Скабинея - Надежда Храмушина Страница 14

Я набрала Илью и сказала о наших планах. Он хоть и сомневался, что нам всё выложат на блюдечке, но в целом, план одобрил. Договорились, что в посёлок едем на следующий день, благо, что это воскресенье, и едем с самого утра, пока не жители не разбежались по своим делам.

В посёлок мы приехали в одиннадцатом часу утра. Всё небо было затянуто серыми тяжёлыми тучами, и готовилось выплеснуть на нас всё, что накопило, до последней капли. И ветер вдруг подул холодный, словно напоминая нам, что всё-таки лето кончилось.

— Где все? — Спросил Илья, поставив машину к кирпичному зданию.

Мы сидели в машине, и ждали, чтобы хоть кто-то показался на улице. Мы решили, что по квартирам не пойдём. И спрашивать будем только пока про тех, кто как-то связан с брошенной шахтой. Пусть думают, что нас только шахта интересует.

— Так куда тут идти? Все дома сидят. — Ответил Илье Сакатов — У них даже магазина нет. Кстати, а как они тут с продуктами-то? Видимо где-то ещё есть деревня или посёлок, иначе они бы тут с голоду померли.

— В трёх километрах отсюда есть кемпинг с заправкой. — Илья изучал в телефоне карту — А вот, ещё есть коттеджный посёлок. Но, наверняка, закрытая территория. Хотя этих могут туда и пропускать. А вот ещё какое-то поселение. Нарисовано три дома. А, это катание на лошадях. Конюшни какие-то. В общем, магазины тут должны быть. Только не близко всё это. Поэтому у них тут велосипед и является основным транспортным средством.

— Давайте посмотрим на частные дома. — Предложила я — Может там есть кто из местных. Наверняка, они огороды там держат. Правда, время уже не огородное.

— Идите вдвоём с Алексеем. — Сказал Илья — Я буду здесь караулить. В дома пока не заходите, так, снаружи позаглядывайте. Кстати, как вариант, можно сказать, что хотите дом тут купить.

— Да кто поверит!

— А что, думаете, что они глубоко анализировать ваши ответы будут?

Мы с Сакатовым вышли из машины, и пошли по единственной улице к частным домам. На меня навалилась грусть от вида этого заброшенного уголка земли. Дома все сплошь покосившиеся, заборы разлеглись во все стороны, кругом колючий шиповник и высокая трава. Но заглянув через покосившийся забор в первом доме, мы поняли, что правы, насчёт огородов, их возделывают. Большое поле за домом было перекопано, сорняков там не было. Были и хорошо сформированные грядки, тоже ухоженные. А по краю аккуратно были высажены яблони и кусты облепихи.

— Даже если нет магазинов вокруг, с голоду они до следующего года не умрут. — Сакатов кивнул на огород — Этой картошкой можно всю зиму всех жителей кормить.

— Кто там? — Раздался из-за построек громкий голос, и к нам выглянула пожилая женщина в красной шапочке — Вы к кому? — Снова спросила она нас, выйдя к низеньким воротцам.

— Мы приехали узнать, остался ли в посёлке кто-то, кто работал в шахте? — Сакатов улыбнулся, подошёл к воротцам и вежливо представился — Сакатов Алексей Александрович, научный консультант Всероссийского научно-исследовательского института охраны окружающей среды. — Он достал из нагрудного кармана какой-то документ и мелькнул им перед глазами красной шапочки — А это моя ассистентка Ольга Ивановна.

Женщина на минуту оторопела, потом кивнула, открыла калитку и вышла к нам.

— Так только Фёдор, всё, больше никого уж не осталось. — Ответила она, кивнув в сторону двухэтажного дома.

— А, простите, как к вам обращаться? — Спросил её Сакатов.

— Полина Ивановна. Порошина. А для чего вам кто остался с шахты? — Настороженно спросила она — Он на пенсии уже заслуженной давно. Жена у него умерла лет двадцать назад. Сын в Екатеринбурге живёт.

— Да у нас к нему претензий нет, что Вы! — Сакатов проникновенно приложил руку к своему сердцу — Мы хотим задать ему вопросы, как он чувствует себя, на что жалуется. Работа в шахте это вам не отдых в санатории, сами понимаете!

— Ну да, ну да! — Согласно закивала Полина Ивановна — Ему ведь много лет уже, восемьдесят один год в этом году исполнился. Он выходит на улицу раз в день в любую погоду. Часа два гуляет. Потом домой идёт. Телевизор смотрит. Иногда к нему Семён Шашков приходит из четвёртой квартиры. В карты играют. Что им ещё делать? Обсуждают новости.

— А к нему кто-то приезжает из родных? — Спросила я.

— А как же! Сын каждую неделю приезжает, Сашка. Он тоже уже пенсионер. Когда с женой приезжают, когда один. Внучка приезжает, только больше летом, недавно была, с месяц назад. Не забывают его. Телефон вон ему купили новый. Он старый в подъезде уронил, да разбил. Вторая квартира у него. Идите, у него открыто. Он никогда на ключ не закрывается. Только постучите сперва, у него слух хороший. Видит уже плохо, а слух хороший. Идите.

Мы отошли от ворот и остановились на дороге, чтобы посовещаться. Полина Ивановна стояла возле калитки и в огород обратно не торопилась.

— Ну что, дальше пройдёмся, или к Фёдору пойдём? — Спросил Сакатов, потом повернулся снова к Полине Ивановне и спросил — А как отчество-то у Фёдора, Полина Ивановна, Вы нам не сказали.

— Фёдор Павлович он. Рябов.

— Пошли к Фёдору Павловичу сходим, погулять всегда успеем. Может, какую зацепку получим. — Предложила я.

Сакатов утвердительно кивнул, сделал шаг к дому, но остановился, задумался и ещё раз повернулся к Полине Ивановне.

— Простите, Полина Ивановна, — Спросил он её, делая вид, что разглядывает что-то в своём блокноте — не могу разобрать, а как называется ваш посёлок?

— Синий.

— Синий? Просто Синий?

— Горняцкий посёлок Синий. — Гордо ответила Полина Ивановна и, повернувшись от нас, снова пошла в свой огород.

Мы прошли обратно к машине, Илья листал что-то в телефоне, и идти с нами к Фёдору Павловичу отказался.

— Может, ещё кого тут из живых увижу, например, вчерашних пацанов. — Сказал он нам, опуская стекло.

— Илья, мы тут сказали, что приехали из института охраны окружающей среды. — Предупредил его Сакатов.

— Да хоть из окружающего понедельника! Ладно, идите, понял. — Он поднял стекло и снова уткнулся в телефон.

— А кстати, Сакатов, что за удостоверение ты ей предъявил? — Спросила я его, когда мы зашли в подъезд.

— Так это читательский абонемент. Но он с фотографией, именной. — Сакатов улыбнулся — У меня осталось ещё удостоверение сотрудника краеведческого музея, с тех пор, когда я там три месяца работал. Помнишь, я тебе рассказывал?