Сергей Жилин - Неделя: Истории Данкелбурга Страница 48

Прямо под фонарным столбом стоит Цеки. Желание подзаработать деньжат сильнее холода, и совсем молоденькая проститутка вышла на работу. Ублюдок-сутенёр выгнал её в какую-то глушь, где жадных до плотских утех мужиков совсем не наблюдается. Однако Цеки способна терпеть очень долго…

Высокая девушка, на вид лет двадцать, шатенка, стриженная под каре, бледная, как сама смерть, худосочная. На лице зачастую маска детского простодушия. Губы крепко сжаты, постоянно дёргаются подвижные крылья носа, карие глаза широко распахнуты и моргают крайне редко, отчего мордашка Цеки кажется ненастоящей.

Она одета в ярко-красные туфли, кожаную мини-юбку, куртку с меховым воротником и сдвинутый вбок чёрный берет. Последний – неотъемлемый атрибут практически всех её образов.

Цеки стоит ко мне спиной и не отрываясь смотрит на какую-то точку вдалеке. Проходит почти две минуты сосредоточенного созерцания горизонта, после чего она молниеносными движениями достаёт сигарету и чиркает зажигалкой – загорается дрожащее пламя, и Цеки смачно прикуривает, делая первую мощную затяжку.

Вертикально вверх, навстречу кружащимся снежинкам, вальяжно ползёт ленивая змейка табачного дыма. Цеки не гнушается затягиваться по-мужски, полностью заполняя лёгкие. До старости она так не доживёт…

Я приближаюсь к спокойно курящей проститутке, и та, наконец-то, слышит мои шаги и оборачивается. Лицо совсем не поменяло выражения. Цеки сложно чем либо удивить или напугать. У неё, в принципе, крайне сложно выбить хоть какие-то эмоции.

Ей хватает доли секунды, чтобы разглядеть моё лицо, скрытое наполовину полями шляпы. Уголки её губ обозначают улыбку:

– Привет, Гарольд. Сигарету?

– Привет, Цеки. Да, не откажусь.

Она так же ловко и молниеносно достаёт пачку крепких сигарет и даёт мне одну. Я беру из её ледяных пальцев табачную трубочку и засовываю себе рот. Цеки уже протягивает зажигалку.

– Роман снова поставил тебя работать в какой-то безлюдной глуши? – спросил я, попутно раскуривая сигарету.

Со звонким щелчком Цеки закрывает крышку зажигалки и отводит глаза влево, словно ответ на мой вопрос ей приходится искать где-то глубоко-глубоко в памяти:

– Да, Гарольд. Роман меня не слишком-то жалует. Вечно ссылает к чёрту на рога…

– Мне поговорить с ним? – я повертел в пальцах тлеющую сигарету.

– Нет, не стоит тратить на это время. К тому же, толку не будет. Пройдёт неделя – снова начнёт гонять меня по мёртвым точкам…

Когда она начинает говорить, её глаза бешено метаются во все стороны, а голова ритмично пружинит. Девушка моментально перестаёт напоминать вялую безжизненную куклу. Но окончательно это обманчивое ощущение можно разрушить только оказавшись с Цеки в постели. Лично для себя я уже трижды разрушал это ощущение…

Её глаза вдруг резко взметнулись вверх. Я сразу понял, в чём дело – снег перестал идти.

Табачный дым облизал горло. Добровольное вдыхание яда, ставшее вредной привычкой миллионов. Дым сигарет порой бывает нужнее воздуха, который в Данкелбурге воняет даже зловоннее…

– Как там Морган? – вспомнил я о брате проститутки.

Давно ничего не слышал о нём. Не исключено, что парня уже пришили…

– Морган? – девушка моргнула при произношении этого имени, – Он по-прежнему занимается наркотиками. В прошлый четверг его чуть не взяли за распространение – еле сумел скрыться от быков. Сменил место, теперь торгует на юго-востоке.

– Там же наркотой занимаются Братья Тигров. Будут проблемы.

– Я тоже ему говорила, но чёртов упрямец не слушает. Думает, всё будет хорошо…

– Но нарвался-таки на них?.. – я привычно огляделся по сторонам, дабы удостовериться, что ни одна душа за нами не наблюдает.

– Нарвался? – Цеки задумчиво поджала губы, – Можно и так сказать. Его нашли как раз в тот момент, когда он толкал порошок в своём закутке. Всё отобрали, побили его и пригрозили расправой, если не поумнеет.

– И что Морган?

Цеки невесело улыбнулась, тоскливо опустив глаза в пол:

– Он не нашёл ничего лучше, как вступить к ним в банду…

– Дурак, – я даже сплюнул с досады, – Узкоглазые его никогда не возьмут – он только ещё больше неприятностей наживёт.

– Морган уже начал читать их книжки, – рукой с дымящейся сигаретой Цеки изобразила, что листает страницы.

Братья Тигров – довольно крупная банда эмигрантов с востока. Чтобы быть в их банде, необходимо выделяться наличием расовых признаков: узких глаз и желтоватой кожи. Прочие люди никогда не появятся в рядах Братьев.

Банда появилась где-то семь лет назад. С тех пор узкоглазые оккупировали юг и восток Данкелбурга, где толкают дешёвые наркотики, воротят лица неприятным им людям и нелюдям, а также расписывают стены иероглифами. Говорят, этим они намекают на высокую духовную культуру банды. Даже целые книги с её описанием распространяют…

Морган, по всей видимости, взялся читать именно эту литературу. Пустая трата времени: ему это не поможет. Да и читать там нечего – я взялся как-то полистать и не нашёл ничего интереснее, чем описания рецептов всякой дури, уроков восточных боевых искусств и текстов, которые учат уважать старших и целовать им задницы, каким бы, мать их, недомерками они ни были.

Беллетристика ненормальных для ненормальных…

– Ты с ним разговаривала? – я убрал с лица мешающий дред, – Говорила, что об этом думаешь?

– Само собой, Гарольд, но ты же знаешь Моргана… Он слушает только тогда, когда говорят кулаками по его лицу…

Цеки докурила сигарету и выбросила её не глядя, попав при этом точно в решётку канализации. Я такой же меткость похвастать не мог, так что мой окурок шлёпнулся почти в полуметре.

– Нужна помощь? – спросил я напоследок.

– С братом? Нет, не стоит… забудь про него – пусть сам уже начинает думать.

Тут проезжающая мимо машина стала понемногу притормаживать, и Цеки резко добавила в голос стали:

– Давай-ка иди отсюда, Гарольд, а то мне единственного клиента спугнёшь.

– Ладно, счастливо, Цеки.

Она не ответила. Направилась к белому автомобилю «Омен» последней модели. За рулём, очевидно, сидит богатенький извращенец. Богатенький – это сразу видно по тачке: такую мало кто может себе позволить; извращенец – потому что не направился прямиком в публичный дом.

Всякий знает, что в публичных домах сосредоточена элита. Там работают девчонки-профессионалы, которых берегут, как настоящие бриллианты. Если их клиенты задумают пристёгивать их наручниками, шлёпать плётками или выдумывать что-то поизощрённее, то тут же ввалится амбал и сломает им руки, не обращая внимания на статус извращенца. В публичных домах всё всегда культурно и невинно – условия быков, крышующих данную точку. Быки – это полицейские, если не в курсе…