Джаспер Ффорде - Последняя Охотница на драконов Страница 3

В общем, делать мне было особо нечего, разве что вполглаза наблюдать за троими волшебниками. Так что я сидела в машине, почитывая газету, оставленную Мубином. Буквы, которые он натаскал из разных абзацев, еще оставались в клетках кроссворда, и это заставило меня нахмуриться. Разминочные заклинания обычно носят непостоянный характер – следовало ждать, чтобы буквы успели расползтись по своим штатным местам на газетной странице.

Прочно зафиксировать что-либо обычно вдвое труднее, чем переместить. Поэтому большинство волшебников берегут силы, и подобные заклинания довольно быстро рассасываются, – примерно так, как расползается коса, не закрепленная лентой. Колдовство в какой-то мере сродни марафонскому бегу: необходимо выдерживать темп. Сделай слишком рано быстрый рывок, и финишировать окажется нечем. Должно быть, Мубин чувствовал полную уверенность в своих силах, если «отвязал» хвост заклинания. На всякий случай я дотянулась и постучала пальцем по бензомеру «Фольксвагена». Стрелка, стоявшая на отметке «полный бак», даже не дрогнула. Я сделала вывод, что сегодня и леди Моугон чувствовала себя в полной боевой форме.

– Кварк, – раздалось подле меня.

– Где?

Бритвенно-острый коготь Кваркозверя указывал на восток. Оттуда – и гораздо быстрей, чем можно было ждать, – мчался Принц Назиль. Резко осадив ковер, он дважды облетел дом и совершил четкую посадку рядом со мной. Он предпочитает управлять своим ковром, стоя на нем во весь рост, точно серфер на доске, – к немалому негодованию нашего второго летуна на коврах, Оуэна из Райдера, который обычно сидит, по обычаю скрестив ноги. А еще летом Назиль одевается в мешковатые шорты и гавайскую рубашку, что опять-таки поперек печенок Моугонихе, ревнительнице традиций.

– Привет, Дженни, – широко улыбнулся Назиль, протягивая мне на подпись свой бортжурнал. – Тебе посылка.

На передке ковра в самом деле стояла большая картонная упаковка из-под хлопьев «Вкусняшка». Открыв крышку, я увидела одиннадцатилетнего мальчика, выглядевшего долговязым и неуклюжим для своего возраста. У него были вьющиеся русые волосы, а кругом курносого носа танцевали веснушки. Парнишка, одетый в откровенные обноски, казался только что выдернутым из привычной обстановки. И смотрел на меня так, словно еще не решил, как к этому следовало относиться.

Тигровая Креветка

– Привет, – сказала я, протягивая ему руку. – Я Дженнифер Стрэндж.

– Привет, – ответил он довольно-таки опасливо и пожал мою руку, вылезая из коробки. – А я – Тайгер Проунс, еще меня зовут просто Тигровая Креветка. Матушка Зенобия велела мне передать это Великому Замбини…

И мальчишка показал конверт.

– Я за него, – сказала я. – Так что можешь вручить мне.

Однако Тайгер оказался себе на уме.

– Матушка Зенобия велела отдать Великому Замбини лично в руки…

– Он пропал без вести, – сказала я. – Исчез неизвестно куда. Никто не знает, вернется ли, и если да, то когда.

– Ну тогда я подожду.

– Нет, ты передашь конверт мне.

– Нет, я…

Мы еще какое-то время препирались из-за конверта, потом я просто выдернула его у Тайгера из руки. Вскрыла и ознакомилась с содержанием. В конверте лежала его декларация о кабальной зависимости – нечто вроде квитанции. Мне в нее даже подробно вчитываться не понадобилось. Тигровая Креветка поступал в собственность «Казама» вплоть до момента достижения им двадцати лет. То есть в точности как я сама.

– Добро пожаловать на борт, – сказала я, убирая конверт в сумку. – Как нынче поживает матушка Зенобия?

Тайгер ответил:

– Крыша у нее все еще набекрень.

Я тоже была из найденышей, воспитанных Сестринством – или, если официально, «Благословенным Дамским Обществом Лобстера». У них был монастырь в Клиффорд-Кастле, неподалеку от Драконьих Земель. В общем-то, у меня не было к Сестрам претензий. Как-никак они одевали и кормили меня, да еще и образование дали. А настоятельницей в монастыре была отставная волшебница по имени мать Зенобия – сморщенная, точно грецкий орех, и такая же неунывающая.

Я не стала с ходу расспрашивать Тайгера, куда подевались его родители. Мы, найденыши, инстинктивно держимся вместе, ибо нас объединяет чувство потери. Однако есть у нас и неписаный кодекс – человек рассказывает о себе только по собственной воле и только тем, кому доверяет.

В настоящий момент Креветка задумчиво созерцал Принца Назиля, ковер и картонку из-под «Вкусняшек». Все же Мистические Искусства – не самый обычный бизнес, в который может угодить человек. Я бы про себя скорее назвала нашу деятельность бесконечной чередой весьма странных происшествий, перемежаемой мгновениями величайшего торжества, а порой – несусветного ужаса. Были и периоды скуки, куда же без них. Например, смотреть, как волшебники собираются с духом для заклинания, – почти то же, что следить, как сохнет краска. Без привычки тут пропадешь.

– Слушай, – сказал Принц. – Если я тут больше не нужен, так я дальше полетел. Мне еще почку в Эбериствитс отвозить…

– Почку? – спросил Тайгер. – Твою?

Я поблагодарила Назиля за благополучную доставку Креветки. Принц весело помахал нам рукой, оторвал ковер от земли и унесся на запад. Мне еще предстояло уведомить обоих наших летунов на коврах, что контракт по доставке донорских органов вскорости истекал.

– Меня тоже Сестринство вырастило, – сказала я, желая всемерно помочь Тайгеру освоиться в новой для него жизненной нише.

Я помнила, как облегчило мои первые несколько недель в «Казаме» участие пятого найденыша, той самой девушки, о которой у нас не принято было вспоминать. Вот мне и хотелось явить в отношении Тайгера такую же доброту – хотя, правду сказать, выросшего у Сестер трудно впоследствии чем-нибудь запугать. Нет, жестокими их нельзя было назвать, но что касается строгости… Упомяну лишь, что лет до восьми я и понятия не имела, что можно просто взять и что-то сказать, не дожидаясь, чтобы тебя сначала спросили.

– Мать Зенобия тебя здорово хвалила, – сказал Тайгер.

– Я про нее тоже плохого слова не скажу…

– Мисс Стрэндж?

– Зови меня Дженни.

– Мисс Дженни, а почему меня заставили прятаться в картонной коробке во время полета?

– Потому что на коврах запрещено возить пассажиров. Назиль и Оуэн только донорские органы имеют право доставлять. И еще готовую еду на вынос.

– Надеюсь, – сказал Тайгер, – они их не путают.

Я улыбнулась.

– Обычно этого не происходит. Так каким образом тебя угораздило попасть в «Казам»?

– Я тесты проходил. С пятью другими мальчишками.

– Ну и как?

– Я провалился.

Это не удивило меня. Полстолетия назад менеджмент в сфере Мистических Искусств обещал стабильную карьеру, так что граждане просто дрались за любую вакансию. Нынче все изменилось, и сюда – а также в сельское хозяйство, предприятия фастфуда и гостиничный бизнес – шли только по кабальной зависимости. А из двадцати с лишком Домов Волшебства, процветавших пятьдесят лет назад, остались только «Казам» в Херефордском Королевстве да «Промышленная Магия» в Страуде. Наше ремесло переживало окончательный и бесповоротный упадок. Последние несколько столетий магическая сила все убывала, а с нею падала и общественная значимость волшебников. Когда-то к магам прислушивались короли. Сегодня мы переделываем проводку в домах да засорившуюся сантехнику прочищаем…

– Магический бизнес, – сказала я, – штука прилипчивая…

– Как плесень?

– Меня можешь подкусывать сколько угодно, – сказала я Тайгеру. – Но не вздумай дразнить остальных. Когда-то они были очень могущественными. С этим придется считаться, если ты собираешься работать у нас, – а ты собираешься, потому что в ближайшие лет девять тебе просто некуда будет деваться. Не стоит делать самый первый шаг с левой ноги, приятель. Да, они могут раздражать, но они могут быть и исключительно милыми…

– Ну что? – спросил он. – Толкнула речь?

Я посмотрела ему в лицо. Губы надуты, взгляд враждебный… Я в свой первый день тоже сердилась на все и на всех. Только, кажется, до такой степени не наглела.

– Да, – сказала я ему. – Толкнула.

Он глубоко вздохнул и стал озираться. По-моему, ему даже хотелось, чтобы я на него наорала. Тогда и он мог бы разораться в ответ.

Телефон зазвонил в очередной раз.

– Это Кевин.

– Привет, Кевин, – осторожно проговорила я. – Что новенького?

– Ты не могла бы вернуться в Башни?

Я перевела взгляд на троих колдунов, которые с величайшей сосредоточенностью занимались ничем.

– Вообще-то не очень, – сказала я в трубку. – А что такое?

– У меня было предчувствие.

Я чуть не брякнула – дескать очень вовремя, потому что предсказатель, который не видит будущего, бесполезен, точно базонджи лишь с четырьмя ногами, – но благополучно прикусила язык.

– Что за предчувствие?

– Особо важное. Полноцветное, стереофоническое, да еще и в формате 3D. У меня ни разу за последние годы таких не было! Я должен тебе срочно все рассказать…