Алекто. Сокровище морганов (СИ) - Львофф Юлия Страница 6

- Знаете, мадемуазель, если бы на вашем месте была другая девушка, я без раздумий выставил бы её вон, - первым заговорил маркграф, придав своему голосу по-отечески строгий тон. – Вы врываетесь в почтенное собрание и во всеуслышание заявляете о каком-то невероятном диком злодеянии! Совершенно непростительное поведение для девушки из такого благородного семейства как ваше...

Де Туар посмотрел на Алекто с укоризной, как если бы она была нашалившим ребёнком, и осуждающе покачал головой.

- Ладно, - выдержав паузу, с серьёзным лицом проговорил он, - рассказывайте, что случилось?

Алекто, поощрённая его вниманием, несколькими словами живо воссоздала картину, увиденную ею на скалах. «Это убийство!» - заключила девушка и умолкла, с замиранием сердца ожидая ответа маркграфа.

Однако ни де Туар, ни Дуан Бальд не сказали ни слова. Молчание было какое-то натянутое.

- Я уверена, что девушка не из местных, - снова заговорила Алекто, удивляясь про себя безучастности маркграфа. - Вы, как представители королевской власти на Раденне, должны найти её родных и, конечно же, заняться поисками её убийцы. Кто знает, что это за человек, что у него на уме и не опасен ли он теперь для девушек острова?

- Какие глупости вы говорите, мадемуазель, - поморщился де Туар, плохо скрывая досаду. – Убийств на Раденне не было уже более десяти лет – и это доказательство того, что мы с мессиром Бальдом сумели навести здесь порядок. За каждым жителем острова, склонным к злодеяниям, следят наставники из «сотни». Если девушка, которую вы видели, и тот, кто по вашим словам, столкнул её со скалы, не местные, то мы, власти острова, не несём никакой ответственности за это происшествие.

- Но ведь злодеяние случилось на нашем острове! – возмутилась Алекто. – Погибла молодая женщина, а тот, кто повинен в её смерти, разгуливает сейчас на свободе! Мессиры, разве не вы представители закона на Раденне? Разве не от вас зависит безопасность и благополучие жителей острова?

- Голубка, что вы так разволновались? – изумился Дуан Бальд, вступая в разговор. – Разумеется, мы с маркграфом данной нам властью защищаем жителей Раденна и делаем это также по своей доброй воле. Если бы опасность, о которой вы говорите, привезли на остров чужаки, мы бы первыми узнали о них. За прошедшую неделю был лишь один корабль с материка, и его единственные пассажиры, сошедшие на Раденне, это адвокат вашей семьи и его попутчик. К слову, я слышал, мадам Бертрада наняла нового мажордома?

Алекто не ответила на его вопрос.

- Значит, вы мне не верите? – выпрямляясь и вскидывая голову, сказала она, глаза её метали молнии. – И убийство на скалах я, по-вашему, придумала, да?

- Голубка, вы что же, настаиваете на том, чтобы подозреваемым стал мэтр Хильден или, может, мессир Соран? – с усмешкой произнёс Дуан Бальд.

- Я хочу, чтобы был пойман и наказан настоящий убийца! А вы, неужели вы, мессиры, можете оставаться равнодушными? – вспыхнула Алекто.

Вскочив, она гордо откинула голову, сине-зелёные глаза, которые казались теперь почти чёрными, метнули на центенария гневный взгляд.

- И я вам не голубка! – резким тоном сказала девушка и, повернувшись, стремительным шагом направилась к двери.

Эд де Туар проводил её испытующим взглядом, в котором отразилась неясная тревога. Дуан Бальд хмыкнул и беззвучно засмеялся: «Спесивая! Но красотка: пальчики оближешь!» Маркграф тут же посмотрел на центенария с таким выражением, что тот опустил глаза и больше не поднимал их. Вскоре оба присоединились к обществу, расположившемуся в каминном зале.

Алекто, сердитая, с пылающими щеками, выбежала из дома маркграфа и собиралась уже отправиться домой, как вдруг услышала за собой быстрые шаги, затем кто-то тихо окликнул её по имени. За ней стоял Данафрид де Туар, который беспокойно оглядывался по сторонам.

Он был почти копией своего отца: такой же высокий, с аристократическим и красивым лицом. Только в отличие от маркграфа, Данафрид производил впечатление человека мягкого и слабовольного, что было, очевидно, следствием физической слабости. Он и в детские годы уступал Алекто в резвости и выносливости, а после того, как, закончив образование, вернулся из Лютеции домой, выглядел истощённым и почти болезненным. Когда он стоял рядом с крепкой загорелой Алекто, контраст между ними был так велик, как если бы они родились и обитали на разных планетах. У них была только одна общая черта – оба порой казались задумчивыми.

Остановившись в шаге от Алекто, Данафрид заговорил доверительным тоном:

- Я видел из окна, когда ты шла через двор, и собирался остановить тебя до того, как ты вошла в каминный зал. Но ты, как всегда, оказалась проворнее меня... Алекто, я слушал ваш разговор, стоя за дверью. Не обижайся на отца, не думай, будто ему нет дела до того, что случилось на скалах. Просто у него сейчас столько забот, что он даже перестал спать по ночам. На Раденн из Лютеции приезжают очень важные особы – ведь скоро Тресковый карнавал – для их встречи необходимо подготовиться... Да и поднимать лишний шум, из-за которого может пострадать его репутация, сейчас ни к чему. Давай подождём, когда гости разъедутся, - тогда и за поиски убийцы возьмёмся. Если, конечно, то, что ты видела, было убийством, а не несчастным случаем...

- То, что я видела, не было несчастным случаем! – воскликнула Алекто, окончательно рассердившись: ну почему, почему ей никто не верит?

Данафрид, будто испугавшись её возгласа, приложил палец к своим губам, призывая девушку говорить потише.

- Пусть так! – сказал он, наклонившись к Алекто. – Но я не понимаю, что тебе за дело до какой-то девушки, с которой ты даже не была знакома? Отчего тебя так волнует её судьба?

Алекто неприятно поразило равнодушие человека, который был ей другом детства и с которым она, помимо всего прочего, была обручена.

- А если быяоказалась на её месте? – с осуждением сказала она и на шаг отступила от Данафрида. – Или, к примеру, Бенедикта, твоя милая кузина?

- В том-то и разница, что ту девушку здесь никто не знал! Откуда и для чего она приплыла на Раденн? К кому? Ведь никто из местных так и не пришёл к моему отцу с просьбой разыскать пропавшую родственницу, или подругу, или невесту...

- Невесту... – шёпотом повторила Алекто, вспомнив, что на утопленнице было платье новобрачной.

- Что ты сказала? – Данафрид склонился ещё ближе.

Но Алекто не успела ответить: во двор влетел чумазый мальчишка лет десяти и, увидев её, заорал:

- Мадемуазель! Мадемуазель Алекто!.. Там это... нашли вашего управляющего! Ну, того... который пропал!

- Мадобода? – обрадовалась Алекто: старого управляющего она знала с детства, а новый, которого наняла её мать, отчего-то сразу не понравился ей.

Однако радостное настроение девушки тут же улетучилось – когда мальчишка, шмыгнув носом, прибавил:

- Его рыбаки сетью в море выловили... Утонул, должно быть, ваш Мадобод...

Глава 6

Погребение Мадобода пришлось на погожий день, один из тех дней, которые поздняя осень дарит людям в напоминание об ушедшем лете и в преддверии грядущей зимы. На жнивье, словно башни, стояли высокие скирды; над ними с громким карканьем кружило вороньё. В неглубоких ложбинах между холмами низко стлались сизые туманы: то пастухи жгли костры. Глубокая синева моря сливалась с лазурью неба; в прозрачном воздухе кое-где над крышами поднимались вверх тонкие струйки дыма. На гребни холмов, на потемневшие межи и окутанные паутиной заросли папоротников бледно-золотое солнце бросало прощальные лучи.

Алекто, вся в чёрном, с убранной под шляпу косой, стояла позади матери, прижав к груди букет из мелких луговых цветов – скромный дар осени. Попрощаться с мажордомом пришли все обитатели Дома папоротников и несколько крестьян из соседнего селения. В выражении лиц, в смутном перешептывании тех, кто стоял сейчас у могилы Мадобода, девушке чудилось нечто необычайное и возмутительное. Она слышала, как кто-то тихо сказал, будто мажордом покончил с собой, бросившись в море со скалы. Разумеется, эти домыслы были нелепы: Мадобод никогда бы не решился на самоубийство. Во-первых, вряд ли кому-либо ещё из литов жилось на Раденне так же сытно и привольно, как управляющему Бруиден да Ре; во-вторых, Мадобод был уже в том возрасте, когда смерть может подкрасться в любой момент, - и, значит, нет смысла торопить её...