Сакс Ромер - Рука доктора Фу Манчи Страница 18

— Итак, мадам, — произнес Смит, — не соблаговолите ли вы поднять вуаль?

Женщина молча повиновалась и подняла вуаль затянутыми в перчатки руками.

Я увидел красивое, хоть и несколько грубоватое лицо, правда, покрытое толстым слоем косметики. Пленница наша оказалась гораздо моложе, чем я предполагал: блондинка, крашенная в золотисто-каштановый цвет. Но в глазах девушки, несмотря на ее молодость, таилась мировая скорбь. Сейчас незнакомка цинично улыбалась.

— Вы удовлетворены? — голос ее звучал бесстрастно. — Или (она протянула к Смиту запястья) вы хотите надеть на меня наручники?

Найланд снова перевел взгляд с открытого саквояжа и странного металлического приспособления на лицо незнакомки и задумчиво пощелкал зубами, что делал обычно в минуты замешательства. Потом он посмотрел на меня.

— Похоже, вы удивлены, Петри? — в голосе Смита звучало некоторое раздражение. — Не эта ли вещь кажется вам загадочной?

Мой друг наклонился, поднял с пола металлическое приспособление и почти яростно дернул за верхнюю его часть. Это была раздвижная лестница — более искусно и хитро сделанная, нежели все подобные устройства, какие мне приходилось видеть прежде. В основании ее крепилось что-то вроде зажима, а наверху лестница кончалась двумя острыми крючками.

— С ее помощью легко забираться в окна верхних этажей, — резко пояснил он, с грохотом бросая лестницу на ковер. — Американское изобретение, составляющее обязательную часть снаряжения гостиничных воров.

Найланд Смит казался разочарованным, глубоко разочарованным. Поведение его озадачило меня. Он повернулся к женщине, которая продолжала смотреть на него с застывшей на губах циничной улыбкой..

— Кто вы? — спросил Смит. — И какое отношение имеете вы к Си Фану?

Глаза незнакомки слегка расширились, и улыбка исчезла с ее лица.

— К Си Фану? — медленно повторила она. — Не понимаю, о чем вы говорите.

— Прекрасно понимаете, — отрезал Смит. — Если не желаете продолжить нашу беседу в Скотланд-Ярде, считайте, что я предоставляю вам последний шанс. Итак, кому вы собирались передать сундук? Когда и где?

Но в голубых глазах, устремленных на мрачное загорелое лицо, застыло удивление, и если девушка притворялась, то делала это с мастерством незаурядной актрисы.

— Кто вы? — тихо спросила она. — И о чем вы говорите?

Я неподвижно стоял у двери, наблюдая за Найландом Смитом — лицо последнего хранило выражение полной озадаченности. Казалось, в какой-то момент мой друг собирался разразиться гневной тирадой, но, внимательно взглянув в вопросительно глядящие на него глаза, сдержался и снова принялся щелкать зубами.

— Вы работаете на доктора Фу Манчи! — наконец сказал он.

Девушка недоуменно нахмурилась, и я мог поклясться, что недоумение ее было совершенно искренним.

— Минуту назад вы сказали, что у меня остался последний шанс, — заговорила девушка. — Но что же это за шанс, если вы отказываетесь выслушать мои ответы на ваши вопросы? Мы засыпались, это ясно. Я не жалуюсь: все это входит в условия игры. Все улики свидетельствуют против нас, и мне только жаль… — Совершенно неожиданно глаза девушки наполнились слезами, и темные струйки туши потекли по щекам. Губы ее запрыгали, и голос задрожал: — Мне только жаль, что я позволила ему пойти на это. Он никогда не делал ничего… ничего подобного прежде… и никогда не пошел бы на это… если бы не встретился со мной.

Судя по лицу Смита, с каждым словом девушки недоумение его возрастало.

— Похоже, вы меня не знаете. — продолжала девушка, волнуясь все больше. — А я не знаю вас. Но на Боу-стрит мое имя хорошо известно. Это я уговорила его пойти на это, когда он рассказал мне о сундуке сегодня за ленчем. Он сказал, что если содержимое его даже вполовину меньше содержимого куренского сундука, мы все равно сможем уехать в Америку и безбедно жить до конца своих дней…

И тут одно обстоятельство, прежде смутно тревожившее меня, стало совершенно ясным. Я не снимал парик с головы мертвого человека, но знал, что у него светлые волосы, и, когда в последние мгновения жизни он открыл глаза, в искаженном лице его мне почудилось что-то знакомое.

— Смит! — возбужденно вскричал я. — Это же Левисон, помощник Мейерштейна! Неужели вам непонятно? Неужели непонятно?

Смит со щелчком стиснул зубы и устремил на меня мрачный взгляд.

— Понятно, Петри! Я пошел по ложному следу. Все понятно!

Девушка в кресле теперь судорожно рыдала.

— Левисона искушала возможность завладеть сокровищами тулун-нурского сундука, — торопливо продолжал я. — А знакомство с этой… леди, очевидно имеющей представление о способах проведения подобных преступных операций, подвигло молодого человека на попытку грабежа в сообщничестве с ней. Но… — Передо мной встал новый вопрос: — Но что же явилось причиной его смерти?

— Его… смерти?!

Дикий истерический крик буквально оглушил меня. Я обернулся и увидел, как девушка, шатаясь, поднялась с кресла и начала слепо шарить перед собой руками, словно оказавшись вдруг в кромешной тьме.

— Но ведь он не умер, — прошептала она. — Вы имели в виду не это… Нет!

Схватившись обеими руками за горло и издав какой-то животный всхлип, девушка покачнулась и упала бы, не подхвати я ее вовремя. Положив бесчувственное тело на диван, я выпрямился и взглянул на Смита.

— Думаю, я знаю ответ на ваш вопрос, Петри, — серьезно сказал он.

ГЛАВА XIV

ЗОЛОТЫЕ ГРАНАТЫ

— Что за слова выкрикнул он перед смертью? — отрывисто поинтересовался Найланд Смит. — Я находился в этот момент в гостиной, и мне послышалось что-то вроде «гранаты».

Мы стояли, склонившись над Левисоном, ибо теперь, сняв с мертвого парик, мы без труда могли узнать в нем нашего недавнего консультанта, несмотря на бледное отекшее лицо покойного.

— Золотые гранаты, — ответил я и резко рассмеялся. — Он произнес эти слова в предсмертном бреду, и они не могут пролить свет на причину его смерти.

— Я не согласен с вами.

Смит стремительно вышел в гостиную.

Веймаут находился сейчас в нижнем номере: он наблюдал за состоянием нашей пленницы, решая, будет ли прок от ее дальнейшего задержания.

Мы со Смитом вдвоем стояли в гостиной и смотрели на тулун-нурский сундук. И вдруг…

— Пожалуй, надо попытаться открыть его, — сказал мой друг. Слова его прозвучали для меня совершенно неожиданно.

— Но зачем? И почему вы столь внезапно передумали?

— Надеюсь, вы скоро поймете зачем. — ответил мой друг — Что же касается того, почему я передумал… Знаете, Петри, или я глубоко заблуждаюсь, или хитрый старый китаец, у которого я изъял сей сундук, оказался бесконечно умнее, нежели мы предполагали!