Последний из рода Демидовых. Том II - Борис Ветров Страница 9

— Вот! Именно так и было! — обрадованно зажестикулировал полицейский, — Так и запишите, господин инквизитор!

Сойкин моментально посерьёзнел и отдёрнул полицейских:

— Идите, работайте! Я разберусь с графом, не сомневайтесь, — отослал подальше не в меру перевозбуждённых сотрудников полиции старший инквизитор.

— Вы нас задержите? — уже серьёзно спросил я.

— Разумеется! — добродушно ответил инквизитор, — В тот раз мы так и не поболтали.

Мы обернулись на вскрик Ричарда. Лунный Брат залез на перрон и, не стесняясь своей наготы, прихрамывая, побрёл к вещам, раскиданным по асфальту. Следом за ним поднялась жрица, она встала в центре и объявила следующее:

— Я, Сильвия Валентайн, являюсь жрицей шабаша Самхейн, а также прибыла в Российскую империю по приглашению Александра Четвёртого! И я громогласно заявляю, что эти люди, — жрица указала на меня и моих слуг, — защищали меня и моего спутника от нападавших! А посему, если они будут задержаны или к ним будет проявлено хоть какое-то неуважение. То я клянусь, что это обязательно дойдёт до вашего императора, причём в самой непримиримой форме!

Жрица обвела всех присутствующих взглядом, её глаза напоминали кристаллики льда, и я невольно поёжился, когда встретился с ведьмой взглядом.

Сойкин пожал плечами.

— А может, и не задержу! Наше управление действительно известили о прибытие, Валентайн. Только мы ждали её неделей позже… Так зачем мне такие сложности с Его Величеством⁈ — инквизитор мне подмигнул.

Я кивнул в ответ и подошёл к ведьме:

— Ну что же, тогда я приглашаю вас, Сильвия, и вашего спутника к себе в усадьбу!

— Госпожа Сильвия! — рядом со мной оказалась и Герда, — Я очень, очень рада вас видеть!

Жрица перевела взгляд на Герду.

— Как же, припоминаю, графиня Герда фон Дельменхорст! Не ожидала тебя здесь увидеть… Ты представишь меня своему… — ведьма на миг замялась.

— Мы пока просто встречаемся… — покраснела Герда.

— Понятно, но ты же сказала? — Сильвия покосилась на меня.

— Что я, Лунная Сестра, да, наставница, сказала! Клемент Аристархович всё обо мне знает.

— Кроме того, что ты графиня… — под нос себе буркнул я, но устраивать сцену на людях и тем более при инквизиции я не собирался. — Давайте уже покинем это место! — предложил я.

— Отличная идея, граф! — незаметно и бесшумно возле нас возник Ричард.

Оборотень надел рубашку и брюки, а я сумел рассмотреть тонкие замочки вдоль швов. Стало понятно, как оборотень так легко смог сбросить одежду и также собрать её обратно. Мы направились к выходу, двое полицейских проводили нас печальными взглядами. Им сегодня предстояло заполнить массу документов и как-то объяснить, почему они пропустили графа с магическим мечом на территорию вокзала.

* * *

На резном стуле сидел мужчина в строгом военном костюме с золотыми погонами. У него была короткая стрижка с пробором. Небольшая округлая бородка, на фоне которой выделялись закрученные назад, хорошо ухоженные усы. В голубых глазах императора застыла боль и тоска. Он ждал… ждал, когда его сына подлечат. Процедура заключалась в переливании энергии в цесаревича Алексея и требовалась каждые три дня. Раньше обходились сроками от семи до десяти дней, но с возрастом этот срок всё сокращался. Сумеречная лихорадка брала своё.

Наконец, двери распахнулись, и из них вышел бледный седой мужчина в рясе монаха. Он облокотился на стену, чтобы не упасть, и вытер пот со лба, вид у старца был не сильно лучше, чем у покойника:

— Ваше Величество, болезнь прогрессирует, даже когда отдаю энергию вашему сыну, я чувствую дыхание Изнанки. Словно кто-то холодный и алчный до жизни тянет ко мне свои костлявые ручонки! Простите…

— Тебе не за что извиняться, Еремей! — посуровев, сказал император, — Ты и так делаешь всё, что от тебя зависит на протяжении долгих лет. Это я виноват, что так долго тянул с обращением к ведьме! Я во всём виноват…

Император склонил голову. А монах добавил:

— Я хотел извиниться не за это. — начал было он, — А за свои слова, ещё не произнесённые…

— Говори, Еремей, не бойся! — не поворачивая головы, разрешил император.

— Я думаю, ещё от силы месяц и более переливание энергии перестанет приносить свои плоды…

В глазах Александра застыли слёзы, он поднял на монаха взгляд:

— Не накаркай, Еремей!

По коридору послышались торопливые шаги, кто-то почти бежал, приближаясь к покоям цесаревича Алексея.

— Ваше Величество, Ваше Величество! В Москву пребыла жрица шабаша Самхайн.

— Так рано⁈ — дивился император. — Сильвия Валентайн должна была приехать через неделю…

— Ведьма прибыла инкогнито, под другим именем… — начал было докладчик, он понизил голос, — на жрицу напали и украли диадему!

— Кто напал⁈ — Александр вскочил со стула как ужаленный, — Как украли диадему?

Теперь на лице императора читалась растерянность и смятение.

— Инквизиция работает над этим, Ваше Величество…

Глава 3

Я сидел и изучал сеть. Всё же служитель Римской Католической церкви сказал начало фамилии князя. Первые две буквы? Или это было слово? Под описание подходили: Долгорукий, тот самый, с которым я успел познакомиться, Долгоруковы, Долгоруков–Крымский, князья Дондуковы и ещё две двойные фамилии, начинающиеся с Дондуковых. Ну и чисто теоретические, инквизитор мог сократить Сан-Донато до Донато… а учитывая, что Сан-Донато уже были замешены… Но это всё ничего не значило. Инквизитор успел сказать лишь «князь», а этот обрывок слова, начинающийся с «до» мог быть чем угодно. Например, он хотел произнести фразу: князь должен был напасть первым.

Но вопросов было значительно больше, и главный я задавал себе из раза в раз и не мог найти ответа. А какая роль в этой всей истории отводится мне и Герде⁈ Ведь мы видели не самый опасный эпизод в противостоянии Сильвии и Тёмных, но даже так, вмешавшись, смогли лишь спасти ей жизнь и её спутнику, а вот диадему мы потеряли. Было непонятно, это успех или провал. А ещё кто такие Тёмные? Почему опять участвуют инквизиторы из макрорегиона, подконтрольного Великобритании? Насколько вообще это Истинное предсказание имеет отношение к увидевшим его? Очень хотелось пойти к жрице и вывалить все эти вопросы ей на голову, пусть отвечает! Но показывать сильную озабоченность было категорически противопоказано.

Я оделся и спустился на кухню.

— Ах ты, рыжий предатель! — в шутку