Алексей Троненков - Смоленская площадь Страница 22

В тот вечер он не повез ее в шикарный французский ресторан, рассудив, в таких заведениях она, наверное, завтракает каждый день.

…Да-да, он также решил избежать простой и жирной швейцарской кухни.

Когда он подъехал на своем скромном 318-ой БМВ к ее апартаментам в дорогом районе Эльфенау, как раз в том месте, где зеленая мощеная улочка спускается практически к зеленой глади реки, и она, ослепительно красивая, села рядом, то он вырулил в направлении замка Мерингшлосс. Замок этот в череде многих нависал над неспокойными в этот ветреный день водами Аары, но выгодно отличался от своих собратьев небольшой ресторанной площадкой, выдававшейся метров на десять над рекой. В ресторанчике подавали одноименное вино, производимое на принадлежащих замку виноградниках, которое неизменно собирало обильный урожай медалей на ежегодных фестивалях молодых вин в Женеве. Меню же сочетало в себе изысканность французских деликатесов с добротностью испанской кухни, приправленной изумительными итальянскими соусами, то есть можно было сразу определить родовую принадлежность владельцев замка к утонченной северной Италии.

Замок девушку привел в восторг. Она с удовольствием обошла все его подвалы, до самого потолка уставленные пыльными бутылками. С совершенно детским восторгом потопталась на винной бочке, размером с не самую маленькую танцевальную площадку. И наконец наотрез отказалась спрятаться от пронизывающего ветра в уютном и теплом зале с камином, а упрямо заняла столик как раз на той самой площадке над стремительной рекой. Николай лишь поплотнее намотал шарф и подозвал официанта…

— А позвольте полюбопытствовать, ведь Вы не замужем? — как можно более безразличным тоном поинтересовался Николай отправляя в рот ароматный кусок стремительно остывающего на ветру бифштекса.

Они уже о многом поговорили. Николай рассказал о некоторых курьезных случаях на работе. Поведал об особенностях проживания в жилом комплексе «Юпитер». Задал несколько вопросов про учебу и узнал в том числе и об ее намерении подать в июне документы в МИД.

И вот черт дернул его задать этот вопрос! Девушка вскинула на него свои поразительные глаза, и Николай с ужасом заметил в них фейерверк задорных искорок. Он поспешил сосредоточиться на блюде, основу которого составляла красная капуста, страстно желая себе провалиться в холодные волны стремительной реки.

Но к его удивлению никакой язвительной реплики не последовало. Довольно долго вообще только ветер завывал в ушах. Несколько осмелев, Николай поднял глаза.

Женя отрешенно смотрела на речную рябь, а ветер беспрепятственно ерошил ее челку.

— Возможно, у меня несколько завышенные требования к современным молодым людям!

Ее задумчивый голос словно был обращен к реке. Или к великим героям древности, некогда заселявшим эти берега. Но они промолчали. Смолк даже злой и мокрый ветер.

— Как-то так сложилось нехорошо, но много времени приходилось проводить среди… обеспеченных людей. — она кинула быстрый взгляд на Николая, но он так и не понял, то ли ему радоваться, что он не в их числе, то ли повторно утопиться. Однако дальнейшие ее слова рассеяли его сомнения. — Соответствующий круг общения дочери моего отца, знаете ли… А юноши, вовлеченные в этот наш круг… ну, знаете, банки, иностранные компании… они… как бы это сказать… с неким совершенно излишним и ненужным достоинством ощущают стабильность своего положения в полуголодной стране! Мне сложно подобрать слова, чтобы объяснить свои чувства… — Николай сделал знак, мол, прекрасно понимает. — Эти люди даже выработали свою философию, некую этику… И их совершенно не волнует, как, например, стране выбираться из дерьма, в котором она оказалась… Они знают, если что… они просто уедут, и любое государство с радостью примет их деньги, а значит и их самих.

Она сделала паузу, отпила вина, а когда заговорила вновь, то голос ее звучал еще тише.

— А я воспитана несколько старомодно… — Николаю даже показалось, она покраснела, но, вполне возможно, это неверное вечернее освещение сыграло шутку. — И для меня понятия «моя страна», «Родина» имеют куда большее значение, нежели этому принято придавать значение сегодня… Я даже не знаю, откуда во мне это… Отец-то не отличается каким-то уж особенным патриотизмом. Но когда все мои знакомые… прежде всего мужчины, конечно, думают лишь о себе… мне это не нравится…

— Но ведь наше государство вплоть до девяносто первого приказывало думать только об общественном благе, и тоже ничего путного не вышло! — тихо, боясь спугнуть этот налет искренности у собеседницы, возразил дипломат.

— Да, но тогда были четкие разграничения! — словно бы задумалась Женя. — Был друг, а был враг. Понятия «патриотизм», национальная идея, какие-то расплывчатые, но цели, смысл жизни в стране и чувство гордости за нее! Олимпийцы плакали, слыша гимн Советского Союза при вручении золотых медалей!

— И все мы, русские, лелеяли мечту, «когда-нибудь, чем черт не шутит, пройдемся, засучив рукава, по Елисейским Полям и Пикадили, поливая от пуза веером…» — тихо добавил Николай.

— Да, это сидит во мне с детства, несмотря на моего папу-буржуя! — просто ответила Женя. — А у сегодняшних юнцов этого ничего нет и мне это не нравится! А насчет «от пуза веером…» — ее глаза великодержавно сверкнули, — это Вы здорово сказали, Николай…

— Это не я сказал, — грустно улыбнулся разведчик, — а писатель один…

— А Вы-то сами! — девушка окончательно вышла из своей задумчивости и с аппетитом доела блюдо. — Получаете нищенскую зарплату — даже здесь, газеты поливают вас грязью, «мидаки» злорадно сокращают «ваши» должности, разрушенные семьи… Ой, извините!

— Все в порядке. Прошлое. — и к своему удивлению Николай действительно почувствовал — все в порядке. В полном. Теперь.

— Но ведь не увольняетесь! — закончила Евгения и с вызовом уставилась на него. — И честно говоря, даже не представляю, на чем вы вербуете свою агентуру…

— Деньгами! — буркнул Николай. — Деньгами вербуем. Вы бы удивились, если бы я рассказал Вам как респектабельные и совсем не бедные люди с восторженной радостью дают мне возможность расплачиваться за них в ресторанах…

— Ничуть я не удивилась бы! — прошептала девушка, загораживаясь бокалом с вином.

— …А потом забираются на заднее сиденье «Роллса» и едут в свой замок. — не расслышав ее, продолжил Николай. — В принципе, все! Человек — на крючке. Пусть даже он сам об этом и не подозревает. Не обязательно станет полноценным агентом, но работать на меня будет. Такой тип людей, видите ли. И это видно на первой встрече — пойдет человек на поводу или нет. А Вы изволите насчет патриотизма толковать… А не увольняюсь потом… в общем, некуда. Кому я «в народном хозяйстве» нужен?!