Последнее убийство в конце времен - Стюарт Тёртон Страница 21

Тея подходит к Ниеме, ее глаза сверкают.

– Когда пришлось опечатать Блэкхит, ты обещала, что мы вернемся туда, как только сможем. Это было сорок лет назад! Да у тебя ушло меньше времени на то, чтобы получить две нобелевки и создать самую дорогую компанию в мире!

– В подземных лабораториях туман, – отвечает Ниема, тоже распаляясь. – Аварийные двери задраены. Что я, по-твоему, могу сделать?

– Стараться, – выплевывает Тея. – Я хочу, чтобы ты день и ночь сидела в лаборатории и работала изо всех сил, как я. А ты вместо этого каждый день торчишь в этой дурацкой школе. Зачем? Нам нужно, чтобы жители деревни выращивали еду и обслуживали наше оборудование. Им незачем знать историю или разбираться в искусстве.

– Ты же сама берешь у меня учеников, – замечает Ниема, едва сдерживая гнев.

– Они для меня – средство достижения цели, замена отсутствующего оборудования. Я не пою и не пляшу с ними по ночам. – Тея насмешливо фыркает. – У нас под ногами самая передовая лаборатория, которую когда-либо знал мир. Десять лет работы там, и мы бы рассеяли туман и убрались с этого острова, но ты здесь играешь в учительницу. Я знаю тебя, Ниема. И знаю, что сейчас ты просто тянешь время.

– Ничего я не тяну, – кричит Ниема, наконец-то поддавшись гневу. – Ну, допустим, разгоним мы этот туман, но ведь вне этого острова все равно нет ничего, кроме развалин и смерти. Туман убил все. Почему ты так стремишься туда, в эту пустыню? Если бы ты только отбросила свою спесь, у тебя были бы здесь друзья. Жизнь.

– Жизнь! – фыркает Тея. – До апокалипсиса меня окружали величайшие умы. Мы умели строить города из кораллов, причем в считаные месяцы. Мы сделали солнце и море источниками неисчерпаемой энергии, получили пищу из синтезированных белков. Мы выходили в стратосферу и всего за несколько часов перелетали с континента на континент. А теперь я торчу в лаборатории, где нет ничего, кроме оборудования столетней давности, да и оно собрано из кусков и скреплено скотчем, чтобы не разваливалось. Меня окружают улыбчивые идиоты, которые хлопают глазами, когда я объясняю им, что такое атом. Почему я должна довольствоваться этим?

– Потому что так лучше! – кричит Ниема и с такой силой ударяет кулаком по столу, что оборудование на нем подпрыгивает. – Все эти чудеса, о которых ты мне тут рассказываешь, чем они помогли человечеству? Да, у нас было сколько угодно еды и энергии, но для кого? Только для тех, кто платил. На улицах ваших прекрасных городов из кораллов дети голодали, как встарь. В бедных странах люди продолжали умирать от болезней, которые мы научились лечить сотни лет назад. В мире шли войны. Женщины боялись возвращаться одни домой по вечерам. Детей похищали прямо на улицах. Да, мне тоже не хватает многого из того, что у нас было раньше, Тея, но я счастлива, что мы больше не такие, как тогда. Я еще не соскучилась по насилию, которое царило у нас повсюду. Я не скучаю по нищете, по гневу или по страху перед выборами, на которых может победить любой психопат.

– И что ты предлагаешь? – с досадой спрашивает Тея. – Торчать на этом острове до скончания времен, как в ловушке? Когда туман появился, ты говорила, что наш долг – спасти как можно больше людей и защищать их столько, сколько потребуется, чтобы вернуть им мир. Когда ты отказалась от этой задачи? Когда тебе стало довольно этого жалкого клочка суши?

Ниема даже отшатывается, столько неприкрытого презрения она читает в лице Теи. Конечно, она знала, что разговор не приведет их к примирению. Она знала, что Тея будет против эксперимента, и потому скрывала свою затею. И все же Ниема не догадывалась, как они с Теей далеки друг от друга. Не понимала, что между ними лежит теперь отравленная пустыня. И наконец поняла.

– Мне пора, – говорит она тихо, берет со стола металлическую коробку и поворачивается к двери, откуда внутрь льется яркий свет.

– Что увидела в кальдере моя ученица, Хуэй? – спрашивает вдруг Тея, и Ниема замирает, не дойдя до двери. – Она явно испугалась, но ничего мне не сказала, и Аби тоже молчит, видимо по твоему приказу. Единственное, что сказала мне твоя рабыня, – это что ты опять готовишь какой-то эксперимент.

Ниема оседает, но не оборачивается.

– Я сделаю объявление, когда буду готова, – говорит она. – Вероятно, ближе к полуночи. Если хочешь узнать больше, приходи во двор. Там я все объясню, с радостью.

– Нет, – отвечает Тея, возвращаясь к микроскопу. – Я не буду плясать перед тобой на задних лапках, Ниема. Я тебе не Гефест, который всегда готов.

Ниема поворачивается к ней лицом.

– Сегодня я расскажу жителям деревни правду об этом острове, – говорит Ниема. – Хватит секретов.

Она репетировала эту фразу весь день, пытаясь придумать, как рассказать обо всем Гефесту и Тее, не разозлив их. Пробовала разные интонации – сначала надменную и отстраненную, потом умоляющую, извиняющуюся и, наконец, властную, но с оттенком заботы. Она и представить себе не могла, что известие вот так просто сорвется с ее губ, не окрашенное ничем, кроме усталости.

Тея потрясена. Она вытаращивает глаза, открывает и закрывает рот, ища ответ.

– В прошлый раз, когда один из них узнал правду, он пытался тебя убить, – наконец произносит она.

– Помню, – отвечает Ниема, машинально касаясь пальцами шрама на предплечье.

– Жители деревни поддерживают в порядке механизмы, от которых мы зависим, – говорит Тея, пытаясь повлиять на Ниему. – Они обеспечивают нас едой. Если мы потеряем контроль над ними, то просто не выживем здесь.

– Они заслуживают того, чтобы знать правду.

– Заслуживают? – глухо повторяет Тея, и румянец заливает ее шею. – Думаешь, меня волнует, чего они заслуживают? А чего заслуживаю я, Ниема? – Она ударяет себя в грудь. – Я девяносто лет торчу на этом острове, причем последние сорок не могу войти в Блэкхит. А теперь ты планируешь настроить против нас тех, от кого мы зависим.

Тея вглядывается в невозмутимое лицо Ниемы, надеясь прочитать в нем ответ. Но старуха уверена в своей правоте, как обычно, ее не переубедить. С тем же успехом можно спорить с приливом или уговаривать луну изменить свою форму.

– То есть ты собираешься нас убить, – говорит Тея, признавая свое поражение. – И сама этого не понимаешь.

16

Сумерки, я звоню в колокол, объявляя наступление комендантского часа.

Новые друзья Бена бросают игру, поворачиваются и уходят без объяснений.

– В чем дело? –