Хозяин жизни - Иван Андреевич Банников Страница 12

– Боже! И вы после такого не вызвали «скорую»?!

– Я хотел, но она всё говорила «не надо, не надо, пройдёт», – он зажмурился, вернувшись в тот злосчастный день.

– Что ещё было? – жёстко спросил я, возвращаясь на стул и продолжая печатать. – Рассказывайте максимально честно.

– Она сильно побелела, – он сглотнул и поморщился, как будто ему было больно. – Говорила, что в голове звенит, что слабость на неё навалилась очень сильная. Её рвало, а она говорила, что в сон клонит.

– Упало артериальное давление, – веско заявил я. – Когда вы вызвали «скорую»?

– Когда у неё стали закатываться глаза, и она упала на пол, и её там всё тошнило и тошнило. Уже нечем было, а её всё выворачивало. Мне так страшно стало!

Он закрыл рот руками, а по щекам покатились крупные слёзы.

– Как она умерла? – мне было жаль терзать несчастного вдовца, но я нуждался в информации.

– У неё остановилось сердце в машине, когда нас везли в больницу, – еле выдавил он из себя, всхлипывая.

– Сердце? Точно?

– Врач «скорой» так сказал.

С минуту я размышлял, переваривая услышанное. Хозяин пытался справиться с плачем, а Дмитрий подавленно молчал.

– Что вы ели и пили накануне?

– Я уж не помню точно, – он шмыгнул носом. – Картошку, кажется жарили. И салат овощной, мы его летом каждый день едим. Ели.

– Консервы ели какие-нибудь?

– Нет. У меня же гастрит, мне запрещены консервы, мы их дома и не держим даже.

– А сок пили магазинный? Фрукты?

– Ничего такого, – помотал он головой. – Мы такое не покупаем, у нас на это денег нет.

– Чего так?

– Кредит погашаем, который Галя брала, когда её мама от рака умирала… Поэтому у нас всё по минимуму…

– Я хочу уточнить, а вы подумайте как следует, – проговорил я медленно, чётко выговаривая каждое слово. – Ела ли она что-то одна? Было ли что-то, что ела только она? Или пила?

– Нет, ели всё одинаковое. Я потому и понять не могу до сих пор, чем она могла так отравиться…

– Так, ладно, это был ужин, – я всё продолжал задавать вопросы в этом направлении, надеясь выйти на некий продукт. – До этого вы ели вместе?

– Да, ещё и обедали, – сообщил Сергей, вытирая глаза. – Тут, дома. Одним супом. И мы с ней, и дети. Всё то же самое.

– А до того?

– А до того она на работе была.

– А она там ела что-нибудь?

– Да, ела. У них там так было заведено, что она готовила для хозяина и отдельно для остальных работников тоже. И они там все вместе обедали, он это приветствовал. Щедрый жест, – он фыркнул. – Она даже сокрушалась, что вот сама приготовила и всех накормила. И переживала, что ещё кому-то могло плохо стать…

– Нет, думаю, что ей не стоило себя винить, – пробормотал я. – Иначе ей стало бы плохо ещё накануне, если бы она у этого Иванова чем-то отравилась… Странно. Как же всё это странно.

– Вы о чём? – поинтересовался участковый.

– Да так, есть мыслишка, которая не даёт мне покоя… Не важно, – я отмахнулся от него, потому что он мешал мне думать. – Скажите, Сергей, а жена ваша где похоронена?

– Да тут, на кладбище, – он слегка удивился.

– Её кремировали?

– Нет, как обычно всё…

– Если понадобится провести эксгумацию, вы дадите разрешение?

Хозяин смотрел на меня непонимающими глазами, и я вздохнул.

– Может так случиться, что нам понадобится… вскрыть могилу и провести повторное обследование её тела. Понимаете? Вы дадите на это разрешение?

– Это зачем это? – он перевёл беспомощный взгляд на участкового.

– Обстоятельства её смерти, а особенно ваше описание симптомов заставляет меня сомневаться в диагнозе, поставленном местными врачами. Понимаете? Вы подпишете разрешение?

– Угу, – он кивнул.

– И ещё, Сергей, – я встал со стула и убрал телефон в карман. – Я вас прошу о нашем разговоре не рассказывать никому. Совсем никому. Понимаете? Нет, вижу, что вы не понимаете. Вообще никому не рассказывать, пока ведётся следствие. Иначе вы позволите виновному скрыться от правосудия. Вы же хотите, чтобы его наказали?

Он испуганно кивнул и посмотрел на Дмитрия, который изо всех сил старался понять мои слова и одновременно пытался сохранить важный и осведомлённый вид.

– Что ж, спасибо вам большое, что всё рассказали. Извините, что пришлось вас побеспокоить и заставить вспомнить тот ужасный день, – я протянул руку, и он суетливо пожал её.

– Когда понадобится, мы с вами свяжемся. А пока будьте благоразумны и держите язык за зубами.

В прихожей мы переобулись, я ещё раз посмотрел на дешёвые некрасивые обои, снова пожал руку вдовцу и вышел из квартиры. Идя по лестнице, я напряжённо обдумывал новые факты. Интересно…

Водитель быстро доставил нас до следующей точки. Севастьяновы жили в обычном частном доме. Молодая женщина ковырялась в огороде и выпрямилась, когда наша машина остановилась возле калитки.

– Вера? – громко спросил я, заглядывая поверх забора из штакетника.

– А чё? – на всякий случай она включила агрессию, поправляя одной рукой выбившиеся волосы и перекосившуюся футболку.

– Мне необходимо поговорить с вами о смерти вашей матери и тётки.

Она переменилась в лице, быстро огляделась по сторонам и отшвырнула тяпку.

– Заходите скорее и потише, пожалуйста, – она вышла с огорода и открыла калитку. – А вы кто?

Мы с участковым предъявили удостоверения. По кивку девушки зашли в дом и остановились в маленькой прихожей.

– Не хочу на улице разговаривать, а то уши вокруг, – уклончиво сообщила она, глядя на меня с недоверием и надеждой одновременно.

– Вера, расскажите мне, пожалуйста, что происходило тут до того, как «скорая» забрала ваших родных.

– А я обязана?

– Да, Вы обязаны мне рассказать всё в подробностях. Потому что от этого зависит, умрёт ли ещё кто-нибудь так же мучительно, как и ваша мама.

Я попал в точку, девушка громко вздохнула и обмякла. Защитная маска спала. Теперь передо мной предстал уставший и охваченный горем человек.

– Им обеим стало плохо ночью.

– Во сколько?

– Ну не знаю, – она задумалась. – Часа два, может быть. Не так уж и много мы спали. На улице темно ещё было. Я проснулась от того, что дверь в ванную сильно хлопнула.

– Это была мама? Или тётя? – уточнил я, глядя на горестные морщины вокруг глаз.

– Мама, – у неё затряслись руки, и мне пришлось подавить жалость, чтобы продолжить расспросы.

– Что с ней было?

– Её стошнило. Но правда немного.

– А ещё?

– Она кашляла всё время. Временами не могла остановиться.

– Вот как? – я удивлённо приподнял брови.

– Говорила, что ей трудно дышать, как будто в груди тяжесть. Она пыталась вдохнуть, но не получалось.

– Кашель был