Гарри Тертлдав - В Низине Страница 14

Бентер слегка поник на спине своего осла, и Рэднал почувствовал в душе торжество, словно он только что победил эскадрон моргафских морских пехотинцев, а не вздорного старого тартешца.

На шипах пустынного молочая были нанизаны там тушканчик, здесь несколько кузнечиков, другие мертвые мелкие твари.

— Кто это вывесил их сушиться? — спросил Пеггол вез Менк.

— Коприт, — ответил Рэднал. — Большинство сорокопутов устраивают своеобразную кладовку для пойманного, но еще не съеденного.

— А-а, — разочарованно протянул Пеггол. Может, Глази-Ухо вообразил, что некто в Парке обожает мучить животных, и уже приготовился изловить садиста.

Тогло зев Памдал указала на нанизанную на шип ящерицу, которая, похоже, немало времени провела на солнце:

— Разве они способны питаться чем-нибудь столь сухим, Рэднал вез?

— Наверное, нет, — кивнул биолог. — Я бы по крайней мере не хотел. — Он дал ей время посмеяться, затем продолжил: — Коприт хранит в своей кладовке не только то, что собирается съесть; это еще и витрина для привлечения себе подобных. Особенно в брачный сезон. Самец будто говорит потенциальной партнерше: «Гляди, какой я славный охотник!» Коприты выставляют напоказ не только пойманную живность. Я находил на шипах яркие нитки, кусочки блестящего пластика, а однажды даже вставную челюсть.

— Вставную челюсть? — Эвилия покосилась на Бентера вез Мапраба. — Кое-кому стоит побеспокоиться.

Некоторые туристы невольно засмеялись, даже Эльтч зак коротко хохотнул. Бентер бросил на узкоголовую девушку яростный взгляд; та не обратила на него никакого внимания.

Высоко в небе, почти неразличимые, виднелись две движущиеся точки. Когда Рэднал предложил группе посмотреть вверх, к ним присоединилась третья.

— Еще один пернатый оптимист, — сказал гид. — Вообще этот край — райский уголок для стервятников. Восходящие от дна Низины теплые потоки воздуха помогают им бесхлопотно парить. Милые птички с надеждой ждут, пока один из ослов — или из нас — не окочурится. Тогда у них будет пир.

— А что они едят, если не подворачиваются туристы? — спросила Тогло зев Памдал.

Сгодится безгорбый верблюд, кабан… да любая мертвечина! Количество стервятников невелико только потому, что земли здесь слишком скудны и не могут поддерживать большое поголовье крупных травоядных.

— Я видел иные земли, — вставил Мобли, сын Сопсир-ка. — В Дюваи, к востоку от Лиссонленда, целые стада мчатся по травянистым прериям, как это было до появления человека. Впрочем, за последние сто лет их изрядно повыбивали охотники… По крайней мере так говорят дювайцы — сам я там не был.

— Да, я слышал то же самое, — кивнул Рэднал. — У нас здесь все по-другому.

Он повел рукой вокруг, как бы показывая, что имеется в виду. В Низине было слишком сухо и жарко для травы. За землю цеплялся молочай и на вид пересохшие кустики — шипастая травохлебка, олеандр, карликовая пустынная олива (слишком маленькая, чтобы называться деревом). Растения поменьше жались в тени более крупных. Рэднал знал — повсюду разбросаны семена, только и ждущие первого дождика. Но в целом земля была пуста, словно море исчезло буквально вчера, а не пять с половиной миллионов лет назад.

— Я хочу, чтобы вы все хорошенько напились, — ска-зад гид. — В такой жаре лучше потеть, чем думать. Ослы несут достаточно воды, а вечером в лагере мы пополним опустевшие емкости. Не стесняйтесь — если не принять мер предосторожности, запросто можно умереть от солнечного удара.

— Теплую воду не очень-то приятно пить, — проворчала Лофоса.

— Простите, свободная, но Котлован-Парк не настолько богат, чтобы расставить повсюду холодильники для удобства туристов, — сказал Рэднал.

Несмотря на жалобу, и Лофоса, и Эвилия регулярно пили. Рэднал недоумевал — как эти на вид глупые как пробки девицы умудряются все же избежать настоящих неприятностей.

Эвилия даже захватила насколько пакетиков с сухим напитком, поэтому, когда все туристы довольствовались водой температуры крови, она пила температуры крови фруктовый сок. Кристаллики порошка придавали воде и цвет крови. Рэднал невольно содрогнулся.

К Горькому озеру они пришли незадолго до полудня. Скорее это была соленая топь; Далорц нес слишком мало воды, чтобы восполнить чудовищное испарение под палящими лучами солнца. Соляные отложения поблескивали белым среди грязных луж.

— Ни в коем случае не позволяйте ослам что-нибудь есть, — предупредил гид. — Вода несет сюда из подземных соляных слоев все что угодно, местные растения и то выживают с трудом.

Стоило посмотреть вокруг, чтобы убедиться в правдивости этих слов. Несмотря на присутствие воды, окрестности Горького озера были бесплодны даже по меркам Низины. Лишь кое-где крохотные искривленные растения цеплялись

за почву.

Бентер вез Мапраб, интересовавшийся, судя по всему, исключительно цветоводством, указал на одно такое исключение:

— Что это — призрак растения, проклятый богами?

— Похоже, — сказал Рэднал. У кустарника были тоненькие, напоминающие скелет веточки, а чахлые листики отливали скорее белым, чем зеленым. — Это соляница, водцт ся только вблизи Горького озера. Соль, извлекаемую из почвенной влаги, она откладывает на всей своей поверхности тем самым добиваясь двух целей: собственно избавляется от соли и создает отражающий слой, снижающий температуру растения.

— А еще, наверное, эта соль делает соляницу не столь заманчивой в глазах тех, кто может ею полакомиться, — добавила Тогло зев Памдал.

Верно. Есть, правда, два исключения, — сказал Рэднал. — Во-первых, безгорбый верблюд, у которого собственный метод вывода излишка соли. А во-вторых, наш маленький друг жирная песчаная крыса, хотя она и предпочитает более сочный пустынный молочай.

Тогло кинула взгляд вокруг.

— Посещая Парк — и в первый раз, и сейчас, — я невольно ожидаю увидеть ящериц, змей и черепах. А их нет, и это меня удивляет. По-моему, Низина — идеальное место для обитания холоднокровных.

После заката или перед рассветом, Тогло зев, их здесь немало. Но только не в жаркий день. Холоднокровные — не совсем верный термин для рептилий. Температура тела у них переменная, а не постоянная, как у птиц или млекопитающих. Они повышают ее, греясь на солнышке, и понижают, уходя в тень в разгар солнцепека. Иначе просто зажарятся.

— Я отлично представляю, каково им приходится, — вздохнула Эвилия, пробежав рукой по своим густым черным волосам. — По-моему, меня уже можно разделывать.

— Ну, надеюсь, не все так плохо, — сказал Рэднал. — Сейчас наверняка меньше пятидесяти сотых, а здесь температура поднимается и выше. Причем на территории Котлован-Парка нет самых глубоких мест Низины. Спуститесь еще на несколько тысяч кьюбитов, и может зашкалить за шестьдесят.