Марс, Сириус и Лис - Виктория Лукьянова Страница 7

Весь оставшийся день тетушка донимала меня чрезмерной заботой, а после обеда пришли кузины Мари и Лиззи. Они с детства были шумными, и с годами это только усугубилось. Разбирать вещи в такой суете и гомоне не получалось, и, когда я совсем отчаялся, решил спуститься на кухню и предложить помощь там.

Кузины каждое воскресенье продавали на ярмарочных лотках свои лимонады и настойки, а по субботам в доме тетушки варили концентрат сиропов и оставляли на ночь. Как мне довольно скоро объяснили, плохой помощник – худший союзник, и имбирные коренья, которые я, конечно, нарезал «не так», были отобраны безвозвратно. Хотя меня и это вполне устроило. Сидеть, ничего не делая, и болтать о всякой ерунде мне тоже нравилось, пока Мари вдруг не выпалила:

– Я бы на твоем месте послушала тетушку – не ходила бы к этим Дэ Нортам.

Старшая из сестер придерживалась весьма радикальных взглядов, не стесняясь в их выражении. Пренебрежение к знати и древним родам появилось в ее речах, еще когда мы были подростками.

– И не смотри на меня так. Я даже знаю, что ты скажешь про все эти визиты вежливости и правила приличия, но это поместье… оно совсем другое. И уж точно никто бы там не расстроился, если бы ты проигнорировал приглашение.

– И отчего же оно другое? Ты, можно подумать, была в них во всех, чтобы так сравнивать.

– Я видела достаточно.

– Не ссорьтесь, а то сироп скиснет от ваших злобных лиц, – пожурила нас миротворец Лиззи, обладательница самых зеленых глаз из когда-либо виденных мною.

Она терпеть не могла, когда начинали ругаться в ее присутствии. В какой-то мере я ей даже сочувствовал – с такой-то сестрой, которая всегда найдет повод с кем-нибудь пособачиться.

– Люсильда любит тебя и никогда, конечно, такого не скажет, но я вот точно знаю, что она совсем не была рада, когда узнала, что ты приедешь.

– Мари, довольно! – Редко можно было увидеть Лиззи, так резко отвечающую сестре.

– Довольно или нет, но я вообще не понимаю, Марс, зачем ты приехал?

– За вещами.

Я заглянул Мари в глаза и словно увяз в темном болоте. Они затягивали, топя, обвиняя меня… Во лжи? Но я не лгал! Я правда приехал просто забрать фамильную реликвию.

– Тебе так сложно в такое поверить? – Мой голос прозвучал куда менее уверенно, чем мне бы того хотелось.

– Неужто?! Как-то неубедительно! Сириус приехал налегке. И, насколько я знаю, ничего, кроме этого злосчастного кольца, у него не было из ценностей, а кольцо ты, скорее всего, даже не найдешь. Ты и сам это прекрасно знаешь. Так зачем ты приехал? – уже практически кричала Мари.

– Мари! Что за тон?! – В кухню зашла Люсильда Тарльтон, и мы, словно двенадцатилетние дети, сразу выстроились по струнке от ее сердитого вида. – Я не желаю слышать подобных разговоров в своем доме, тем более на кухне, прямо при еде!

– Я пыталась ее утихомирить, но…

– Но вы обе знаете, что я права и что вся эта дешевая театральная постановка добра не принесет никому! – перебила сестру Мари.

Я решил не участвовать в их перепалке и молча улизнул наверх. Похмельная голова снова начала гудеть, снизу доносились крики, и, судя по паре всплывших имен, я был вскоре забыт и уже вытеснен какими-то давними семейными обидами. Так шумно и так контрастно по сравнению с чопорной родней по материнской линии. Хотя я почти не сомневался: при условии, что они прямо сейчас не устроят драку на кухонных ножах, к ужину наверняка уже помирятся. У матушки бы так никогда не получилось.

Но было что-то в словах Мари, что не давало мне покоя. Я без особого энтузиазма разворошил очередную коробку, а в ушах все стоял голос кузины: «Зачем? Зачем ты приехал?» И если первые пару раз он прозвучал ее нагловатым говором, то потом приобрел медленно-бархатный оттенок голоса леди Ланы. К горлу подступила тошнота. Это было даже не воспоминание – может, наваждение. Я наугад вытащил из коробки книжку и улегся на кровать.

Это был третий томик сказок сэра Алана Биргерстона – сказки и предания Срединных земель. Старинная, редкая книга – интересно, откуда у Сириуса такие ценности и почему она просто валялась в коробке с испорченными письменными принадлежностями? (Хотя на этот вопрос ответ мне и не был нужен.) Я пролистал картинки и заголовки: «Черные бабочки – предвестницы летних потопов», «Красные вепри, ждущие в чаще гнилые сердца», «Рогатые лисы», «Демоны Наследницы»… Я захлопнул томик. В комнату вошла Люсильда.

– Девочки ушли, Мари передавала тебе извинения и сказала, что завтра на ярмарке угостит самым вкусным лимонадом.

– Я… Я же не стеснил вас своим приездом? – спросил я.

– Ох, милый, что ты, не принимай слова этой дурехи близко к сердцу! Не язык, а помело. Я, конечно, была бы рада, если б вы с матушкой приехали, когда все бы разрешилось, ну или прояснилось. Бродить среди его вещей, не в силах чем-то помочь или что-то понять, – тяжелое испытание. Я для тебя такого не хотела. Так что предлагаю завтра открыть шкатулку и, если даже там нет кольца, отправить тебя вечером домой, а когда настанет время, вернешься, и тогда уже сделаем все как положено.

Я не нашелся, что на это ответить, и, выдавив из себя самый одобрительный взгляд, тихонько кивнул. Тетушку это вроде устроило, хотя она, скорее, как всегда, просто сделала вид. Но никто из нас не захотел продолжать этот разговор, и пару часов спустя, принеся ужин мне в комнату, она больше ничего мне не сказала.

Похмелье отступило лишь глубокой ночью. Не знаю, сколько времени я вертел в руках дневник, – так и не сумел объяснить себе, почему не смог его открыть. Максимум, на что я был способен, – это переложить его в свою дорожную сумку. В надежде, что новый день, или ярмарочная суета, или, может быть, встреча с леди Ланой придадут мне сил его прочитать. Пусть и на обратном пути домой.

Ранним воскресным утром выйти на ярмарку не получилось. Тетушка суетилась и наряжалась почти до полудня. На все мои причитания, что мы идем туда просто вскрыть шкатулку, я выслушал лекцию об абсолютном непонимании женской души и о важности нарядов. Я подозревал, что, возможно, дело крылось как раз в мистере Чопсли. В детстве мы постоянно ходили с тетушкой к ярмарочным лоткам. Не отрицаю, обычно по воскресеньям надевались лучшие наряды, но такой скрупулезной подготовки за ней я никогда не замечал. У меня возникло ощущение, что Люсильда собирается на званый прием к местному древнему лорду.

На маленькой и уютной центральной площади суетились