Андрей Бондаренко - Жаркое лето – 2010 Страница 63

Непривычно-длинная кирпично-каменная печь условно разделяла банное помещение на два профильных отделения – парильное и мытное. В парильном – у дальней стены – были обустроены просторные четырёхступенчатые полки (с ударением на последнем слоге), покрытые толстым слоем светло-серого войлока. На отдельно-стоящей просторной скамье размещались деревянные тазики-шайки с замоченными в них берёзовыми и дубовыми вениками, деревянное ведёрко с кипятком и медный черпачок на длинной ручке. Мытное же отделение было оборудовано практически по стандартам двадцать первого века – скамейки с деревянными и медными тазиками-ковшиками, разнообразные мочалки, на отдельной полочке размещались разноцветные куски мыла. В тело же самой печи был вмурован большой, литров на восемьдесят-девяносто, бронзовый котёл, в котором – под круглой деревянной крышкой – лениво и сонно побулькивала вода. В широкой печной трубе – со стороны парильного отделения – имелась металлическая дверца. Из щелей – между дверцей и кирпичами трубы – исходило ярко-алое свечение.

– Наверное, там находится каменка, куда и надо поддавать кипяток, – предположил Гарик. – Кстати, не смотря на то, что вода в бронзовом котле продолжает кипеть, особо повышенной влажности не ощущается. Очевидно, здесь предусмотрена хорошо-продуманная система вентиляции….

Он напялил на голову высокий войлочный колпак, медным ковшиком на очень длинной ручке зачерпнул светло-зелёной жидкости из тазика, стоящего на полу, примерился и, коротко размахнувшись, резко метнул – через распахнутую дверцу – жидкость на тёмно-малиновые камни. Через мгновение раздалось громкое и очень длинное: – «П-ф-ф-ф-ф-ф!», и всё вокруг заполнилось нестерпимо-горячим, туманно-прозрачным паром…

Тело болезненно обожгло, Гарик непроизвольно сгорбился, втянув голову в плечи и старательно прикрыв лицо ладонями.

«Словно бы весь организм – снаружи, раз и навсегда – сморщился и скукожился», – жалобно заныл внутренний голос. – «Жжёт везде и всюду, даже пятки, такое впечатление, горят. Бежать надо отсюда – срочно, без оглядки и со всех ног…».

Минуты через полторы жар немного ослаб, и Гарик – наконец-таки – смог отнять ладони от лица. Туманная дымка постепенно рассеивалась, приятно пахло мятой, земляникой, молоденькой берёзовой листвой и – совсем чуть-чуть – еловой хвоёй. Он взял из деревянного тазика пышный дубовый веник, залез на верхнюю ступеньку полка и с удовольствием начал хлестаться. Тело постепенно наполнялось умиротворённой негой, мышцы, прощаясь с накопившейся за день усталостью, приятно ныли-гудели, все неприятные и тревожные мысли, трусливо поджав облезлые хвосты, торопливо покидали голову…

Тихонько скрипнула входная дверь, и задорный девичий голосок известил:

– Я-то, дурочка наивная, надеялась, что меня здесь вожделенно ждут, мысленно штудируя «Камасутру». А он, увалень рязанский, нагнал дурацкой жары и дубовым веником изволит хлестаться, не обращая никакого внимания на юную – подчёркиваю, полностью обнажённую – красотку. Практически – Венеру! Да, романтические и пылкие рыцари перевелись окончательно, а мир, определённо, мельчает…

– Ничего и не мельчает! – возразил-заверил Гарик, отбрасывая веник далеко в сторону. – Сейчас, чертовка, я тебе это докажу…

Глава шестнадцатая

Дружеские посиделки – в качестве короткого антракта

Часа через полтора, покончив со всеми запланированными и незапланированными процедурами, они расположились – по поводу отдыха-перекуса – на широкой скамье предбанника. Гарик облачился в светло-бежевое исподнее, оснащённое многочисленными ленточками-завязками, а Алевтина красовалась в белой льняной сорочке до колен, подчеркивающей все достоинства её стройной фигуры.

– Предлагаю, все-таки, попробовать-отведать местные яства и напитки! – объявила Аля. – Очень интересно, а что нам предложат в славном девятнадцатом веке? Чем, спрашивается, удивят?

Первым делом, Гарик, мучимый сильнейшей жаждой, взялся обеими ладонями за высокий стеклянный кувшин (наверное, литра на два с половиной), поднёс его ко рту и принялся жадно пить, чувствуя, как подрагивает – нежно и радостно – собственный кадык.

«Отличный напиток! Прямо-таки, божественный! Незабываемый нектар небесный!», – искренне одобрил внутренний голос. – «Только, вот, что это такое, а? Как называется? Ощущается характерный привкус ржаного хлеба, наличествуют следы недавнего брожения, присутствует приятная горчинка и…. И, скорее всего, здесь не обошлось без фасоли! Не обошлось без фасоли? Ну, да, очень похоже на то…. Короче говоря, мы имеем дело с эдаким гибридом элементарной деревенской бражки и пива живого брожения. Тем не менее, вещь качественная и, однозначно, классная! И заметный алкогольный градус ощутимо присутствует…».

Он поставил наполовину опустевший кувшин на прежнее место и, почувствовав, что очень сильно проголодался, внимательно оглядел стол. Ничего экзотического, непривычного и удивительного там не наблюдалось – вяленая и копчёная рыба, куски варёного и жареного мяса, светло-жёлтый и белый сыр, крупно-нарезанные ломти ржаного хлеба.

– Всё, как и у нас, в двадцать первом веке, – Аля пристроила на хлебный ломоть плоский кусок мяса, покрытый аппетитной янтарно-коричневой корочкой. – Правда, всякие колбасы-ветчины-буженины отсутствуют. Ничего, нам, «путешественникам во Времени», не привыкать! И летучих мышек доводилось пробовать, и шашлыками из парной мамонтятины баловаться…. Ух, ты! Смотри, какие здоровущие тараканы ползут по стене! Натуральные рыжие зверюги! – восхищённо присвистнула.

Гарик, зажав уши ладонями, болезненно охнул.

– Что такое милый? – забеспокоилась Аля.

– Не знаю…. По ушам что-то больно ударило, то есть, резануло. Даже кровь пошла из левого уха…

– И рыжие тараканы все попадали со стены. Лежат на полу и отчаянно дёргают – в предсмертной агонии – длинными лапками и усами…. Это, что же, получается? Они умирают он моего свиста? То есть, ко мне «перешло» умение покойного Соловья Разбойника? Однако, дела…. Может, свистнуть ещё разочек?

– Спасибо, не надо! – торопливо отреагировал Гарик. – Мне, знаешь ли, хватило и одного раза. А ты сама ничего не почувствовала?

– Барабанные перепонки слегка зачесались, возникло чувство определённого дискомфорта, но не более того, – в Алиных огромных глазах плескался нешуточный азарт. – Завтра надо будет немного поэкспериментировать – на данную тематику.

– И что планируется конкретно, моя беспокойная наяда?

– Ничего особенного, не надо так волноваться и мандражировать. Можно подумать, что ты, бесстрашный и заслуженный былинный герой, пошло испугался…. После завтрака мы отправимся, прихватив с собой ушные беруши, на ознакомительную прогулку по местным природным достопримечательностям и ландшафтам. Отойдём подальше от поместья и отыщем в лесу заповедную полянку, на которой обитает различная живность. Ну, всякие там птички, мышки, жуки, гусеницы и муравьи…. Вообще-то, желательно было бы поработать и с более крупными объектами, например, с козами и баранами. Ничего, начнём, что называется, с малого…