(Не) идеальный джентльмен - Алики Пирамида Страница 31

– Я никого не тащила! – взвизгнула Елена, и я поддержала ее возмущение, но меня, конечно же, никто не слышал.

– Нам надо возвращаться, – жестко произнес Маврин, – у нас единственный винт, долго он один не протянет. Если заглохнет и он, мы будем полностью обездвижены, нас будет ветром носить, неизвестно сколько времени. Припасы кончатся. Надо поворачивать обратно, в Архангельск, пока есть такая возможность.

Андрей очень внимательно его выслушал, но в ответ не сказал ничего.

– А Нефедов? – воскликнул Блохин, переводя взгляд с Маврина на Андрея и обратно.

– Пусть дохнет, это его выбор – презрительно дернул плечом Маврин.

– Я не об этом, – мотнул головой Блохин, – что он задумал? Зачем было это все?

– Он псих, – высокомерно произнес Маврин, – и мне все равно, что у него там в голове.

– Блохин прав, – медленно произнес Андрей, – мы должны следовать к полюсу.

Маврин отпустил руки со штурвала, и дирижабль снова замотало.

– Как это – следовать к полюсу? – угрожающим шепотом спросил он. – Ты тоже псих? Я ведь сказал, что это верная смерть!

– Я понимаю это, – произнес Андрей, прямо глядя ему в глаза. – Но мой долг выяснить, что задумал Нефедов.

– Долг? – рявкнул Маврин, – у тебя долг, а мы все из-за этого умрем?

– Я согласен лететь к полюсу, – поспешно произнес Блохин.

– На борту женщины. Раненный. – Маврин двинулся на Андрея, сжимая кулаки, – а вам двоим нужно на полюс? А если все чего хочет Нефедов, это закапать там синий алмаз, и все!

– Я за то чтобы лететь вперед, – произнесла Елена, старательно пряча взгляд от Маврина, – я думаю, у Нефедова есть какая-то причина серьезней, чем просто закопать камень в снег.

Маврин обернулся к ней, лицо его было злым.

– А тебя никто не спрашивал! – грубо бросил он, и Блохин, воспользовавшись моментом, двинул Маврина кулаком в челюсть.

– Успокойтесь! – Андрей толкнул Блохина и тот упал на пол. – Елена!

Вся пунцовая Елена отпустила Маврина, на котором успела повиснуть.

– Насколько тяжело ранен полицейский? – спросил Андрей у Елены.

– У него сотрясение. Удар пришелся вскользь, – ответила она, недобрым взглядом буравя Маврина. – Он отлежится и все будет хорошо.

– Элеонора сейчас здесь? – спросил Андрей мрачно, и Елена кивнула, – где именно? – уточнил Андрей, и Елена указала ему на меня.

– Элеонора, я не уверен, что вы знали, на что шли, – произнес Андрей, в этот раз попав взглядом ровно в мое лицо, – Вы единственная из нас, кому не грозит голодная смерть, но только пока мы на дирижабле. Если он потерпит крушение, нелегко придется и вам. Если мы вдруг упадем в море – вы утонете так же как и все. Вы хотите лететь в Архангельск?

– А на что он рассчитывает? – осведомилась я у Елены, – спроси у него, как он вообще планирует вернуться домой.

– Элеонора спрашивает, каким образом вы планируете вернуться домой, – безэмоционально отчеканила Елена, всем своим видом давая понять, что она в этот момент лишь переводчик и никак на мое мнении не влияет.

– Я рассчитываю на спасательную операцию, – произнес Андрей. – Нас начнут искать.

– Тогда я согласна лететь вперед, – сказала я.

– Остался полицейский, – произнес Андрей, и мы все, толпой отправились к нему в каюту.

Полицейскому явно уже было лучше, сидя на краешке своей койки, он читал газету. Перед ним был стакан чая.

– У нас сломан один двигатель, и вопрос в том, лететь ли нам, рискуя жизнью за Нефедовым, или возвращаться домой, – с ходу сказал ему Андрей.

Полицейский, которого явно смущало такое количество глядевших на него людей, робко убрал газету и откашлялся.

– Что касается меня, то я конечно, готов преследовать этого подлеца до последнего вздоха, – сказал он.

– Отлично, значит, летим вперед, – произнес Андрей, оборачиваясь к Маврину, и тот, открыл было рот, очевидно для того, чтобы произнести что-то резкое – но он не успел. Потому что в тесном, до отказа забитом людьми коридорчике раздался совсем другой голос:

– Какое трогательное единодушие! – отчетливо прозвенело в тишине, и ошибиться было невозможно. Это были глумливые интонации Нефедова.

Я была не единственно невидимкой на этом дирижабле.

34.

– Николай Феофилович, объяснитесь! – потребовал быстрее других пришедший в себя Андрей.

– Да пожалуйста, – произнес голос Нефедова и сам он шагнул сквозь стену в коридор.

Это, конечно, уж само по себе было впечатляюще, но на этом его странности не закончились. В костюме его тоже произошли разительные перемены, он весь, почему-то, был увешан мешками, мешочками и сумками разных размеров, как будто навьюченный своим немаленьким багажом.

– Куда-то собрались? – угрожающе спросил Маврин, но Нефедов не обратил на него никакого внимания.

– Я расскажу вам долгую и интересную историю, хотите? – спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь, и не дожидаясь ответа, продолжил:

– Я уже был на полюсе. Я первый человек, который достиг его пешком, только об этом никто не знает, потому, что все мои товарищи погибли.

– Вы убили остальных членов полярной экспедиции? – агрессивно спросил Блохин.

– Не перебивайте меня, – произнес Нефедов недовольно, – я достиг полюса. Это был сложный переход, но он того стоил. Видите, каким я стал? Чем ближе я к северу, тем больше могу. Со мной был один человек, ученый-физик, он многое мне рассказал, многое. Жаль, что его больше нет.

Нефедов картинно замолчал, и Андрей спросил его:

– И что же он рассказал?

– О, вам это понравится. Он раскрыл мне секреты мирозданья! – истерически воскликнул Нефедов, – нашей дорогой попаданке, наверное, будет сейчас смешно, – добавил он уже обычным тоном, – итак: книга эта не любовно-приключенческий роман, как все думают, вовсе нет. Это авантюрный роман про умницу-вора, написанный женщиной, увы, успеха он не имел. Про неправдоподобно развитого вора, который может, например, полгода поработав на производстве дирижаблей досконально в них разобраться…

– Это книга про меня? – хрипло спросил Маврин.

– О да, – с отвращением протянул Нефедов, – про вас. И про то, как полиция вас ловит. Нет, я не имею в виду инспектора Горина, – высокомерно продолжил он, – Горин не один у нас такой умник, вообще книгу обвиняли в том, что полицейские в ней вышли шаблонными, и прописанными как под копирку. Вам, Андрей Германович, не случалось у себя на работе встречать своих клонов?

– И тогда вы решили все изменить? – спросил Андрей, проигнорировавший замечание Нефедова – вы сами захотели стать главным героем?

– Да что вы, – брезгливо ответил Нефедов. – Для чего мне это? Чтобы десять мальчишек, купив на барахолке книжку «Идеальный джентльмен» захотели мне, великолепному, подражать? Я уж как-нибудь проживу без этого.

– А зачем вы вообще перед нами распинаетесь? – подозрительно спросила Елена.

– Ну как же, это такой великолепный штамп: «злодей раскрывает свои карты»! – и Нефедов попытался демонически расхохотаться, но у него вышло лишь сиплое карканье. – Но кое-что я сделал, – торопливо добавил он, прерывая свой искусственный смех, – я заставил главного героя работать на себя. Даже сейчас, когда Маврин пытался вас отговорить лететь вперед, он выполнял лишь