Константин Соловьёв - "Канцелярская крыса" Страница 123

— О, полковник, — мистер Беллигейл улыбнулся одними губами, — Вы целы?

— Кажется, — пробормотал Герти, с трудом слыша собственный голос за звоном в ушах.

— А вы хладнокровны. Честно говоря, я сперва решил, что вам не миновать пули!

Герти попытался сделать вид, будто непринужденно отряхивает пиджак. Это оказалось не так и сложно, его пальцы до сих пор судорожно дрожали, облегчая работу.

— Я… Д-да… Как видите.

— Мне следовало догадаться, что полковник Уизерс — не самая легкая мишень! И извините, если опередил вас. Наверняка вы собирались сами разобраться с этими истуканами.

— Честно говоря, я не в претензии, мистер Беллигейл, — выдавил Герти, — К тому же, судя по всему, вам это отлично удалось и без моей помощи.

— Сущие пустяки. Случайность. По счастью, я захватил с собой свой старый охотничий хаудах[125]. Все остальное сущая импровизация.

— И часто еще придется импровизировать подобным образом? — невольно спросил Герти.

Мистер Беллигейл со скрежетом вытащил из развороченной головы автоматона обгоревший свернутый свиток с программой. По краям он покрылся копотью, но тонкие пальцы второго заместителя, развернув бумажный лист, легко считывали узор отверстий.

— М-м-мммм… Что? Нет, не беспокойтесь, их было всего двое.

Герти издал вздох облегчения. По счастью, увлеченный чтением мистер Беллигейл его не заметил. Герти, все еще пошатываясь, огляделся. Поле боя выглядело не так возвышенно, как изображают обычно на батальных полотнах. Мертвые лежали в самых нелепых позах и даже казались не людьми, а набитыми соломой чучелами, разбросанными неведомой волей. Россыпи медных гильз мягко светились сквозь слои испаряющегося серого дыма.

— Мертвы, — пробормотал Герти, переводя взгляд от одного тела к другому, — Все шестеро.

Это не произвело на мистера Беллигейла никакого впечатления.

— Они были крысами Канцелярии, — безразлично обронил он, разглядывая свиток, — Как и мы с вами, полковник. Крысы не претендуют на благостную смерть на теплом одре в окружении челяди и скорбных родственников. Крысы умирают, как и живут, никем не видимые, в вечной ночи, раздавленные, выпотрошенные или отравленные. Такая уж у них особенность.

— Но их близкие, семьи…

— Мы с вами были их единственной семьей. Любопытная деталь, полковник…

— Что?

— Сперва я решил, что неверно набрал код, отпирающий дверь. Автоматоны были запрограммированы открывать огонь по нарушителю. На какое-то время я даже начал сомневаться в собственной памяти. Неприятное ощущение, признаться. За столько лет я привык ей полностью доверять.

— Но код?..

Мистер Беллигейл бросил обугленный свиток на пол и наступил на него ногой. Точно давил подошвой мертвое насекомое.

— Никакой ошибки не было. Мой код верен. Кто-то заменил программу автоматонов. Одно небольшое, но весьма интересное изменение. Буквально несколько отверстий не на своих местах.

— Кто-то… изменил программу?

— Да. Приказал сторожевым автоматонам атаковать всякого, кто вводит верный код. Элегантное решение.

— Ужасно, — прошептал Герти, потрясенный этой новостью, — Но кто? Как?

— На эти вопросы я пока ответить не в силах, — отозвался мистер Беллигейл, вынимая из кармана пиджака патроны и перезаряжая свое чудовищное двуствольное орудие, — Единственное, что я могу сказать, это где он.

— Где?!

— Советую вам вооружиться, полковник. Потому что этот человек в данный момент находится внутри, как раз за этой дверью. Впрочем, их может быть и несколько.

Герти вздрогнул.

— Отчего вы так решили?

Мистер Беллигейл многозначительно указал на болтающуюся сургучную печать, которую Герти прежде не замечал.

— Пломба. Она сорвана. Центр управления был опечатан лично мной сразу после очередной инспекции восемь месяцев назад. С тех пор ни один служащий Канцелярии не бывал внутри.

Герти непослушными пальцами поднял с пола пистолет одного из техников. Это был удивительно тяжелый никелированный образец с длиннейшим стволом, кажется, американского производства. От одного прикосновения к нему в груди рождался беспокойный холодок. Герти терпеть не мог оружия и сжал пистолет так сильно, будто он был опасным хищником, способным извернуться и цапнуть хозяина. Рукоять больно врезалась в ладонь.

— Вы сказали, — пробормотал он, привыкая к весу оружия, — что код был лишь у трех человек.

— Верно. Перед вами один из них. Другой, мистер Шарпер, как вы знаете, находится за пределами острова. И я гарантирую, что он никогда не отпирал «Лихтбрингт». Значит…

— Профессор Нейман! — воскликнул Герти.

Мистер Беллигейл кивнул.

— Иных вариантов попросту нет. Увы, наша исходная версия оказалась неверной. Он не утонул. Или… утонул не сразу.

— Что вы имеете в виду?

— Полагаю, его пытали. И он выдал код.

— Пытал? Кто пытал? — Герти показалось, что cкальп под волосами покрывается гусиной кожей.

— Не знаю, — мистер Беллигейл безразлично пожал плечами, — Могу лишь предположить, что это серьезные люди и настроены они крайне решительно. Раз уж они решили действовать, причем так самоуверенно, то, без сомнения, пойдут до конца. Это уже не просто диверсия. Это нечто большее. Это попытка уничтожить остров. Не в буквальном смысле, конечно, но все же. Полностью дестабилизировать все сферы его жизни, включая промышленность и транспорт. Это работа не обычного хулигана. Возможно, это бомбисты-полли, борющиеся против короны. Или германские агенты. Не время гадать.

— Но почему вы думаете, они до сих пор в центре управления? Они уже нарушили работу «Лихтбрингта», к чему им запирать себя в мышеловке?

— Они там, — веско произнес мистер Беллигейл, вскидывая свой хаудах точно игрушечный деревянный пистолет, — Без сомнения, ждут за дверью. Они не могут позволить себе уйти, опасаясь, что мы восстановим работу машины. Значит, будут баррикадироваться и держаться до последнего. Биться насмерть. Что ж, посмотрим, чего они стоят против двух решительно настроенных джентльменов вроде нас с вами!

— Но, может, стоит кликнуть подмогу?

— Слишком долго. Не собираюсь давать им шанс улизнуть. Идем немедля. Признайтесь, у вас же тоже играет сердце в предчувствии славной драки!

Герти попытался изобразить на лице соответствующую моменту гримасу. Смесь ярости, нетерпения и возбуждения перед битвой.

Пистолет пришлось стиснуть двумя руками, чтоб заставить хотя бы смотреть в одном направлении. Должно быть, это получилось у него наилучшим образом, потому что мистер Беллигейл удовлетворенно кивнул и положил ладонь на отпирающий рычаг. От улыбки, пробежавшей по его бледному лицу, температура в помещении разом упала на несколько градусов.