Иван Кузнецов - Время желаний Страница 22

У меня промелькнула мысль о разумности своих поступков. Четверть часа назад я едва не угробил себя при куда более безопасном деянии. Искушать судьбу вторично – безусловно, не самый мудрый выбор. Мне вдруг вспомнился осмотрительный, осторожный, вечно желающий подстраховаться Джованни. Не готовый поставить многое ради того, чтобы получить все…

В моем возрасте не остается кумиров. Нет Иных, которых желаешь превзойти, в пику которым действуешь. Но сейчас образ Инквизитора сработал как катализатор, пробудив извечное человеческое желание действовать вопреки и наперекор. Желание, совершенно недостойное Иных.

С меня словно заживо содрали кожу. Голова распухла и раскололась. Тело вспыхнуло, превратилось в живой факел. Трещина на бутылке становилась все шире. Я сделал последнее усилие, и меня будто вывернуло наизнанку. Серый сумеречный мир померк. Я рухнул лицом вниз, потеряв сознание еще до того, как коснулся земли… Что в общем-то и неплохо: падать мордой на булыжники – не самое приятное занятие.

* * *

Новое пробуждение далось легче. Во всяком случае, у меня ушла всего минута на то, чтобы с грехом пополам подняться на ноги.

Не знаю, сколько я пробыл в беспамятстве. В Сумраке нет восходов и закатов, позволяющих хоть как-то отслеживать время. Унылый пейзаж ничуть не изменился, разве что на камне, служившем мне подушкой, остались красные пятна. Яркие и совершенно неуместные в выцветшем сером мире.

Я провел рукой над губой, пальцы окрасились алым. Кровь из разбитого носа не высохла, хотя и успела свернуться. Выходит, я валялся без сознания не так уж и долго. Удивило, однако, другое: размазанная по пальцам кровь оставалась обычной кровью. Капли на камнях тоже не спешили воспламеняться. По каким-то причинам Сумрак не желал играть в вампира, поглощать квинтэссенцию человеческой Силы.

Я присел на камень, помассировал шею и позавидовал Джованни. Наверняка у этого типа хватило бы мозгов отступить. А я пошел до конца и что имею в активе? Разбитый нос и ломоту во всем теле. Не считая уязвленного самолюбия.

Сзади раздалось деликатное покашливание. Я обернулся так резко, что едва не сверзился на землю. Разумеется, за спиной никого не было. Сомневаюсь, что до нас с камнетесом в эту часть Сумрака забредала хоть одна живая душа.

– Не там, внизу, – раздался томный женский голос.

Сначала я ничего не увидел. Потом, приглядевшись, понял, что камни под ногами чуть-чуть темнее своих соседей. Тень выписала пируэт и заняла положенное ей место передо мной.

– Так лучше? – спросила она. – Насколько я знаю, ты предпочитаешь разговаривать с собеседником лицом к лицу. Лица у меня нет, так что придется довольствоваться тем, что имею.

– Давно ты здесь? – только и смог вымолвить я.

Тень задумалась.

– Не знаю, – призналась она. – С тех пор, как ты разбил бутылку. Прости, мне трудно оценивать твое время.

– Образ бутылки – твоя идея?

– И мысль о нерешительном друге. Извини, очень хотелось выбраться наружу. Без твоей помощи у меня бы ничего не вышло.

– Теперь легче?

– Не намного. Все равно что перебраться из гроба в карцер. С этим местом что-то не так. Оно блокирует мои способности проводника. Я даже не вижу соседних слоев Сумрака.

– Возможно, их здесь нет.

– Есть, – уверенно заявила Тень. – Тут что-то другое. Граница между слоями необычайно прочна. Помнишь свои попытки подняться на шестой слой?

– Помню, что у меня ничего не вышло.

– Верно. Но шестой слой существует, просто наших усилий было недостаточно. Не хватает и сейчас. Что будем делать?

– Не знаю, – честно ответил я. – Сказать по правде, я всерьез рассматриваю версию с прогрессирующей шизофренией.

– Хорошо, не с галлюцинацией, – проворчала Тень. – Хотя в чем-то ты прав. В определенном смысле я часть тебя и обладаю фрагментами твоего сознания и памяти. Но если тебя утешит, мне тоже неуютно. Вы, люди, постоянно кричите о свободе и независимости, а я предпочла бы остаться в прежнем безмолвном положении. Надеюсь, когда мы выберемся отсюда, у нас будет возможность воссоединиться.

– А сейчас ты автономна?

– В каком-то смысле. Признаться, поначалу я хотела отсидеться в стороне. Но потом уловила твои мысли и решила поддержать. Показать, что усилия не пропали даром.

– Как благородно. – Я встал. – Судя по тону, разведчика из тебя не выйдет.

– Мне страшно, – призналась Тень. – Это место пугает. К тому же разведчик из меня действительно никудышный. Если ты заметил, я – двумерный объект, и мое мировосприятие несколько отличается от твоего.

– И как же видит мир двумерное существо?

– А как видишь мир ты? – вопросом на вопрос ответила Тень. – Попытайся объяснить. Даже не мне – слепому человеку. Который живет в твоем трехмерном мире, может осязать и обонять.

Я усмехнулся:

– Туше. Надо сказать, для двумерного существа ты подозрительно хорошо осведомлена. Галлюцинации, слепота, обоняние…

– Пока ты лежал без сознания, я думала о том, как мы будем общаться. Но оказалось, что наша связь разорвана не до конца. Только раньше я подкидывала мысли напрямую, а теперь они превращаются в понятные тебе фразы. Думаю, в наших лексиконах нет и половины общих слов, но их и не требуется. Я просто решаю, что именно хочу сказать, а перевод происходит автоматически. И судя по тому, что мне понятны твои ответы, трансляция работает в обе стороны.

Я хмыкнул.

– Что ж, будем считать, с метафизикой разобрались. Хотя было бы интересно узнать, как ты видишь меня.

Послышался ментальный смешок.

– Пожалуй, это единственное, что нетрудно описать. Ты – центр. Точка отсчета. Начало координат. Остальные предметы и события я вижу сквозь призму их взаимодействия с тобой. Такой вот субъективный мир. Поэтому посылать меня в разведку бессмысленно. Я не замечу камень, пока ты о него не споткнешься. С другой стороны, я могу немного предсказывать будущее. Если взаимодействие сильное, оно создает возмущение, уходящее в прошлое, которое для нас настоящее. Примерно так работает дар ваших пророков. Только горизонт их прозрений намного шире.

– А что видно на твоем горизонте? – поинтересовался я.

– Не знаю, – после недолгого раздумья сказала Тень. – Ты должен двигаться. Этот мир абсолютно статичен. Пока ты стоишь на месте, ничего не происходит. Поток событий заморожен, по крайней мере на моем горизонте.

Вот так всегда. Стоит найти палочку-выручалочку, как выясняется, что она капризна, труслива и требует соблюдать десяток правил своей эксплуатации.

– Это я-то капризна? – возмутилась Тень. – Давай двигай жопой, эксплуататор.

Я подобрал превратившийся в тряпку пиджак и зашагал вниз по склону.

* * *

Острый, как бритва, камень впился в ладонь. Я невольно отдернул руку и выругался.

– Долго еще?

– Мы определенно приблизились, – сообщила Тень.

Соотнести наши представления о времени так и не удалось. Мер времени в языке моей спутницы не было, а слово «скоро» мы явно воспринимали по-разному. Приходилось пользоваться сравнительными характеристиками дальше-ближе.

– Ты по-прежнему не видишь деталей?

– Я вижу событие средней важности, – терпеливо пояснила Тень. – Вокруг него мертвая зона. Что в свою очередь означает развилку – выбор, от которого будет зависеть твоя дальнейшая судьба.

– Звучит торжественно. – Я снова принялся карабкаться по пологому склону.

Ущелье оказалось неглубоким и коротким. Не прошло и часа, как засыпанная валунами дорога пошла вверх. Вскоре впереди замаячил просвет, а еще через полчаса я стоял у подножия Южного пика.

Или меня подвел глазомер, или Сумрак играл расстояниями с той же легкостью, с какой растягивал и спрессовывал время. По моим подсчетам путь должен был занять не менее суток.

Густая липкая пыль стягивала кожу. Я создал кубик льда и растер между ладоней.

– Куда дальше?

– Без понятия. Но мы стоим на самой границе события. Еще немного, и начнется взаимодействие. Вскоре ты поймешь, что делать.

– А какое взаимодействие, не знаешь? – Камень слева показался мне подозрительным.

– Когда произойдет, смогу сказать точно.

– Когда произойдет, и я смогу…

Я остановился у невысокого, грубо отесанного обелиска. Аккуратные группы выбоин не оставляли сомнений. На сей раз надпись выбили на латыни.

– Alea jacta est, – прочитал я вслух. – Жребий брошен.

– И что это значит? – осведомилась Тень.

– Без малейшего понятия. Эту фразу приписывают легендарному правителю. Якобы он произнес ее, приняв необратимое решение. Рубикон перейден, мосты сожжены, пути назад нет.

Ответа не последовало.

– Комментариев не будет? – спросил я.

– Кажется, я что-то чувствую, – сообщила Тень. – Барьер, который отделял этот слой от остальных, слабеет. Граница истончается.

– Ты можешь вывести нас отсюда?

– Возможно, – неуверенно ответила Тень.