Василий Головачев - Конец света Страница 3

Барсуков Анатолий Дмитриевич считал себя очень креативным и продвинутым в современных информационных технологиях человеком. Несмотря на занимаемый им пост председателя правительства Российской Федерации, он с удовольствием занимался спортом, будучи неплохим пловцом, носил модные костюмы в стиле смарт-фэшн (с процессором и множеством датчиков, определяющих внутреннее состояние владельца) и с незаметными накладками на плечах костюмов, подчёркивающими его «сапиосексапильность» (плечи у Анатолия Дмитриевича, прямо скажем, почти отсутствовали, как у рептилии), и вёл свой блог, будучи страстным блоггером.

Ходил он всегда с подчёркнутым энергетическим разворотом торса (ему нравилось быть вторым человеком в государстве, хотя он мечтал стать первым) и умел произносить речи, не пользуясь бумажками и «шептунами» (как бывший президент США Обама), хотя нередко делал заявления, подчёркивающие его некомпетентность в том или ином вопросе.

Брился Анатолий Дмитриевич до зеркального блеска, подбривая виски, а об его увлечении модными причёсками в стиле «рогоз» ходило множество анекдотов. Один из них утверждал, что волосы Анатолия Дмитриевича выращены искусственно с помощью генной модификации перьев фламинго. Во всяком случае, выглядели они именно как перья и отливали радужным блеском.

Характером Анатолий Дмитриевич обладал резким, холерическим, импульсивным, непредсказуемым, нетерпеливым, однако редко повышал голос на подчинённых кабинета министров, предпочитая выслушивать их мнения и делать всё по-своему. Будучи мнительным и обидчивым с детства, он завёл советников, оценивающих поведение сотрудников госаппарата, и вёл досье на тех, кто, по его мнению, не отличался излишней самостоятельностью. Но всё же главной его чертой была чрезвычайная восприимчивость ко всему новому при полном отсутствии интереса глубже изучить проблему, что зачастую мешало ему доводить дело до конца. Потеряв интерес к какой-нибудь проблеме, Анатолий Дмитриевич спихивал её на одного из заместителей и забывал о ней, увлекаясь новой идеей.

В отличие от президента, да и от русских царей и генсеков советского периода, увлекающихся созерцанием звёздного неба (Иван Грозный) или ездой на велосипеде (Ленин), собирающих библиотеки (Ярослав Мудрый и тот же Грозный), игрушечных солдатиков (Пётр III), рисовавших воинские мундиры (Николай I), писавших стихи и эпиграммы (Андропов), Анатолий Дмитриевич Барсуков до самозабвения любил компьютерные танковые бои и нередко в своей резиденции в Горках просиживал за компьютером по нескольку часов кряду.

При этом как либерал голубых кровей, преемник идей Гайдара и его сподвижников – Чубайла, Брефа, Кудриса, он искренне полагал, что действует правильно и что главными проблемами правительства являются удешевление нефти и другого экспортного сырья. Не примитивная структура экономики, не чудовищный произвол олигархов, не ужасающая коррупция всех ветвей власти, не убивающий хозяйство искусственный «денежный голод», не обнищание населения страны и не поддержка Запада (в особенности финансовых институтов США) финансовыми инструментами России (через вклады в облигации и инвестирование экономики) – а только лишь падение доходов от продажи полезных ископаемых.

По сути, Анатолий Дмитриевич не понимал, что служит интересам либеральной мировой системы и гигантских монополий, но не интересам государства российского и его народа. В силу этого обстоятельства Анатолий Дмитриевич, как и все российские неолибералы, был обязан уничтожать Россию, поэтому везде и повсюду поддерживал не вызывающие у людей одобрение, понимание и принятие меры, а наоборот – то, что было непопулярно и вредно для народа.

При этом он спокойно планировал то или иное мероприятие, идущее вразрез с решениями президента, и не оставлял надежды сменить его в ближайшем будущем.

Под стать ему было и окружение. Его друзьями и соратниками стали министр экономического развития Глюкаев, вице-премьер Дворковец, советник президента Кудрис и президент Сбербанка Бреф, держатель «народной кубышки», не стеснявшийся ежегодно выплачивать себе, любимому, и соратникам – «эффективным менеджерам» огромные бонусы из не принадлежащих ему государственных денег.

Входил в круг друзей Барсукова и вице-премьер Шугалов, спящий и видящий у власти друзей-американцев, и заместитель директора ФСБ Коржевский, также мечтавший стать первым человеком в «конторе» и точивший зуб на президента, поставившего директором Федеральной службы безопасности «не того» человека. Коржевский мог заходить в рабочие кабинеты Анатолия Дмитриевича без предупреждения в любой момент и пользовался этим преимуществом, когда заблагорассудится.

Но в этот четверг восемнадцатого августа премьер-министр сам назначил ему встречу и ждал появления чекиста с нетерпением, так как тот пообещал ему сообщить некую сюрпризную новость. Заказав секретарше кофе (он любил латте), Анатолий Дмитриевич сел за стол и вывел на экран компьютера свою новую игрушку из цикла «Tanks war».

В этом кабинете никто не мог видеть, чем он занимается в свободное от работы время.

Вообще каждый новый хозяин кабинета обустраивал его под свои вкусы и характерные особенности. Не избежал этого процесса и Анатолий Дмитриевич.

Если прежний глава правительства сделал стены кабинета серо-белыми, то Анатолий Дмитриевич любил жёлтый и голубой цвета, поэтому помещение получилось в «жовто-блакитном» духе, несмотря на присутствие в углу российского флага.

Заменил Анатолий Дмитриевич и столы, составленные буквой «Т», и стулья с вензелями, избрав для убранства кабинета новейшие материалы – керамику, фарфор, стекло, хрусталь, алюминий и никель, отчего человек в кабинете превращался в пленника футуристической композиции хай-тэка.

Если на столе прежнего премьера всегда был разложен рабочий административный набор: блокнот с гербом, ручка, диктофон, Конституция России, папки с документами, подставки под канцелярские принадлежности, – то у нынешнего стол был девственно чист. Анатолий Дмитриевич не признавал бумажных носителей информации и все документы держал в компьютере. Он и подписи на документах ставил в электронном виде, не пользуясь ручкой.

Лишь дополнительный стол слева от кресла не изменил своего облика. На нём по-прежнему стояли четыре белых телефона правительственной связи, спецкоммутатор, пульт связи с министрами, Государственной Думой и Советом Федерации, а также интерактивный дисплей.

Тумбочку за креслом и шредер для уничтожения бумаг Анатолий Дмитриевич вообще убрал из кабинета за ненадобностью.

Коржевский заявился в кабинет премьера на пятом этаже Белого дома ровно в два часа дня. Он был подтянут, энергичен, гладко выбрит, и пахло от заместителя главы ФСБ дорогим «Acqua Di Gio».

Анатолий Дмитриевич с сожалением выключил компьютер (он только что вырвался на оперативный простор), жестом предложил гостю сесть.

– Кофе, Адольф Эмильевич?

– Спасибо, Анатолий Дмитриевич, – подсел к столу Коржевский. – Жарко сегодня и душно, словно и вправду лето вернулось, чего-либо попрохладней разве что.

– Квас, кола?

– Я знаю, что вы предпочитаете морсы.

– Я предпочитаю холодную ключевую воду, – рассмеялся Барсуков. – Без всякой химии и ГМО. Могу предложить клюквенный морс, мне его варят по старинным новгородским рецептам.

– Не откажусь.

Барсуков коснулся сенсора селектора.

– Маша, два бокала морса.

– Секунду, Анатолий Дмитриевич.

Через минуту миловидная молодая секретарша принесла поднос с двумя высокими бокалами, наполненными на три четверти малинового цвета жидкостью, графин с морсом и вазочку с колотым льдом, поставила поднос перед хозяином кабинета.

Барсуков показал на гостя.

Секретарша подала Коржевскому бокал на картонной подставке, улыбнулась, вышла.

Заместитель директора ФСБ проводил её оценивающим взглядом, отпил глоток, поцокал языком.

– Изумительный вкус!

Барсуков отпил сразу полбокала, откинулся на спинку кресла.

– Выкладывайте свой обещанный сюрприз.

– Проект «Фотонная фауна» вошёл в завершающую стадию. Я вам рассказывал общую идею в начале года.

Анатолий Дмитриевич с любопытством оглядел непроницаемое лицо гостя.

– Это вспыхивающие кролики, если память мне не изменяет?

Коржевский вылепил из сухих бледных губ ироническую улыбку.

– Сгорают не только кролики и мыши, все живые объекты, в том числе и люди. Вообще в первую очередь люди, с изучения этого феномена мы и начали. Учёные давно интересовались вопросом, почему некоторые индивидуумы вдруг сгорают без следа, да так, что от них остаётся лишь прах, в то время как одежда практически не повреждается. Примеров история знает много, многое зафиксировано документально. Специалисты назвали этот процесс «холодной ядерной реакцией распада» – в отличие от холодного ядерного синтеза, а также «эгоаннигиляцией». Позже наши эксперты начали называть распад проще – эганом. Ну, вот, многолетние усилия теоретиков и практиков наконец привели к успеху. Мне только что продемонстрировали эган в действии.