Василий Головачев - Конец света Страница 8

– Женщин бьют только обкурившиеся идиоты и нелюди, – сказал Потапов, перехватывая руку парня и отвечая ударом в лоб, от которого водитель перекувыркнулся через голову и улетел под машину.

– Я… тебя… живьём… – прохрипел брюнет в чёрном.

Потапов прижал его лицом к тротуару, обыскал, вытащил паспорт, прочитал вслух:

– Эраст Хаматович Матаев, прошу любить и жаловать. К тому же москвич, судя по регистрации. Интересно, не депутат ли?

– Я его знаю, – сказал толстяк в шляпе и шортах. – У него тут фирма «Военкомплект».

Потапов присвистнул.

– Фирма, говорите? А ведёт он себя как обычный гопстопник.

Сквозь собравшуюся толпу протиснулись полицейские; оба лейтенанты, в летних серо-белых мундирах.

– Эй, гражданин, отпусти его, – хмуро потребовал высокий, скуластый, с обветренным лицом.

– Они мало того что заехали туда, куда не положено, так ещё и напали на девчонку, – сказал толстяк.

Высокий взялся за кобуру пистолета.

– Отпустите, вам говорю! Немедленно!

Потапов посмотрел на него снизу вверх, отмечая характерные черты блюстителя порядка: квадратную челюсть, прямые жёсткие губы, шелушащиеся скулы, холодные рыбьи глаза со зрачками-точками.

– Задержите их. Этот господин, даже будучи владельцем фирмы, не имеет права на проезд по Арбату. Закон един для всех. Кроме того, они с водилой напали на женщину, вон сколько свидетелей.

– Разберёмся, – сипло сказал второй полицейский, пониже ростом, брюнет с круглым бабьим лицом и медовыми глазами.

Потапов отпустил господина в чёрном, подал первому лейтенанту паспорт.

– Его ксива. Опросите свидетелей да отправьте обоих в обезьянник.

– Ваши документы! – сжал губы в прямую линию полицейский.

Потапов вежливо улыбнулся.

– В таком случае представьтесь.

– Документы, я сказал!

– Да-да, задержи этого бандита, лейтенант! – взорвался владелец фирмы «Военкомплект». – Он первым начал, грозился убить!

– Врёт, черножопый! – крикнул толстяк, обращаясь к растущей толпе. – Все видели, как он первым напал на девчонку! Я записал!

– И я, и я, – послышались голоса.

– Фамилия, подразделение, будьте добры, – всё так же вежливо попросил Потапов. – Или вызвать ещё один наряд?

Полицейские переглянулись.

– Рощин, отведи его в курятник, – высокий показал на Потапова. – Граждане, всем разойтись! Мы разберёмся… э-э, с нарушителями. А ты, – палец лейтенанта упёрся в помятого, выбравшегося из-под БМВ водителя, – отведи тачку в переулок. Живо!

Водитель юркнул в кабину лимузина.

– Идём! – вытащил свой пистолет низкорослый полицейский с бабьим лицом, глянув на Потапова.

– Я?! – удивился Потапов. – Вы что, с ума сошли?! Здесь два десятка свидетелей! Интернет взорвётся, если они все выложат в Сеть записи! Хотите скандала? Будет!

– Веди, – пренебрежительно скомандовал высокий, будто не расслышав сказанного.

Низкорослый шагнул к Потапову.

Толпа зашумела. Толстяк поднял мобильный, начал снимать.

Высокий ловко отнял у него телефон.

– Первый раз такое вижу! – изумлённо прошептала потерпевшая.

– Я тоже, – признался Потапов. – Но я вежлив, политкорректен и толерантен только до того предела, за которым начинается беззаконие!

Пистолет воробьём вылетел из руки полицейского.

Потапов поймал его, уткнул ствол в живот высокому.

– Отойдём-ка, малыш!

Глаза полицейского сузились, рука поползла к кобуре, остановилась в нерешительности. До его сознания дошло, что происходит нечто нештатное, не предусмотренное опытом.

– Т-ты совсем?..

– Отойдём, я тебе кое-что объясню. – Потапов обернулся к примолкшей толпе. – Граждане, снимайте всё, что здесь происходит. Правда на нашей стороне. И не дайте этим деятелям на машине смыться, я сейчас вызову спецназ.

Вытолкав полицейского к стене дома, Потапов достал свое удостоверение офицера ФСБ, развернул.

– Читай!

Глаза лейтенанта стали круглыми.

– Майор Пота…

– Достань свой документик.

Высокий протянул синюю книжечку.

– Лейтенант Золотько, Центральный ОВД, – прочитал Потапов вслух. – Очень неприятно знакомиться в такой ситуации, но ты сам напросился. Давай договоримся: вы делаете своё профессиональное дело – по закону, я не поднимаю шум, если же вы намереваетесь замять дело и отпустить этого козла, я вызываю ОМОН, у меня есть такое право. Что выбираешь?

Полицейский взмок.

– Это… известный… деятель… бывший зам мэра…

– Я уже понял, у него здесь всё прикормлено, в том числе ваши услуги, не так ли?

– Я подчиняюсь…

– Начальству, которое лижет задницы таким, как этот Матаев.

– Я должен…

– Вот и делай, что должен, лейтенант. Мне недосуг тратить полдня на объяснения и процедуры, свидетелей у вас будет больше чем достаточно. Но если ты их отпустишь, – Потапов заглянул в удостоверение, – Евгений Семенович Золотько, дело закончится для тебя очень плохо, обещаю! Так как?

– Мы… сделаем… мне надо позвонить.

– Звони. – Потапов вернул лейтенанту удостоверение и пистолет напарника, вернулся к толпе переговаривающихся людей.

– Друзья, очень прошу всех свидетелей поучаствовать в составлении протокола. Записи обязательно надо выложить в Интернет. А вам, гражданка, – он посмотрел на потерпевшую, – советую вызвать медбригаду, засвидетельствовать побои и написать жалобу в прокуратуру.

– Я помогу, – поднял руку толстяк.

– Приступайте, – сказал Потапов полицейским, ошеломлённым таким поворотом дела.

Уже садясь в машину, он вдруг вспомнил, что купил книгу. С досадой ударил себя по колену.

– Вот зараза! Жюль Верн мне этого не простит!

Кто-то деликатно постучал в стекло водительской дверцы.

Потапов с удивлением узнал в стучащем старичка в очках и канотье, которому он сунул томик Верна.

– Ваша книга, – протянул свёрток старичок. – Еле вас догнал.

– Спасибо! – растроганно взял книгу Потапов. – А я уж расстроился, думал – с концами.

– Раритет, – осклабился старичок. – Собираете?

– Да вот иногда приобретаю по случаю, пополняю дедушкину библиотеку, хотя она и так солидная.

– В наши дни библиотека редкость. Всего хорошего. – Старичок приподнял шляпу и отошёл от машины.

Настроение слегка поднялось. Сожалеющая мысль, что он зря вмешался в инцидент на Арбате, при категоричном недопущении участия в подобных инцидентах и запрете выделяться из массы людей в общественных местах отступила в подсознание. Урок полицейские получили хороший, они не должны были спустить дело на тормозах.

Предпосылки к действию

Дочь позвонила за минуту до второго завтрака: Калажников неукоснительно придерживался распорядка дня, веря тезису, что есть надо понемногу, но часто.

Первый завтрак, «энергетический», – кофе с бутербродом, он начинал ровно в восемь часов утра. Второй – в двенадцать часов дня. Обедал в два, полдничал в пять и ужинал ровно в восемь вечера. Поэтому в свои пятьдесят пять выглядел он на сорок, чем был весьма доволен, так как привык к женскому поклонению с юности.

– Отец, мне мешают твои клевреты, – сказала Дарья; она никогда не называла его папой, только отцом. – Отзови на сегодня.

– Снова ты за своё, – с досадой сказал Николай Наумович. – Это для твоей же безопасности.

Речь шла о телохранителях дочери, сопровождавших её на все мероприятия, на работу и с работы, и в том числе – если она ехала к подругам или с подругами куда-нибудь отдыхать. Два года назад Калажникова начал охранять батальон «Аргус» частной военной организации «Прикрытие», контролируемой администрацией премьер-министра, и он договорился с командованием батальона о сопровождении дочери.

– Куда ты собралась?

– Это моё дело, – строптиво отрезала Дарья. – Мне нужно побыть одной.

– Ох, не верю.

– Увижу кого-нибудь из твоих горилл – сбегу из Москвы, так и знай!

– Хорошо, не бесись, никто тебя не потревожит, обещаю.

– Я предупредила! – Дочь выключила телефон.

Калажников сплюнул в сердцах, уязвлённый непокорностью дочери, пробормотал вслух:

– Стерва, вся в мать! Та тоже отличалась свободолюбивостью… пока не умерла от передозировки.

На столе мигнул селектор.

– Слушаю, – отвлёкся заведующий лабораторией от своих мыслей.

– Николай Наумович, Редкозуб беспокоит, – проблеял селектор. – Есть важные новости.

– Говорите.

– Желательно не по телефону.

Встречаться с депутатом, от которого всегда исходил неприятный запах, будто он вообще не мылся, не хотелось.

– У меня защищённая линия.

– Фенер встречался с Зимятовым в ресторане Маринича.

– Фенер?

– Мой босс, начальник комитета экономической безопасности.

– А-а…

– Он встречался с Зимятовым, генералом полиции, говорили о нашем благодетеле…

– Не понял.

– Ну, о Барсукове… готовится какая-то проверка, насколько я понял, генерал стукнет в Следственный комитет или в Счётную палату, а не дай бог ещё и ОНФ… речь шла о готовящейся приватизации оборонки.