Александр Лонс - Цепея неморалис Страница 21

Будучи уже во взрослом состоянии Стелла не бывала долго по-настоящему злой. Не могла длительное время к кому-либо испытывать зависть, однако умела быть язвительной и обид не прощала. На свой незаурядный облик, как и на собственное существование в целом, смотрела с иронией и глубокомысленным спокойствием, мало о чем беспокоясь. Ценила хорошую выпивку и вкусную еду, за что позже платила изнуряющими диетами и изматывающими циклами упражнений. Она любила повторять, что сбрасывает вес, но излишней полнотой не отличалась никогда. Ее личность смотрелась вполне гармонично. Внешне, и внутренне она была совсем непохожа на окружающих ее подруг, относясь к ним со снисходительной терпимостью. Те же, в свою очередь, отвечали черной завистью и мелкими пакостями. Она не казалась затворницей, считалась очень коммуникабельной, но в свою жизнь пускала очень немногих. Без излишних эмоций одинаково относилась к любым людям, вне зависимости от национальности, цвета кожи, религиозной ориентации и сексуальной принадлежности. Несмотря на стабильное мужское внимание, с частной жизнью все складывалось как-то не очень, и к тридцати годам в прошлом Стеллы образовался целый ряд из отставных бойфрендов и одного бывшего, а потом законно разведенного мужа.

Тем не менее, ранний кризис среднего возраста, похоже, не особенно волновал Стеллу. Ее не беспокоили черные мысли о своей возможной неполноценности, она не обращалась ни к гадалкам, ни к религии, ни к популярной ныне мистике. Она больше увлекалась разного рода самовыражением, духовным совершенствованием и своим внешним видом. Правда, по поводу этого самого вида у нее нередко возникали тяжелые сомнения и неясные думы, особенно в связи с подозрением на вероятность увеличения веса, поэтому Стелла серьезно занималась разнообразными оздоровительными диетами и фитнесами.

В этот день Стелла оделась в сидящий по фигуре стильный стально-серый офисный костюм, телесные колготы, белую блузку и серые туфли. Хотела добавить элегантный черный галстук-бабочку, но в последний момент передумала, решила, что это будет уже чересчур. Легкий макияж, самая простая прическа и немного парфюма. Все. Сегодня ее ждал официальный разговор с начальником. В понедельник! Вообще, утро она не любила, тем более дня буднего, особенно понедельника. Известно же, что если в пятницу хочется выпить, то к понедельнику уже хочется пятницу. Да и не происходит ничего хорошего по понедельникам. Недаром же начальник Стеллы, генеральный директор частной розыскной компании «Эридания», последнее время раньше вторника в офисе не появлялся. Начинать важные дела сразу после воскресенья считалось дурной приметой. Но сегодня явно что-то произошло, и еще рано утром поступило лаконичное сообщение от шефа: «Стелла, зайдите в 10:00». Ничего хорошего это не предвещало. Впрочем, повелительное наклонение не могло ввести в заблуждение: в действительно важных случаях шеф звонил сам в любое время суток и не напрягал себя всякими эсэмэсками.

Приехав на работу, Стелла сразу поднялась на административный этаж, вежливо поздоровалась с секретаршей в приемной, и ровно в десять утра открыла пафосную дверь с бронзовой табличкой.

— Разрешите? — спросила сыщица, спокойно входя в кабинет своего начальника. Смотрелась она элегантно и уверенно, меньше всего напоминая неудачницу, с хронически неустроенной личной жизнью.

— Где ты все ходишь? — раздраженно и незаслуженно резко спросил гендиректор. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Кажется, ты спала и видела, чтобы я тебя уволил? Ну, что. Эти мечты сбываются, вернее, близки к осуществлению. Скоро, видимо, будешь работать в другом месте. Так вот…

Стелла обалдела. Да, действительно, несколько лет назад она перенесла период профессионального разочарования, и всем подряд говорила, что просто мечтает об увольнении. Тем более, что при освобождении сотрудника по инициативе администрации (в случае, если этот сотрудник грубо не нарушал законов о труде), полагался неплохой «парашютный бонус». Но с тех пор изменилось многое. Стелла приработалась, привыкла к месту и ничего нового не искала. Подойдя к тридцатилетнему рубежу, она понимала, что вполне состоялась как профессионал, и другой работы уже не хотела.

В общем-то существуют всего три вопроса, на которые следует ответить прежде, чем увольняться. Даже если очень достало, хочется хлопнуть дверью, послать все и всех. Всего три вопроса, на которые надо ответить в первую очередь, а потом уж писать заявление об уходе.

Первый и требующий осознания вопрос: «Есть ли понимание, чем заниматься после увольнения?» Чаще всего его путают с вопросом: «Есть ли на что жить с завтрашнего дня?» Это не совсем так, вернее, — совсем не так. Даже если имеются сбережения и можно продержаться несколько месяцев, не зарабатывая, то будет изначально проигрышный вариант. Как только запасы иссякнут, и по-прежнему не возникнет понимания, чем и как зарабатывать, сразу же начнется личный финансовый кризис. Уходя, надо планировать свои действия, даже если уже имеется собственный проект, у которого нет доходности. Необходим срок, к которому данный проект начнет приносить деньги, — кормить, проще говоря.

Второй вопрос: «Имеется ли достаточное количество авторитетных рекомендателей?» Все больше и больше работодателей принимают сотрудников, наводя о них справки, и все чаще мир, который казался таким большим в одном городе, замыкается на два-три рукопожатия, и о человеке можно узнать многое, — как хорошее, так и плохое.

И последний, но главный из вопросов: «Хорошо ли делаю свою работу на нынешнем месте?» Может быть, желание уйти связано с тем, что просто трудно справляться? Тогда на новом месте, даже если оно удачно подвернется, через какое-то время снова возникнет желание сбежать. Так может, сконцентрироваться на уже знакомой работе и научиться делать ее хорошо?

Увольняться Стелла передумала уже давно, но шефу ничего об этом не говорила, понадеявшись, что тема рассосется, и время расставит все по местам. Не расставило. Не рассосалось.

Да и на личном фронте тоже было без перемен. «Без перемен» — значит, просто плохо, или очень плохо. Состояние заплесневелого застоя, без внимания и счастья. Как забытый засохший сыр в холодильнике. Проявлять инициативу самой и агрессивно строить отношения давно не хотелось, да и чувство собственного достоинства не позволяло, а пускаться в романтическое приключение было страшно. Если же дело все-таки доходило до этих самых приключений, то ни к чему не обязывающих и с оглядкой: как бы чего не вышло? И удобнее всего ей было просто ждать, надеяться на чудо, на волшебные перемены в жизни, на завязку новой любви, на приезд принца в золотом «Мерседесе». Но время шло, ждать можно до старости, а то и дольше… и пока, за неимением лучшего, приходилось обходиться случайными связями и пробавляться суррогатами: своего принца Стелла давно уже не ждала. Ни на «Мерседесе», ни на коне, ни на своих двоих. Такие выжидательные взгляды Стеллы были вполне объяснимы. Возможно, она просто боялась, что в один прекрасный вечер ее накроет сразу и с головой настоящее чувство — нешуточное испытание для нервов. Как тогда жить? Многочисленные эстрадные певички из года в год рифмовали на сцене «кровь-любовь-морковь», дамские романы жевали вечные темы красавиц и чудовищ, золушек и принцев. Даже навязчивая реклама призывала испытать неземное блаженство со случайным знакомым, вибратором или, на худой конец, с растворимым кофе. Вместе и сразу, здесь и сейчас.