Бумажный тигр (II. - "Форма") (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич Страница 19

Уилл нахмурился, замедлив шаг.

— Останки?

— Я слышал, после обретения своего нового дара он прожил около пяти дней. Раз вы любите «Божественную комедию», то наверняка знаете, каким образом устроена у нас, людей, система получения наслаждения. Раз отведав заманчивый плод, мы уже не помышляем о другом, напротив, отчаянно требуем продолжения, не замечая момента, когда из удовольствия пропадает его первичная сладость, оставляя лишь привычку. В первый день ему довольно было ушибить палец на ноге об дверь, чтобы погрузиться в блаженство. Но на второй день этого уже было недостаточно. Он обнаружил, что простые ушибы уже не приносят такого удовлетворения, как прежде. Восприятие неизбежно притупляется, так уж мы устроены, об этом знают все морфинисты. На второй день ему пришлось вооружиться бритвой и делать крохотные порезы на руках, но и те постепенно приносили все меньше и меньше удовольствия.

— О Боже…

— Когда полицейские нашли его тело, то сразу вызвали Канцелярию. Они думали, что бедняга стал жертвой психопата-садиста, который пытал свою жертву несколько дней самым бесчеловечным образом. Но никакого психопата, конечно, не было. Все это он сделал с собой сам. Из кухонной утвари он соорудил настоящие орудия для пыток, каждое опробовав на себе. Его тело представляло из себя одну огромную кровоточащую язву, покрытое вперемешку ранами и ожогами. Погоня за наслаждениями превратила его в злого гения на зависть Томасу Торквемаде[33], в безжалостного палача для своей собственной плоти. Видели бы вы, какую хитроумную систему удавок он создал из обыкновенной бечевы и нескольких ремней! Как изобретательно срезал с себя куски кожи, чтобы не повредить крупных кровеносных сосудов и раньше времени не истечь кровью! А уж какую изуверскую пыточную машину соорудил из обычной газовой плиты и кровати…

— Отвратительно, — с чувством произнес Уилл, — Но не думайте, что это заставит меня преисполниться ужасом к острову. Полагаю, всему причиной послужили извращенные страсти этого человека.

— Дщерь Субботы часто упрекают в мизандрии[34], но уверяю вас, эти обвинения безосновательны. Ее собственным подопечным иногда перепадает не меньше. Я слышал про проститутку, которая имела привычку подсыпать своим клиентам снотворное, чтоб обчищать их карманы. Аграт наградила ее бессонницей, столь сильной, что через неделю та, не выдержав пытки, вскрыла себе вены. Другая, по имени Алли, была одержима болезненной манией по поводу собственной фигуры. Считая себя недостаточно стройной, она сидела на всех известных человечеству диетах, но в какой-то момент разочаровалась и в них и вообще перестала прием пищи. Жуткая это была картина — бледная, тощая, как скелет… Если кому-то удавалось обманом или угрозами заставить ее съесть хотя бы листик салата, она тотчас бежала в уборную, чтобы извергнуть пищу из желудка. Аграт в своей мудрости нашла способ донести до нее ошибочность этого заблуждения. Бедная Алли начала с ужасающей скоростью набирать вес — так, будто питалась не одним только воздухом, а чистым лярдом, запивая его галлонами варенья. Спустя месяц ее вес перевалил за пятьсот фунтов[35], она сделалась огромной, как бочка, настолько, что уже не могла ходить.

— Тоже умерла? — осведомился Уилл, скривившись.

— Нет, отчего же? Видите тот милый двухэтажный домик, обвитый жимолостью? Она до сих пор живет там. И, говорят, занимает бОльшую его часть. В какой-то момент, скорее всего, крыша ее раздавит, и это будет черный день для жителей Шипси — уму непостижимо, как ее тело будут выносить наружу. Скорее всего, придется притащить сюда портовые краны из Клифа или…

Уилл резко остановился, вынуждая остановиться и Лэйда.

— Зачем мы здесь, мистер Лайвстоун?

— Мы изучаем второй круг ада, если вы не заметили, где заточены жертвы похоти. Впрочем, я слишком ценю ваше время, чтобы тратить его на обычную прогулку и разглядывание юных прелестниц. Честно говоря, я бы хотел кое-что показать вам. Это тут, в Шипси.

— Что именно?

— Да уж не ресторан, где подают лучшие на острове отбивные! Простите, сарказм я включаю в каждый свой контракт бесплатно. И уже, кажется, взял лишку. Вы когда-нибудь слышали о Вечных Любовниках, Уилл?

— Нет. Полагаю, что нет.

— А полковник Уизерс слышал, — Лэйд подмигнул ему, — И, заверяю, отдал бы половину своего месячного жалования за возможность побольше узнать. Но так уж случилось, что его поиски зашли в тупик, а мои — увенчались успехом. Иногда тигры обыгрывают крыс в такого рода играх.

— Вечные Любовники? Что это?

— Можете считать это местной достопримечательностью. И не спрашивайте деталей, я бы не хотел испортить вам впечатление. Пока мы идем, лучше предоставьте свободу своему воображению.

Глава 2

На некоторое время им пришлось замолчать — они миновали целую группу оживленно болтающих проституток, похожих на пеструю птичью стаю. Несмотря на то, что время было нерабочее, их окликнули не меньше дюжины раз и Лэйд с подспудным сожалением отметил, что Уиллу внимания перепало больше. Что ж, по меркам острова он и верно должен был выглядеть более перспективным клиентом…

— Почему вас зовут Чабб?

— Что?

— Ваше прозвище, — даже в толпе из весьма соблазнительных юных девиц Уилл сохранил задумчивость, точно плыл не в океане из духов и возбуждающих похоть запахов, а шествовал сквозь пустое пространство, — Я еще тогда подумал — до чего странное слово…

— Ах, это, — Лэйд ухмыльнулся, — Только не говорите, будто оно мне не идет. Многие утверждают, у меня ужасно умильная улыбка[36].

— Мне кажется, вы шутите.

— Верно, — признал Лэйд, — меня прозвали так в честь «Чаббсейф», это марка патентованных несгораемых шкафов. В Хукахука принято считать, что мое слово так же надежно, как стальной шкаф с замком. И мне потребовалось много времени, чтобы заслужить такую репутацию. Еще вопросы?

Уилл едва заметно смутился.

— Мизинец на вашей руке…

— О, мизинец, — Лэйд машинально бросил взгляд на свою увечную руку, точно сам впервые увидел отсутствие на ней одного пальца, — Интересно, что вы спросили об этом. Видите ли, это память об одной примечательной схватке — с чудовищем, которое было весьма необычным представителем своего вида. И еще о моей неосторожности. И о многих других вещах. Желаете об этом услышать?

— Еще бы, мистер Лайвстоун!

Лэйд вздохнул.

— Вы чересчур простодушны для Нового Бангора, Уилл. Помните, любой ваш недостаток он может использовать против вас. Даже такой маленький и невинный.

— Но ваш палец, он…

— Стал жертвой выдвижного ящика кассового аппарата, — Лэйд поболтал в воздухе рукой, — Только и всего. К слову, у меня тоже есть вопросы, хоть и более сложного устройства. Знаете, как звучит основной вопрос, над которым я размышляю последний час.

— Как?

— «Почему именно я»? Почему именно меня полковник Уизерс выбрал вам в проводники?

— Полковник Уизерс искренне уважает вас, как большого знатока острова и опытного…

Не удержавшись, Лэйд звучно сплюнул на тротуар, заставив Уилла осечься на полуслове.

— Раз уж вы уважаете Бангорского Тигра, Уилл, окажите ему небольшую любезность, своего рода уважение. Не полощите ему мозги!

— Простите, я и не…

— Возможно, вам показалось, что мы с полковником Уизерсом — старые добрые приятели. Но это ошибочное впечатление. Между заключенными и надзирателями редко складываются теплые отношения. Кроме того, у меня с Канцелярией в прошлом было немало… расхождений во взглядах. Поверьте, если полковник Уизерс откроет в своем кабинете ящик с надписью «Неприятности», папка «Лэйд Лайвстоун» станет одной из первой, которая попадется ему там. Так почему же он сосватал меня вам? Вы не знаете?