Григорий Неделько - Это все нереально! (сборник) Страница 63

Проблема больного аппендикса решается в два счёта — в два взмаха скальпелем. А проблема Децербера решаться никак не желала; более того, продолжала усложняться и нарывать.

Главная отличительная черта Вселенной — наплевательское отношение к тем, кто её составляет. Вас, например, заботит атом по имени Вася, проживающий в вашем ухе? Так же и Вселенную не заботил атом по имени Децербер. Но Децербер был таким атомом, таким парадоксальным атомом, от которого, если ничего не предпринять, заразятся все прочие атомы. Вселенная знала, чем это закончится, — взрывом, атомным взрывом Вселенной.

Место которой займёт Ничто.

Вселенная не могла ужиться с Ничем в одной, хм, вселенной, и такой исход её не устраивал.

У неё не было выхода…

…Кстати, если Вселенная — скорее женского пола, то Ничто — скорее мужского…

… — Но я допустила ошибку, — рассказывала Вселенная. — В борьбе с парадоксом я забыла, что сама насквозь парадоксальна. Как можно включать в себя поровну положительного и отрицательного, находиться, так сказать, меж двух огней — и не быть разорванной на части? — Вселенная замолчала: она не любила признавать ошибки, но, сказавши «а»… Она продолжила: — Я поняла это и ужаснулась: мои старания избавить себя от уничтожения дали прямо противоположный результат. Я хотела вырвать Децербера из действительности, но, если бы мне это удалось, проделала бы в реальности нехилую дыру. А залатать её нечем — Децербер, как это ни прискорбно признавать, не подлежит замене… Мне повезло, что этот якобы разумный пёс оказался сильнее, чем я думала. Он победил парадокс парадоксом. Сейчас объясню. — «Вот так, — пробурчала Вселенная между делом. — Хотела как лучше, а теперь ещё и объясняй, и чуть ли не извиняйся…» — Так вот: Децербер не догадывался, что его попойки, прелюбодеяния и нездоровый образ жизни во ВСЕЛЕНСКИХ масштабах стали той самой причиной, по которой я задумала удалить его из действительности. Но это не помешало Децерберу начать здоровый образ жизни. Представляете? Децербер — и здоровый образ жизни. Это же нонсенс. Парадокс! Но парадокс парадоксом вышибают, и псу удалось одолеть свою болезнь… Хотя на самом-то деле никакая это была не болезнь, конечно, — это я проникла во «врага», чтобы победить его изнутри. Другого способа не было.

— Я, кхе, офигеваю, дорогая моя редакция, — высказался Децербер. — Так-то мамаша заботится о своих детках?

— Я-то забочусь о вас. …Нуу, может, не так часто, как следовало бы, но забочусь. А папаша ваш, Ничто, который, хоть и является моей частью, плевать на вас хотел. Да что я оправдываюсь! — Если бы у Вселенной имелось материальное воплощение, оно бы сейчас всплеснуло руками.

— Ладно, не заводись. — Децербер успокаивающе подымил сигарами.

— А Цербер, — вступил в разговор Вельзевул, — мы правильно определили его роль?

— Да-да, — буркнула Вселенная, для которой плохое настроение — норма. — Децербер, слышишь? Скажи спасибо своей собачке: если бы не она, я бы тебя добила-таки. И свою своевременную отключку поблагодари.

— А её-то зачем?

— Затем, что ты способен вести здоровый образ жизни только в бессознательном состоянии. И фиг бы ты продержался целую неделю без сигарет, алкоголя и баб, если бы не валялся в беспамятстве.

— Мой организм меня бережёт, — довольно произнёс Децербер. — Он знает, когда включать автопилот — когда его хозяин уже не контролирует ситуацию.

— Я одного по-прежнему не понимаю, — снова заговорил Вельзевул. — Почему Цербера не стёрло из действительности? А вместе с ним и Децербера, с которым они единое целое.

— Как же не стёрло? Стёрло! — Вселенная усмехнулась. — Была одна собачка — стало три. Результат не совсем такой, какого я добивалась, но всё же налицо… налица. Правда, Цербер не исчез полностью — он лишь поменял форму. А если бы исчез совсем, захватил бы с собой своё воплощение.

— А если бы первым совсем исчез Децербер…?

Вселенная ответила, не дав Вельзевулу договорить:

— Исчез бы и Цербер: когда вы теряете того, кто вас воплощает, вы теряете себя. Но Церберу я могла бы найти замену: укоротила бы лернейскую гидру — в росте и на несколько голов. А вот Децербер… — Вселенная фыркнула. — Незаменим .

Завалившийся на диван Цербер безмятежно дремал и лишь изредка подёргивал ушами.

— Короче, я могу идти? — поинтересовалась Вселенная. — Я всё вам объяснила, вернула Церберу прежний облик, разобралась с жарой в Аду… Да, с жарой. Небольшое промедление, и вскоре бы Ад превратился в огромную микроволновку. На каждом углу горели бы гигантские костры, всюду текли бы реки лавы, все бы кричали от страха и ужаса… Ну, куда это годится? Это уже не Ад, а кошмар какой-то несусветный, по-моему… В общем, ситуацию я разрулила. Все должны быть счастливы. А коли так, у меня нет времени с вами прохлаждаться… — Вселенная хотела уже попрощаться, но о чём-то вспомнила. Она вообще грешила хаотичностью. — Кстати, насчёт прохлады: бррр! Что за ледниковый период вы здесь развели? Спасутся только белки!.. Знайте, эти стилонеры укокошат вас быстрее, чем я. Заморозят до смерти.

Вельзевул, частично ответственный за появление стилонеров на рынке, попытался оправдать «подопечных»:

— Они, конечно, временами перерабатывают, но…

— …но, — перебила Вселенная, — именно они в первую очередь виноваты в жаре, что заставляла всех страдать. Вызвало жару разрушение действительности, которая рвалась из-за моей битвы с Децербером. Но, если бы не ваша погоня за горной прохладой, жара не достигла бы столь внушительных масштабов. И критических отметок на градусниках.

— Но как стилонеры…

— Вельзевул! — Вселенная повысила голос. — Стилонеры — наглые воришки. Они крали горный воздух так, как его красть нельзя, и оттуда, откуда его нельзя красть. Они разбередили действительность почище моего. Действительности было плохо: у неё из-за царивших кругом парадоксов высвобождалась куча энергии, которую вы воспринимали в форме нестерпимой жары. А тут эти тупицы стилонеры, нате вам! — пытаются жару победить. Победить жару НЕ природного происхождения природными средствами. Действительность чуть с ума не сошла!..

Вельзевула это огорчило.

— Шеф расстроится, — сказал он. — Ведь ему придётся отказаться от стилонеров, а они приносили немалую прибыль. Вряд ли Дравогу понравится эта идея: забирать товар у покупателей и возвращать им деньги. Но ничего не попишешь…

— Постой-ка, постой-ка. — Децербер выставил вперёд ладонь. — Как ты сказал? Дравог?

— Ну да, Дравог, — подтвердил Вельзевул. — Директор агентства, в котором я работаю.