Игорь Исайчев - Чужая дуэль Страница 19

Меня же в который раз остро кольнуло непонимание, почему столь высокопоставленный сановник проникся доверием к первому встречному? Но, как бы там ни было, доверие, а вслед за ним и содержание, необходимо оправдывать. Я покосился на полированную колонну напольных часов:

– Тогда есть смысл к половине десятого послать за Селиверстовым, он как раз сейчас в саду имения на месте убийства. А также к назначенному часу пригласить Марию Александровну, чтобы вместе уточнить детали мероприятий сегодняшнего дня…

Импровизированное совещание, состоявшееся через час после встречи с Прохоровым, шло как по маслу до появления самой виновницы суматохи. Уже и выдернутый с места происшествия, перемазанный в глине околоточный, перестал робеть, начав высказывать здравые мысли, когда случилось непредвиденное.

Робко постучавшаяся и вошедшая потупив глаза, девушка, после того, как узнала, что ей предстоит провести неопределенное время под бдительным присмотром охраны, из воплощения самой скромности и послушания в одну секунду превратилась в разъяренную фурию.

Раздув ноздри побелевшего от негодования носа, гневно сверкая глазами, она, не стесняясь посторонних, шипела на отца:

– Это что же вы такое удумали, папенька, а? Окончательно меня под замок запереть? Мало я в этой деревне безвылазно сохну, света белого не вижу, так теперь еще сносить общество неотесанных, похотливых, смердящих мужланов! Я уж лучше в монашки постригусь, чем терпеть такой срам! – Мария вдруг резко повернулась, взметнув юбки, и обожгла меня ненавидящим взглядом. – Наверняка вас надоумил этот проходимец, – тонкий палец с длинным, остро заточенным ногтем ткнул в мою сторону. – Откуда он вообще взялся в нашем доме? С какой помойки? Может он сам и есть тот убийца, которого вы все так усердно ищете, а?

Прохоров, по ходу импульсивного монолога дочери наливался темной кровью, и взорвался, когда она дошла до абсурдных обвинений в мой адрес.

– Немедленно извинись перед Степаном Дмитриевичем!!! – загрохотал он.

Но девушка высокомерно задрав нос, презрительно бросила:

– Вот еще…

– Во-о-о-он!!! – заревел разъяренный отец, и затопал ногами вслед хлопнувшей двери. – Я тебе покажу в монашки!.. Шагу за порог без моего ведома не сделаешь!..

Прощаясь на крыльце с ошарашенным Селиверстовым, я невесело усмехнулся:

– Видишь, Петр Аполлонович, мне тоже хлеб непросто достается.

Околоточный только и смог выдавить в ответ:

– Да уж…

– Однако, – ощущая неприятную тяжесть в груди, я глубоко втянул в себя холодный воздух, – как-то мне не по себе. Присылай-ка, не тяни, своих орлов для выдачи указаний, а я после кладбища сразу к тебе. Ой, сдается, все главные напасти еще впереди.

Глава 6. Бомба для околоточного.

Несмотря на тревожные ожидания, похороны прошли тихо и буднично. Народу было совсем немного, только самые близкие родственники да несколько монахов. Пока в небольшой часовне отпевали покойного, зарядил бесконечный обложной дождь.

Присутствующие, прикрывая воротниками лица от сыпавшей неба холодной влаги, пачкая руки, бросили на гроб по комку липкой грязи и поспешили разойтись. Монахи, кроме оставшихся закапывать могилу, вернулись в монастырь, а родня направилась в имение на поминки.

Мария, после утренней истерики вела себя подчеркнуто смирно. Завесив лицо непроницаемо густой вуалью, она демонстративно не замечала следовавших за ней по пятам полицейских. Только в церковь с оружием охранники заходить не решились, и всю службу топтались у входа. Пришлось немного понервничать, временно принимая на себя их обязанности, но все обошлось.

Проводив карету с девушкой до дома и еще раз, на всякий случай проинструктировав телохранителей я отправился к Селиверстову и застал околоточного в полном недоумении.

Он сидел за рабочим столом, тупо уставившись на продолговатый лист бумаги с наклеенными на нем мутно-желтыми, испещренными значками, полосками. Присмотревшись внимательнее, я догадался, что перед полицейским лежит телеграмма, а загадочные значки, перевернутые вверх ногами обычные буквы.

Селиверстов поднял на меня глаза и озадаченно почесал затылок.

– Тут, Степан Дмитриевич, понимаешь, такое дело, – заюлил он взглядом, – Только что депешу доставили. Начальство требует немедленно отправить в департамент с курьером все имеющееся у меня материалы, касаемые последних убийств.

Я стряхнул в дверях воду с полей шляпы, повесил ее и трость, которой обзавелся в дань моде, на рога вешалки, расстегнул пальто, подсел к столу и ехидно поинтересовался:

– И кто же это так лихо распорядился?

Околоточный скривился, словно раскусил лимон:

– Да есть тут один заместитель директора. Подосинский ему фамилия… Скотина редкостная, – подытожил Селиверстов.

– И часто он подобное практикует? – в сомнении приподнял я бровь.

– Да не припомню такого ни разу за всю службу. Я и Подосинского-то самого раз в жизни видел. Надутый такой пузырь, поперек себя шире. Важный, страсть. Со стороны посмотришь, вроде только он человек, а остальные так, тля, – околоточный раздраженно сплюнул в урну, и достал из портсигара папиросу. – Теперь до ночи дела готовить, потом курьера снаряжать. А попробуй не выполни? Этот толстяк вмиг шкуру спустит.

– Ну, тогда сам Бог велел, – я достал из-за пазухи и выставил на стол штоф, прихваченный по дороге в трактире Буханевича.

Селиверстов обреченно вздохнул и лично пошел мыть стаканы, а я, подстелив старую газетку, кое-как тупым ножом накромсал хлеб и колбасу, взятые вместе с водкой на закуску.

Через час, отправив в мусорку завернутые в газету объедки и пустую бутылку, раскрасневшийся околоточный выбрался из-за стола и нетвердой походкой направился к громадному, в человеческий рост, сейфу. Поковырявшись с замком, он с усилием отворил тяжелую дверцу и выгреб изнутри увесистую стопку канцелярских папок с документами. Едва не рассыпав их на обратном пути, с раздражением хлопнул на столешницу.

– Вот они, дела эти самые пресловутые, бес их раздери! – Селиверстов вытер испарину со лба. – Может, отправлю и забуду про убийства, как о кошмарном сне, а? В департаменте-то вон, сколько мудрых голов, пусть сами и разбираются.

Я, стряхивая пепел с папиросы, скептически прищурился на него.

– Думаешь, тебя и правда в покое оставят? Ты сам-то в это веришь, Петя?

Полицейский нервно дернул щекой.

– Конечно, не верю. Мыслю, их обратно новый околоточный надзиратель привезет. А меня пинком под зад со службы наладят, – он, перебирая руками по столу, добрался до стула, рухнул на сиденье, и с вызовом спросил. – Знаться-то будешь тогда со мной? Или руки не подашь?