Джаспер Ффорде - Последняя Охотница на драконов Страница 4

Я посмотрела ему в лицо. Губы надуты, взгляд враждебный… Я в свой первый день тоже сердилась на все и на всех. Только, кажется, до такой степени не наглела.

– Да, – сказала я ему. – Толкнула.

Он глубоко вздохнул и стал озираться. По-моему, ему даже хотелось, чтобы я на него наорала. Тогда и он мог бы разораться в ответ.

Телефон зазвонил в очередной раз.

– Это Кевин.

– Привет, Кевин, – осторожно проговорила я. – Что новенького?

– Ты не могла бы вернуться в Башни?

Я перевела взгляд на троих колдунов, которые с величайшей сосредоточенностью занимались ничем.

– Вообще-то не очень, – сказала я в трубку. – А что такое?

– У меня было предчувствие.

Я чуть не брякнула – дескать очень вовремя, потому что предсказатель, который не видит будущего, бесполезен, точно базонджи лишь с четырьмя ногами, – но благополучно прикусила язык.

– Что за предчувствие?

– Особо важное. Полноцветное, стереофоническое, да еще и в формате 3D. У меня ни разу за последние годы таких не было! Я должен тебе срочно все рассказать…

И на этом трубка умолкла.

– Послушай… – сказала я по инерции.

И осеклась еще и потому, что заметила слезы, бежавшие у Тайгера по щекам. Вообще-то он не выглядел плаксой, но внешность, знаете ли, обманчива. Я тоже плакала, когда впервые угодила в «Казам». Но я плакала всегда без свидетелей, не показывая своих слез даже пятому найденышу – девушке, о которой мы никогда не говорим.

– Послушай, – сказала я Тигровой Креветке. – Не загоняйся, все будет хорошо. Волшебники – причудливые ребята, но со временем ты полюбишь их, как родных. Я это все уже проходила…

– Да я не из-за этого… – И Тайгер поднял трясущийся палец. – Я сейчас просто увидел что-то такое уродливое и страшное, что сопли просто взяли и потекли сами собой…

Я проследила взглядом, куда он указывал, и сказала:

– Э, да это же просто наш Кваркозверь! Он, может, и выглядит, точно ходячая хлеборезка, готовая в капусту тебя покрошить, но на деле сердце у него золотое. Он даже кошек редко-редко заглатывает, правда ведь, Кваркозверь?

– Кварк, – сказал Кваркозверь.

– Он тебя ни единым коготком не тронет, – пообещала я.

А Кваркозверь, желая произвести доброе впечатление, исполнил свой не самый «звездный», но все же весьма не слабый трюк: подхватил бетонную фигурку садового гнома, сунул в рот и тотчас раскрошил мощными челюстями. После чего выдохнул получившуюся пыль, так, что получилось кольцо, да еще и прыгнул в него. Тайгер изобразил слабое подобие улыбки, на что Кваркозверь завилял тяжеленным хвостом… Увы, он стоял слишком близко от моего «Фольксвагена», так что на многострадальном переднем крыле возникла очередная вмятина.

Тайгер утерся моим носовым платком и погладил Кваркозверя, благо тот держал рот на замке, ибо не желал снова напугать мальчика.

– Мне тут жутко не нравится, – сказал Тайгер. – У Сестер и то было в сорок раз лучше. Когда ты у них жила, тебя сестра Эссампта лупила?

– Нет.

– Меня тоже нет. Но я всю дорогу боялся, что она вот сейчас возьмет мне и ка-ак врежет!

И он нервно рассмеялся. Потом получилась пауза – Тайгер задумался. Я чувствовала, что на языке у него висели сотни вопросов, он просто не знал, с которого начать.

– А что случилось с Великим Замбини? – выдал он наконец.

– Сейчас его принято называть не «Великим», а просто мистером Замбини, – ответила я. – Он не пользуется своим титулом уже больше десяти лет.

– А он разве не пожизненный?

– Он сопутствует могуществу. Видишь вон ту даму в черном?

– Ту недовольную бабку?

– Ту исполненную достоинства престарелую женщину. Шестьдесят лет назад ее называли Волшебных Дел Мастером, леди Моугон, Той-которой-слушаются-ветра. А сейчас она – просто леди Моугон, и все. Если мировой упадок магической силы продолжится, она, чего доброго, станет вовсе Дафной Моугон, без каких-либо титулов. Короче, смотри и учись.

И мы некоторое время молча смотрели.

– Толстяк поводит руками, словно на арфе играет, – по-прежнему без должной почтительности заметил «Креветка».

– Это не «толстяк», а некогда очень почтенный Деннис Прайс, – несколько назидательно сообщила ему я. – И вообще, попридержал бы язык! Прайса называют еще «Полноценом», и у него есть брат по имени Дэвид, которого мы зовем «Скидкой»…

– Полноцен или как там его, а все равно он точно на невидимой арфе аккорды берет!

– Мы действительно называем такое движение «игрой на арфе». Они предваряют высвобождение заклинания.

– Ух ты, а со стороны и не догадаешься! А волшебными палочками будут махать?

– Палочки, метлы и остроконечные шляпы только в книжках бывают… О! Ты это почувствовал?

Воздух едва заметно завибрировал и загудел, кожу слегка защипало, словно бы электрической силой. Пока мы смотрели, Прайс выпустил заклятие. Раздался треск, как будто рядом скомкали целлофан… И вся электропроводка в доме мистера Дигби – вместе с розетками, выключателями, предохранителями и патронами для лампочек, – содрогнувшись, вылетела наружу, чтобы повиснуть над газоном этакой трехмерной схемой, состоявшей из почерневших проводов и треснувшего бакелита. Какое-то время она слегка покачивалась в воздухе, потом Полноцен кивнул леди Моугон и зримо расслабился. Путаница старых проводов, довольно точно повторявшая обводы здания, зависла в паре футов над землей. За какой-то час Прайсу удалось сделать работу, которая у бригады дипломированных электриков заняла бы неделю. И при этом он не потревожил ни гипсовой лепнины, ни даже обоев.

– Молодец, Дафна, удержала, – сказал Полноцен.

– Я вообще не держала, – ответила леди Моугон. – Я не успела. Это разве не Мубин?..

– Я тут ни при чем, – отозвался тот, и волшебники стали оглядываться, ища, кто мог вмешаться в процесс.

Вот тут они и заметили Тайгера.

– Это еще что за мелочь пузатая? – подходя, осведомилась Моугониха.

– Седьмой найденыш, – пояснила я. – Его зовут Тайгер Проунс. Тайгер, это Полноцен Прайс, волшебник Мубин и леди Моугон.

Прайс и Мубин отозвались жизнерадостным «Привет!». Моугониха повела себя не столь дружелюбно.

– Пока не проявишь себя с лучшей стороны, буду звать тебя «Н7», – непререкаемым тоном заявила она. – А ну-ка, покажи язык, мальчик!

К моему немалому облегчению, оказалось, что Тайгер, когда требовалось, был способен вести себя вполне вежливо и почтительно. Он поклонился и высунул язык. Леди Моугон коснулась мизинцем его кончика и сдвинула брови.

– Это не он, – сказала она. – Мистер Прайс, я думаю, это вы поймали волну.

– Вы полагаете?

И они, как водится у волшебников, тотчас углубились в технические дебри своего ремесла. Разговор был крайне многословным, они перескакивали с арамейского на латынь, а с греческого на английский, так что я едва понимала одно слово из четырех. Если честно, я сильно подозреваю, что они и сами понимали не все.

Я сказала:

– Можешь убрать язык, Тайгер.

Когда они сообща пришли к выводу, что по мировому полю магической энергии вправду прокатилась приливная волна (такое время от времени действительно происходит), был откупорен термос, волшебники попили чаю с пышками, еще немного поговорили – и приступили к замене отработавшей свое проводки, точно такой же, только совершенно новенькой и современной. Спустя некоторое время рядом с первой конструкцией в воздухе повисла вторая, оснащенная свежими выключателями, пробками, рубильниками и патронами. Погодя ее внедрят в тело строения, а из старой извлекут для повторного использования ценную медь. Далее настанет черед системы водоснабжения, канализации и отопления…

– Мне нужно вернуться в Башни Замбини, – сказала я. – Обойдетесь тут без меня?

Они пообещали, что обойдутся. Я кивнула Кваркозверю, тот с готовностью запрыгнул на заднее сиденье моего «Фольксвагена», и мы покатили домой.

Башни Замбини

Как только мы тронулись, Тайгер спросил:

– И какие у меня теперь будут обязанности?

Я спросила:

– У Сестер стиркой заниматься доводилось?

Он аж застонал.

– Во-во, – сказала я. – А еще отвечать на телефонные звонки и вообще быть на побегушках. К готовке не прикасаться, у нас для этого есть Нестабильная Мейбл. Лучше вообще к кухне не приближайся, характер у нее скверный, а вот поварешкой владеет снайперски…

Тайгер спросил:

– Разве волшебники не могут сами свою одежду заклинаниями отстирать?

– Могут, но не станут этого делать. Им нужно свою силу сохранять для чего-то действительно важного.

– Как-то я не в восторге, если старуха меня действительно «Н7» звать начнет…

– Ничего, привыкнешь. Лично меня она всего месяц назад перестала «Н6» звать.

– Я – не ты, – заявил Тайгер. – И потом, ты мне так еще и не рассказала, что стряслось с мистером Замбини.

– Ох, – сказала я и включила приемник, чтобы послушать любимое радиошоу – «Шоу Йоги Бэйрда». Нет, оно мне действительно нравилось. Но в этот раз я ввернула громкость больше ради того, чтобы избежать разговора об исчезновении мистера Замбини. Я еще не чувствовала себя готовой к нему.