(Не) идеальный джентльмен - Алики Пирамида Страница 32

– Ты врешь, – холодно отчеканил Маврин.

– Однако, смотри, как все смутились, думаешь, они тебя не подозревают?

И этот подначивающий тон вдруг резко напомнил мне другую, организованную Нефедовым сцену, ту, в которой был пышно накрытый стол, и нервничающий Нолин.

– Его надо остановить, – сказала я Елене, – он что-то задумал. Он не просто так сейчас все это говорит.

– А наша невидимка заговорила, – протянул Нефедов, в упор глядя на меня, и я испытала мимолетный панический приступ. Оказывается, он мог меня видеть. И как давно?

– Он чего-то задумал, – повторила я Елене.

– Я задумал уничтожить мир, наивная глупышка, – презрительно бросил он, – мир этой книги. Думаешь, вселенная сильно пострадает, если текст «Идеального джентльмена» канет в лету? Со всеми вами, разумеется.

Андрей вдруг как будто очнулся ото сна, он развернулся и кинулся в рубку, Блохин затопал за ним, Маврин попытался схватить Нефедова, но загреб руками только воздух.

– Догадались таки, – насмешливо протянул Нефедов, – только все равно уже поздно.

В рубке все стояли, выстроившись в ряд, все глядели в окно – и там было на что поглядеть. Вдалеке, но отнюдь не так далеко, чтобы это место можно было считать полюсом, бил яркий сноп света. Дирижабль Нолина маневрировал рядом с ним.

– Что это? – спросила я у Елены, но она лишь покачала головой.

– Что бы это ни было, дорогие мои, – пропел Нефедов, вплывая в рубку, – уже слишком поздно. Вам их, – он кивнул в сторону другого дирижабля, – не догнать. А большой бриллиант у Нолина. Помните, как вы все собачились за столом перед отлетом? Вы были так заняты собой, что совершенно не заметили, как я передал Нолину стакан. А в нем был камень.

– Он все еще тратит время на болтовню с нами, – Елена повернулась к Андрею, – зачем? Какие у нас есть шансы нагнать Нолина? – но хмурившийся в окно Андрей только задумчиво покачал головой.

– Никаких,– ответил Елене Блохин, – я их не вижу, у нас всего один двигатель.

– Если мы все умрем, то ведь и вы умрете вместе с нами, – сказал Маврин Нефедову.

– О нет, я не умру. Все умрут, а я останусь, – пропел Нефедов тоненьким голоском, – Я уже был по ту сторону, вы не забыли? Я говорил, что достиг полюса. И это так. А на обратном пути мы встретили вот этот столп света, правда, тогда он так не сиял. Любопытство человеческое неистребимо, и мы все вошли в этот странный мерцающий провал… но не все вышли. Вернее, вышли только двое, я и упомянутый мной физик. Он мне и растолковал, что меня защитило, – и Нефедов поиграл перед нами перстнем с бриллиантом. – Бриллиант. Я был с алмазом, так же как и он, и наша телесная оболочка поменяла свою суть. В поместье Захарова я был обычным человеком, но чем ближе я к северу, тем невесомей. Однако, бриллиант может не только защитить, поставленный в нужную точку, он может и все уничтожить. Поэтому вы погибнете, а я буду путешествовать от книги к книге…

– Там гора! – перебил его Маврин, который, все это время, казался внимательным слушателем Нефедовских разглагольствований, – там гора льда, совсем близко, а свет внизу, в долине. Если кто-то спрыгнет и скатится, у него есть шанс достигнуть этого места одновременно с Нолиным.

– Вам это не поможет, – заявил Нефедов, но Андрей уже озирался в поисках того, на чем он мог бы скатиться.

– Держите, – произнес Блохин, с мясом выдергивая большую алюминиевую перегородку, и протягивая ее Андрею.

– Я принесу вам шубу! – крикнула Елена, и метнулась к каютам, а Андрей, тем временем, открыл дверь наружу, и жестокий холодный ветер разгоняясь, пролетел по залитому светом помещению рубки.

– Я постараюсь выровнять дирижабль, – Маврин аж испариной покрылся, выкручивая руль, – на счет три… Раз! – и примчавшаяся Елена, накинула на Андрея овчинный полушубок, – два! – и я, только сейчас осознав, что разлучаюсь с Андреем навсегда, впилась в него взглядом, – три!

– Да ты убьешься! – скривил губы Нефедов, но Андрей уже летел вниз, – до ледяной поверхности был метра два, не больше, – а Маврин резко крутанул штурвал, и развернувшаяся гондола только чудом сама не столкнулась с этой ледяной горой.

– И что теперь? – спросила Елена, наблюдая как Андрей, плашмя лежащий на своем куске алюминия, мчится вниз. – Что он сможет сделать?

Я была полностью с ней согласна, каждый отделявший меня от Андрея метр разрывал мне душу.

– Зачем вам уничтожать эту книгу? – вопросил Блохин Нефедова, – для чего?

– Она мне не понравилась, – равнодушно произнес Нефедов, – я универсальный критик. Я решил пересмотреть всю литературу.

– Но зачем убивать при этом нас? – повернулась к нему Елена, – что мы вам сделали?

– Вы? – Нефедов вздернул брови, – абсолютно ничего. Но у этой дыры, – он кивнул на столп света, есть два свойства: по ней можно перебраться в другой книжный мир, и можно уничтожить этот, был бы алмаз побольше. И я решил использовать открывшиеся мне возможности на полную катушку.

– Алмаз! – Блохин вдруг принялся рыться в карманах. – У меня же есть алмазы!

– Прекрасная догадка, но от всеобщего и глобального трындеца это вас не спасет, – спокойно произнес Нефедов.

Блохин не стал его слушать.

– У меня четыре алмаза, нас здесь как раз четверо. Я, вы, – кивнул он Елене, – Маврин, и полицейский в своей каюте.

– А Элеонора? – воскликнула Елена.

– Нам придется рассчитывать на ее особые свойства, – мрачно сказал Блохин.

– Я отдам ей свой камень, ведь это я ее втравила… – начала было Елена.

– Нет. Камень ей отдам я, – отрезал Маврин, отвлекаясь от рулевого колеса.

– Это бесполезно, у меня сейчас нет рук, которыми я бы могла что-то взять, – остановила я их обоих.

– Вы тут спорьте, а я к полицейскому, – бросил Блохин, убегая прочь, И Нефедов расхохотался.

– А не все у нас тут блещут благородством, не так ли? – сказал он.

– Подойди к двери, – сказала мне Елена, – на солнце. И я отдам тебе камень.

Жить мне хотелось, и я действительно попыталась подойти к входной двери дирижабля. Я даже сделала несколько шагов, но в это момент Маврин оставил руль, он кинулся вперед, он успел оттолкнуть Елену, но ветер все крепчал, и брошенный на произвол судьбы дирижабль замотало. Очередной резкий рывок этого неуправляемого транспорта сбил Маврина с ног – и он вылетел. Он выпал, пролетев сквозь мое невидимое тело, и, махнув в воздухе руками, повалился в распахнутый дверной проем. Но он не упал, он повис, чудом уцепившись пальцами за порог.

– Нет! – завопила Елена, но я была ближе нее, и инстинктивно я бросилась к двери…

Бросилась, не ожидая, что на ярком полярном свете я стану не только видимой, но и подчиняющейся всем земным законам. И не удержавшись на скольком от налетевшей снежной крошки полу, я полетела прямо на Маврина, столкнув его, я камнем рухнула вниз. И мне неминуемо