она уже строила радужные планы о том, как наладит сотрудничество с заграницей.

– Может быть. Нужно смотреть.

Зимин неожиданно поднялся.

– Извините, я должен вас оставить. Мне до ночи еще нужно посетить усадьбу Егор Дмитриевича, я обещал ему помочь с кое-какими бумагами.

– Кланяйтесь Егор Дмитриевичу! – обрадовалась Надежда Никитична. – Попросите его заехать к нам завтра, к обеду!

23

Зимин ушел, и после его ухода все отчего-то почувствовали себя свободнее. Отец Федор взял с блюда новый кусок пирога и обратился к Вольфу:

– А вы давно состоите на службе у госпожи Данни?

– Мне кажется, что с рождения! – с усмешкой ответил Вольф.

– А не пытались заняться чем-то другим? Не хотелось на вольные хлеба?

– Я был на «вольных хлебах», – медленно, словно обдумывая каждое слово, ответил Вольф. – Я недавно вернулся на прежнее место.

– И что так? – отец Федор откусил большой кусок пирога и принялся неторопливо жевать, не спуская глаз с иностранца.

– Я просила Герни не оставлять меня надолго! – вмешалась Ирил Данни. – Я так привыкла, что он всегда у меня под рукой!..

Надежда Никитична чуть заметно скривила губки: не нравилось ей присутствие молодого секретаря рядом со стареющей родственницей.

– Жаловалась мне барышня: вы ее напугали! – не отставал от Вольфа отец Федор.

Ирил с удивлением посмотрела на Вольфа:

– Ты мне ничего не говорил!

Маменька насторожилась, а Женя досадливо вздернула брови: она не ожидала, что отец Федор заговорит об этом при всех.

– Я уже извинился, – спокойно сказал Вольф. – Меня попросили исполнить роль пирата в живых картинах, а я несколько увлекся.

– Ему приходилось встречаться с пиратами! – сообщила Ирил. – Мне даже пришлось однажды объясняться с властями по этому поводу! Герни посадили в тюрьму совместно с целой шайкой.

– Вы сидели в тюрьме?! – испугалась Надежда Никитична. Она нервно скомкала платок и приложила его к пылающим щекам. Слишком много сразу впечатлений для их спокойной сельской глубинки!

– Недолго! – кратко ответил Вольф.

Глядя на испуганную хозяйку, Ирил невольно улыбнулась:

– Милочка, не беспокойтесь, Герни вполне безопасен. Обычно он и мухи не обидит.

Отец Федор доел пирог, обвел взглядом комнату:

– Евгения Александровна, а что я вашего Кертона не вижу? Не заболел ли? Это – собачка, – пояснил он гостям.

Ирил кивнула, поднося к губам тонкую фарфоровую чашку (госпожа Данни решила отдать дань местному чаю). Женя позвала Глафиру и попросила ее привести Кертона. Надежда Никитична тем временем принялась жаловаться на погодные условия, большие налоги и на повсеместное казнокрадство чиновников. Между тем, Глафира привела Кертона.

Помахивая хвостом, пес вошел в комнату и сразу ткнулся носом в колено отца Федора. Щенка, прижитого Пальмой от какого-то благородного сеттера, подарил Жене отец Федор. Кертон поприветствовал прежнего хозяина, повернулся в сторону накрытого стола и выразительно засопел в сторону пирога. Женя взяла кусочек, но дать его собаке не успела: шерсть на холке Кертона встала дыбом, пес рванулся, подскочил к Вольфу и застыл с клокочущим в горле ворчанием. Надежда Никитична вскрикнула, Ирил резко взмахнула рукой, с пальцев ее сорвался крошечный огненный шарик и завис перед мордой Кертона. Вольф не шелохнулся. Он смотрел не на Кертона, он смотрел на отца Федора.

– Что это за шутки, отче? – спросил он укоризненно.

– Молния! – в ужасе пролепетала Надежда Никитична.

Кертон продолжал рычать, но в тоне его появилось беспокойство. Огненный шарик, висящий перед носом, определенно смущал его. Женя машинально протянула руку, схватила собаку за ошейник, заставляя оставаться на месте. Шарик повисел и медленно поплыл в сторону раскрытого окна.

Едва «молния» выпорхнула за окно, Надежде Никитичне подурнело. Она сильно побледнела, шумно задышала и потребовала доктора. Женя выволокла пса за дверь, крикнула Глафиру, и началась суета. Надежду Никитичну препроводили в спальню, накапали сердечных капель и послали Прохора на станцию за фельдшером.

Пока отец Федор и Женя помогали Надежде Никитичне, Ирил проверила хозяйке пульс, принесла из своей комнаты нюхательную соль и велела Глафире дать ее пострадавшей. Пару раз вдохнув пары, Надежда Никитична успокоилась, пожаловалась гостье на странности погоды, сотворившей молнию без малейшего признака грозы, и спокойно уснула.

24

Когда отец Федор,