Василий Шахов - Тень Уробороса. Эпоха лицедеев Страница 15

— В чем ты подозреваешь твою бывшую подругу?

Я поморщился. Но, как говорили в древности, «написанное пером не вырубишь топором» или «из песни слова не выкинешь». Похоже, моя неосмотрительная связь с «космопыткой» Вайтфилд еще долго будет аукаться мне при каждом удобном случае.

Рассказав обо всех догадках Фаины, я заметил в глазах Джо согласие. Чтобы женщина да не поняла женщину! Тут мне отчего-то вспомнилось «пророчество» моей жены, и я попытался представить себя хотя бы на минуту супругом Джоконды. Нет, это невозможно! Причем не только осуществить, но и представить. Мы слишком разные. Дружба — да. А вот любовь — ни в коем случае!

В глазницах зудело. Я жутко не выспался. Но надо собраться: впереди — целый день, и сделать нужно много.

Не прощаясь (нам еще предстояло сегодня встретиться, и, возможно, не раз), Бароччи выскользнула из кафе. Я допил свой чай и, потирая набрякшие веки, вернулся на рабочее место. Хорошо Фанни, она сейчас спит, наверное…

8. Трансдематериализатор

Нью-Йорк, изолятор КРО, 7 августа 1001 года.

— Зил Элинор! Встать!

С этими словами в изолятор вошли охранники из Военного Отдела.

Арестованный одним стремительным движением поднялся с пластикового пола. Молча протянул руки, молча пронаблюдал, как защелкиваются браслеты наручников, оглянулся на скомканную и затолкнутую под подушку черную рясу, молча последовал за одним из конвоиров, сопровождаемый двоими за спиной.

Меры предосторожности были предприняты ими не зря. Элинор числился в списке заключенных как «особо опасный», а в случае агрессивных действий с его стороны охране было предписано стрелять на поражение.

Однако парень вел себя исключительно смирно, и если бы не его вчерашнее внезапное исчезновение, окончившееся столь же загадочным возвращением в камеру, то о нем вспомнили бы еще не скоро.

Зил уверенно ступил на платформу уже привычного лифта, поднимавшего преступников в камеру для дознаний — в «зеркальный ящик». Едва заметным движением головы отбросил свисающие на лицо волосы. Без интереса уставился на «Видеоайз» под потолком цилиндрической полупрозрачной кабины. А лифт тем временем доставил и его, и конвоиров на нужный этаж, прямо в допросную.

Военный тщательно пристегнул арестанта наручником к столу и даже повторно проверил надежность крепления. Так, будто Элинору предстояло не сидеть, всего лишь отвечая на вопросы следователя, а как минимум быть первым в связке альпинистов.

Зеркало треснуло и разошлось. В темном проеме возникли силуэты женщины и мужчины. Увидев мужчину, арестант слегка улыбнулся. Это была улыбка облегчения.

— Здравствуй, Дик! — первым сказал он и, тут же смутившись, отвел глаза от женщины в черном костюме. — Здравствуйте, госпожа Бароччи.

— Здравствуй-здравствуй…

В отличие от элегантной и строгой Джоконды капитан Калиостро был одет в свободном стиле. Темно-серая футболка и джинсы цвета индиго меняли его облик до неузнаваемости. В управленческой форме тогда, три с лишним месяца назад, он выглядел другим человеком. Да и глаза Дика сейчас казались более усталыми, чем во время прошлой встречи с Элинором.

Джо на приветствие ответила почти незаметным холодным кивком, обошла стол и села по другую сторону от Калиостро. Зил почувствовал, как она медленно «стирает» свое присутствие. С детским любопытством юноша изучал приемы, используемые красавицей-«эльфийкой». Премудрости, коим в Управлении учат не один год, выглядели для Элинора не более чем подробно расписанной схемой. Все или почти все он видел сейчас, как на ладони: зачем один поступил так, для чего другой сделал эдак. Фаустянин ждал допроса и перед его началом нарочно вошел в состояние, когда все скрытые взаимосвязи этого мира вдруг становятся идеально понятными и четкими.

— Ты не знал или не счел нужным сообщить мне тогда о том, что ты «синт», Зил? — без обиняков заговорил Калиостро, пристально глядя своими зеленовато-синими глазами в лицо арестанта.

— А это имеет значение? Разве это как-то повлияло на качество предоставленной мною информации, Дик… капитан?

Невозмутимый с виду конвоир-вэошник за спиной Элинора внутренне передернулся, услышав дерзкие слова юнца.

— На качество информации это не повлияло, — сдержанно произнес спецотделовец. — А на расследование в целом — возможно.

— Госпожа Бароччи знала, кто я.

— Да, но и она узнала об этом только позавчера.

Джоконда слегка покачала головой. Бровь Дика поползла вверх, но уточнять он не стал.

Элинор стал смотреть в зеркало, на галереи отражений их четверых — «эльфийки», капитана, охранника и его самого. Казалось, «зеркальный ящик» набит людьми-близнецами до отказа. Это угнетало…

…Позавчера вечером Джоконда действительно явилась на допрос. Это был первый ее визит к бывшему послушнику. Первый визит лицом к лицу.

— Здравствуйте, — тихо сказала она. — Камеры отключены, и мы с вами можем говорить спокойно.

— Я знаю.

Элинор прислушивался к ее странной речи. Она говорила с приятным акцентом и слегка картавила:

— Капитан Калиостро провел операцию успешно. Скоро он будет в Нью-Йорке. Синьор Элинор, когда вы узнали, что являетесь не совсем человеком? Еще у себя, на Фаусте, или уже у Максимилиана Антареса?

Зил помолчал, вспоминая события четырехлетней давности. Тогда седых прядей в волосах молодого монаха еще не было, как не было и мыслей о том, какого же рода работу ему придется выполнять для продажного дипломата. Он был счастлив просто от того, что попал в мир, полный теплого солнца и многоцветья природных красок. Фауст привлек бы своей суровостью мрачного художника-графика, в то время как Эсеф — живописца-эксцентрика. Вспомнить хотя бы те же цветы, пэсарты, от вида которых Элинор первое время столбенел, а от запаха — испытывал тошноту.

— О том, что я полуробот, мне сказала… мне сказали в поместье Антареса. Так и узнал, госпожа… госпожа…

— Бароччи, — подсказала Джоконда и с обманчивой ласковостью улыбнулась Зилу.

Фаустянин ощутил, как что-то невидимое, легкое и еле осязаемое скользнуло ветерком от нее к нему. Изумленный, ничего не предпринимая, Элинор сидел и следил за упорными попытками госпожи Бароччи взглянуть на мир его глазами и пристроиться к ходу его мыслей. Он был настолько удивлен ее действиями, что в один затруднительный момент просто взял и помог ей проникнуть сквозь «заслон». Так в недоумении подвигается разбуженный человек и видит, что к нему под бок, толкаясь, залазит малолетний шалун. Залазит, чтобы в следующую минуту, нечаянно истыкав соседа острыми локотками и устроившись поудобнее, потребовать «засыпательную сказку».