Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс [СИ] Страница 15

Поставив на тумбочку опустевшую чашку, Павел взял тяжеленный фолиант с полки, перелистал. Книга как книга… Толстая, плотная бумага, явно рассчитанная на века. На форзаце и титуле детские каракули, рисунки. Это успела приложить руку младшая сестра Павла. Когда готовился сдавать кандидатский минимум, Павел прочитал "Капитал" с пятого на десятое, этого оказалось достаточно, чтобы понять: эту книгу надо либо зубрить наизусть, либо вообще не открывать. Книга, абсолютно лишенная логики построения текста. Так же, как и все литературные творения Ленина. Сдав кандидатский минимум, Павел через неделю не мог вспомнить, о чем же та или иная его работа? К тому же казалось ужасно смешным, зачем ему, биологу, все эти знания? Он не собирался делать революцию, даже не собирался реорганизовывать РАБКРИН… Как помнил Павел, дед тоже относился к партии весьма спокойно, даже равнодушно, хоть и членствовал в ней то ли с двадцать пятого года, то ли с тридцать пятого… И завещать Павлу "Капитал", мог только из своеобразного юмора. Но дед уже годам к восьмидесяти растерял свой юмор. Так что, завещание этого фолианта Павлу, было делом жутко загадочным.

С фолиантом под мышкой он прошел на кухню, налил еще чашку чаю и, прихлебывая мелкими глотками, принялся перелистывать фолиант страница за страницей, внимательно приглядываясь к каждой букве. Была одна очень старая система шифрования, простая, но достаточно эффективная: в букве, либо под буквой, накалывать иголкой чуть заметную дырочку. Главное, выловить все буквы с наколками, а там можно и текст прочитать. Но и после второй чашки чаю, он не нашел ни единой буквы с дыркой.

Захлопнув книгу, Павел проговорил:

— Да-а… дед, ну и задал ты мне задачку! И на кой черт тебе было завещать мне этот фолиант? Ты ж прекрасно знал, что не интересуюсь я историей партии. Даже больше, меня с души воротит от этой истории! Вспомнить только экзамены по научному коммунизму… Одно слово; ловля черной кошки в темной комнате, при этом заведомо знаешь, что ее там нет…

Поставив книгу обратно на полку, он взял рукопись, и пошел во двор. На сей раз для более равномерного распределения загара по всему телу, следовало солнцу подставить спину. Он расстелил на старой панцирной сетке старое барахло, которым Анна Сергеевна во время заморозков укрывала грядку с огурцами, и улегся на живот. Писать, лежа на животе, было сущим мучением. Но красота требует жертв, и он стоически переносил неудобства, да и сюжет вскоре захватил его и понес с бешеной скоростью. Правда, приходилось время от времени подниматься и вставать под душ, но от этого работать было только приятнее.

В два часа он поднялся, принял душ и пошел обедать. После обеда оделся и, прихватив сумку с ножом и наганом, пошел на работу. Он прошел от калитки лишь метров пятьдесят, когда его окатило ощущение чужого недоброго взгляда в спину. В мозгу заметалась паническая мысль: — "Неужели чечены выследили? Но как они могли вычислить? Его даже вычислить невозможно, если не связать Алексея с Николаем. Но ведь мало кто знал, что они братья…"

Он торопливо, с деловым видом, шагал по улице, но вдруг остановился, и, приложив ладонь козырьком к глазам, принялся смотреть в конец переулка, но сам-то туда не смотрел, а, скосив глаза, бросил взгляд назад. За ним шел неприметный парень. Увидев, что Павел остановился, он замедлил шаг, но продолжал идти. Точно, следит… Почему-то вспомнилась сентенция одного старого охотника: битого волка на приваде не поймаешь… С такого расстояния лицо парня разглядеть было невозможно, а потому Павел решил подождать, когда он подойдет поближе. Но парень вдруг принялся стучать в калитку, мимо которой проходил. У Павла на мгновение отлегло от сердца, но тут же, привыкший принимать только наихудшие варианты, он подумал: — "Да ну, уловка…" И заспешил дальше. Но пошел не напрямик к школе, а свернул на базар. Долго толкался возле палаток, ловя тоскливые взгляды изнывающих от жары девчонок продавщиц. Изредка в толпе мелькали знакомые джинсы и рубашка. А может, ему только казалось? Не стоит обнадеживать себя, тут же он одернул расшалившуюся надежду. Да, чечены — это серьезно, это не братков глушить, хоть они и крутые из себя спортсмены…

Выбравшись с базара через дыру в заборе, поспешил к школе пустынной тенистой улочкой. Не доходя сотни шагов до школьной ограды, бросил взгляд назад и проговорил тихонько, даже с некоторой нежностью:

— Иде-ет… козел…

Войдя в прохладный гулкий вестибюль, подошел к тумбочке вахтера. Старушка вахтерша вязала что-то, быстро-быстро перебирая спицами. Поздоровавшись, Павел набрал служебный номер Димыча. Тот был на рабочем месте, видимо в последнее время никого по крупному не грабили, и никого из акул бизнеса не убивали. Павел знал, что Димыч работает только по крупным делам, и постоянно ссорится с начальством, потому до сих пор и в майорах. Хотя, по заслугам, ему давно пора быть полковником.

В трубке послышался звучный мужественный голос:

— Майор Астахов у телефона.

Павел завидовал ему, из-за этого голоса, потому как самому Павлу не раз говорили, что по телефону его голос почему-то делается скрипучим и противным.

— Димыч, привет… — вкрадчиво проговорил в трубку.

— Пашка! Ты куда запропал?!

— Как это, куда? — с нарочитой обидой в голосе воскликнул он. — Работаю, знаешь ли… Мне сдельно платят, не то, что тебе. Если бы тебе сдельно платили с каждого трупа, ты бы давно миллионером стал…

Димыч, не сдерживаясь, захохотал:

— Юмор у тебя, Пашка, наичернейший, как задница эфиопа. Сегодня за ночь аж шесть трупов накопилось. Правда, два из них старые, но четыре-то свеженькие. Рекорд. Пока больше трех не набиралось…

— А чего ж ты тогда в кабинете сидишь? Наглых убийц не ловишь?

— Я ловлю… — грустно сказал Димыч. — Из кабинета, во-первых, приятнее, а во-вторых, сподручнее… Ты чего звонишь-то?

— Понимаешь, Димыч, — затянул Павел проникновенно, — следят за мной.

— Ну, ты горячку-то не пори!.. Почувствовал, или засек слежку-то?

— Сначала почувствовал, а потом и засек…

— Уверен?

— Ну, я тебе не истеричная институтка, а битый и травленый волк… Которого на приваде не поймаешь…

— Во, фразочка!.. Дашь попользоваться?

— Бери насовсем. Я потом всем буду говорить, что это ты ее из моего романа выкрал, плагиатор…

— И кто ж за тобой следит?

— Я так полагаю, чечены. Потому как вчера ко мне чечен приходил, под видом налогового инспектора, выспрашивал, откуда у меня баксы взялись, и в каком количестве.

— Ты уверен, что чечен? Может, и правда, налоговый инспектор?

— Да я его сразу раскусил, этого инспектора липового… Налоговые инспекторы у нас по квартирам не ходят, больше на базарах пасутся, и дань натурой собирают. Я чеченский говорок за версту распознаю. Противненький такой говорок… Ну, ты сам по телевизору, наверное, не раз слышал, а я еще с армии помню…