Борис Тараканов - Колесо в заброшенном парке Страница 23

— Ничего не понимаю…

— Аналогично, коллега! — всплеснул руками Стас. — Какое совпадение… Мне рассказали, что все это добро изъято у одного гражданина США с итальянской фамилией, который был в столице нашей Родины проездом из… Венеции в Милан.

— Ну, для бешеной собаки сто верст не крюк.

— Да, маршрут тот еще. На Шереметьевской таможне его задержали. Решили почему-то, что наркотики везет…

— Но вместо наркотиков, — перебил его Вовка, — при нем нашли весь этот странный набор — от Виральдини до наших дней?

— Вовик, тебе бы сыщиком работать. Точно! На таможне сочли, что это в компетенции ФСБ. Быстренько сняли копии и передали туда.

— А американец?

— А что американец? Полетел себе в Италию. Извинились перед ним и отпустили с миром. Вот тут-то, Вов, самое интересное. По прибытии в миланский аэропорт «Мальпенса» наш американец был мертв!

— Как мертв???

— А вот так! Остановка сердца. Причем внешне это никак не было заметно — будто спал. Может, он и умер во сне, о счастливчик.

— Представляю себе, картинка — из самолета все уже вышли, и стюардесса стала будить спящего пассажира… н-да… каково ей было в тот момент.

— Да, не позавидуешь. Впрочем, она небось и не такое видала — на эту профессию берут женщин с крепкими нервами.

Друзья замолчали. Ашот принес подрумянившиеся шашлыки, которые отвлекли их от мрачных мыслей.

— Судя по твоему рассказу, этот американец был просто маньяк, — сказал Вовка, когда с шашлыками было покончено.

Стас с сомнением покачал головой.

— Фотографии пронумерованы и разложены, если я что-то понимаю в каталогизации, в строго определенном порядке. Редко мальчишки сняты по отдельности, чаще они попадали в кадр оба, причем, на каждой фотографии указано расстояние, на котором они находятся друг от друга. Чуть ли не с точностью до сантиметра. Если это маньяк, то странная у него мания.

— «К нам сегодня приходил некропедозоофил. Дохлых маленьких зверушек он с собою приносил», — с выражением процитировал Вовка.

— Знаешь, ты стал довольно квалифицированно сарказничать!

— У меня хорошие учителя. Точнее, учитель один, но в статусе доцента. К тому же обучение бесплатное…

— Пора брать с тебя по двадцать баксов за урок, — проворчал Стас.

— Но ведь это грабеж! — картинно возмутился Вовка.

— Ничего подобного — это надбавка преподавателю за вредность.

— За вредность преподавателя… Ладно, я подумаю. — Вовка улыбнулся. — У этого итало-американца фамилия случайно не Педрини?

— Нет. Разве что девичья… Фотографировали с находящейся неподалеку пятнадцатиэтажки, — продолжал Стас. — «Метровым» объективом.

— Каким-каким?

— Большим! Мне сказали, что это профессиональная оптика. А в приметах несколько раз упоминается слово «койво»…

— Как?

«Coyvo» — написал Стас на салфетке.

— Что-то знакомое… И что это значит?

— Ты меня спрашиваешь? Я вообще ничего не понимаю, у меня голова кругом идет…

— Стас, не паникуй. Я с тобой.

— Кто-то, кажется, обещал мне помогать.

— Я и не отказываюсь.

— Вот и славно…

— …трам-пам-пам! — закончил Вовка, чокаясь со Стасом.

Ашот включил музыкальный центр, и кафе наполнила развеселая армянская музыка. Песня была зажигательная, плясовая, и сидящие за столиками непроизвольно стали притопывать в такт каблуками. Ашот за стойкой пританцовывал. А из кухни выплыла темноволосая дама жизнеутверждающих форм — Нана, жена Ашота, — и легко закружилась в танце. Стас с Вовкой в восхищении стали хлопать в ладоши.

Нана несколько раз проплыла мимо их столика, а затем решительно взяла обоих за руки и повела в круг. Деваться некуда — Стас и Вовка покорно заплясали. Сначала неохотно, а потом все более увлекаясь. Несколько танцев подряд они азартно кружились вокруг Наны, хлопая и вскрикивая.

— Знойная женщина!.. — отдуваясь, сказал Стас, когда Нана их отпустила, и они с Вовкой вернулись на свое место. — Мечта поэта!.. Да! — вспомнил он. — Мне тут Юра Топорков позвонил.

Вовка обрадовался:

— Как у него дела?

— Да ничего — работает в издательстве. Грузчиком на складе…

— Это после журфака?! — удивился Вовка.

— Да… Зато сотрудничает с режиссером Вершининым.

— Ого…

— Помог ему написать сценарий фильма про поезд-призрак. Рассказал мне в двух словах… Говорит, съемки в самом разгаре.

— Ну все, я рыдаю! Теперь у нас есть свой знакомый сценарист. — Вовка улыбался.

— Ладно тебе. Все равно фильм получится говно.

— Да ну?..

— Извини, это факт, претендующий на звание медицинского. Ну какой из нашего Юрки сценарист?

— И что же в этом фильме такого?

— Да «такого» в нем как раз ничего! Поезд-призрак врывается в наш мир через заброшенную ветку, идущую от завода «Красный лапоть». Паровоз кричит «у-у-у!..» А все разбегаются от него в разные стороны и кричат «а-а-а!..» При этом кто-то непременно спотыкается о шпалы… — Стас в лицах изображал, как гудит поезд и как удирают от него в панике люди. Он был в ударе и показывал замечательно — Вовка хохотал до упаду.

Тем временем веселье в кафе постепенно сходило на нет — музыка сменилась на более спокойную, Нана скрылась на кухне. В небольшом зале танцевали несколько пар.

— Послушай, Вов, — серьезно сказал Стас, как-то сразу изменившись в лице, — подумай хорошенько, стоит ли тебе ввязываться в эту историю? Боюсь, у меня уже нет выбора. Но ты…

— Можно подумать, выбор есть у меня, — пробормотал Вовка.

— Старый я идиот. Никогда не прощу себе, если из-за меня с тобой что-то случится…

— Стасик, — задушевно сказал Вовка, — ничего страшного пока не произошло. К тому же вспомни, мы с тобой выбирались из положений и похуже — из-под завала в Пизанских горах и из-под дула пистолета… мне даже пришлось пройти по поезду-призраку с черепом в руках… Сколько лет с тех пор прошло?

— Тринадцать, — тихо ответил Стас. Вовка не любил вспоминать о тех приключениях, и Стас знал об этом.

— К тому же, — продолжал Вовка, — сам знаешь, друзья — это «не только ценный мех»… на то они и нужны…

— Чтобы ввязываться во всякие сомнительные проекты?

— Туда тоже можно, — улыбнулся Вовка и снова чокнулся со Стасом.

На мгновение наступила тишина, и в этой тишине из висящих на стене часов вдруг полилась мелодия. В ней Вовка с удивлением узнал ту, что неотвязно следовала за ним весь день. Он возбужденно поднял палец:

— Что это? Что они играют?!