Алексей Верт - Создатель балагана Страница 32

Во-первых, сделав пару шагов, обязательно задержаться хотя бы на мгновение, чтобы глаза привыкли к мраку. Иначе можно споткнуться, налететь на стену…. Конечно, все это может случиться и с теми, кто не соблюдает первого правила, но произойдет это хотя бы не так быстро.

Во-вторых, если ты бежишь за кем-то, в пещеру надо красться буквально на цыпочках, задержав дыхание и уговаривая собственное сердце биться как можно тише. Только тогда у тебя есть шанс услышать эхо шагов преследуемого и понять, в какую сторону он удаляется.

В-третьих, заскакивая в темное и незнакомое место, держи руки вытянутыми перед собой! Лучше поцарапанные ладони, чем расквашенный нос.

– Повезло нам, – выдохнул Юлиус, услышав позади звук удара, крик, а затем – град проклятий. Бедный Лавраниус не знал правил обращения с пещерами, зато его запас цветистых ругательств заслуживал искреннего уважения. – Надо, пока он призывает гнев богов на наши головы, успеть подальше уйти.

– Зачем? – Гераклид пыхтел рядом, крепко держась за плечо друга. – Враг повержен…

Юлиуса так и подмывало прочитать пространную лекцию. Что-нибудь в духе: «Этот человек уже единожды был повержен, но именно благодаря твоему приступу идиотского благородства теперь он гонится за нами…» Или: «Мы не первый день знакомы. Скажи, сколько раз твои умозаключения касательно наших противников оказывались справедливыми?» Или даже: «Закрой рот и молча иди за мной, гарпии тебя раздери! Я бы с удовольствием оставил тебя, толстый человекоподобный якорь, если бы не был уверен, что ты раньше времени разболтаешь тайну первому встречному, и вот тогда всем придется действительно жарко…»

Но одной из первых заповедей, которые Фавн вдалбливал своим ученикам, было: «Упаси тебя Гермес произносить речи, когда за тобой гонятся, когда ты спасаешь прекрасную деву и когда ты готовишься вонзить кинжал в горло злейшего врага… Жизнь хитреца, вора или мошенника вообще не предназначена для лишних слов: чем меньше ты будешь болтать, тем больше у тебя шансов дожить до старости. И уж тогда, вечером у камина, ты можешь вдосталь поговорить – за всю предыдущую жизнь». Воистину, если бы этим нехитрым правилам следовали не только воры и пройдохи, но также боги и герои, то последним бы удавалось прожить куда как дольше.

Поэтому Юлиус молча взял Гераклида за запястье и потащил его дальше, ведя пальцами другой руки по стене темного прохода, чтобы не пропустить неожиданный поворот.

Друзьям везло. Пол коридора был до того ровный, что даже Гераклид почти не спотыкался, пока не встречалось ни острых сталагмитов, ни узких мест, где пришлось бы протискиваться. А льющийся сверху из редких трещин свет и вовсе делал побег приятной прогулкой. Даже Юлиус уже собирался замедлить шаги и немого отдохнуть… как откуда-то сзади и слева послышался собачий лай. Инспектор оказался хорошим противником.

Если бы с ним не было Гераклида, Юлиус наверняка попытался бы ввинтиться в первый же узкий лаз, попавшийся на пути, завалить его камнем и продолжать путь в относительной безопасности. Либо занялся бы изучением потолка, нашел место, где сверху свисают корни растений – или, на худой конец, сталагмиты – и попробовал зацепиться за них. Если бы ему удалось продвинуться на пару десятков метров, ни разу не наступив на землю, собакам пришлось бы сложно. Однако эти прекрасные методы решения проблемы никуда не годились, пока рядом был Аквус.

Тот еще даже не понял, какая опасность им грозила.

«Хорошо хоть, что Лавраниус не услышал, в какую сторону мы ушли. Можно радоваться, что за нами гонится не вся свора специально обученных ищеек, а половина. Или треть», – Юлиус считал, что в каждой ситуации следует находить плюсы. Любые обстоятельства легче переносятся, если смотреть на них с радостью. Даже если доля твоей радости не больше виноградинки в сухой неурожайный год.

– Тьфу ты, – Гераклид рядом подпрыгнул на месте. – Тут на полу лужа.

– Глубокая? – Юлиус носил проверенные временем ботинки из провощенной кожи, поэтому обычно не обращал внимания на слякоть под ногами.

– По щиколотку, – судя по плаксивым интонациям в голосе, его друг был расстроен по поводу неожиданной «водной преграды» даже больше, чем после своего неудачного деяния по правильному захвату врага в плен. – Теперь мы промочим ноги. А мама всегда говорила мне, что промочить ноги – самое неприятное! Теперь у нас будет насморк, больное горло…

– Зато, дружок, у нас не будет покусанных пяток и порванных штанов! – мошенник расплылся в улыбке.

Пол в коридоре понижался, вода уже дошла до середины голени – если так пойдет и дальше, собаки потеряют след напрочь. Оставалось только молить Гермеса, чтобы лужа оказалась достаточно большой.

У богов хорошее чувство юмора.

Иногда – слишком хорошее.

Когда через полсотни шагов вода дошла до середины бедра, Гераклид стал артачиться и предлагать вернуться назад, поискать другой коридор, не такой мокрый. А пол все продолжал понижаться. К тому же света не стало совсем, осталась только чернильная темнота, хлюпанье под ногами и осколки эха за спиной, собачий визг, лай и перекликающиеся голоса преследователей.

Юлиус задумчиво сунул руки в карманы балахона. Вдруг там завалялось огниво? Это было бы логично – алхимикам часто требуется огонь во время работы… Но ничего полезного не нашлось, а очки были, к сожалению, абсолютно бесполезны в нерукотворных лабиринтах. Самый подходящий момент для того, чтобы расстроиться, но тут Юлиус замер. Впереди вода как будто блестела.

– Ты это тоже видишь? – дернул мошенника за рукав Гераклид – Вода словно светится…

Юлиус быстро пошел вперед, на втором шаге провалился по пояс, сделал глубокий вдох и сунул голову под воду. Впереди виднелось овальное пятно бледно-зеленого цвета.

– Придется нырять, – сказал Корпс, обернувшись к другу. – Там проход наружу, который больше похож на проплыв, но не в нашей ситуации быть разборчивыми.

– Я не очень люблю плавать, – заметил Гераклид и насупился.

Вдалеке слышались крики преследователей, но с каждой секундой они становились все ближе, а потому Юлиус схватил друга и потянул в воду.

По счастью, Гераклид не сразу сообразил, что происходит, а потому сопротивляться начал, когда они уже успели проплыть достаточное расстояние. Если быть более точным, то греб всего один, таща за собой барахтающуюся ношу, в воде ставшую – хвала Посейдону! – чуть более подъемной.

По несчастью Аквус, позоря свою фамилию, действительно не любил, да и не умел плавать. Мало того, от неожиданности он не успел толком набрать воздуха, а остатки его растратил, когда начал бешено вырываться из рук Корпса.

Но «проплыв» был уже близко, а потому Юлиус надеялся, что они успеют. Мощно отталкиваясь ногами и одной рукой, он приближался к нему, таща в другой руке вертящегося и пускающего пузыри Гераклида, когда его кто-то резко дернул назад. От неожиданности мошенник разжал руку, выпустив друга, и тот заметался, замутив воду настолько, что невозможно было ничего разглядеть дальше собственного носа.

«Да за что мне все это?!» – вопросил Юлиус Корпс у богов, попытавшись схватить Гераклида снова.

Рука нащупала волосы, потянула к себе и тут же резко отдернулась, лишь только перед лицом Юлиуса мелькнул их обладатель, взмахнув рыбьим хвостом. Заостренные уши, огромные глаза на плоском лице и дикая улыбка, демонстрирующая тонкие, как иглы, зубы.

Теперь уже заметался сам мошенник. На мгновение у него мелькнула мысль бросить Гераклида и спасаться самому, тем более что вожделенный свет был уже совсем рядом. Неизвестно, сделал бы он так или нет, но Аквус, словно почуяв опасность, поразительно проворно для начинающего подплыл ближе и, продемонстрировав глаза не меньше, чем у недавнего морского чудовища, первым нырнул в яркое пятно. Юлиус последовал за ним и уже через несколько секунд они с Гераклидом, откашливаясь и выплевывая воду, сидели на камнях.

Отдышавшись, Корпс заметил, что пока наружу выбраться все же не удалось. Водоем находился в круглом гроте, а свет лился из большой трещины на потолке. Оттуда же доносились крики чаек, шум волн и задувал легкий ветерок. Вокруг озерца стояли три колонны, которые поддерживали свод пещеры. Еще одна лежала рядом с водой, разломанная на несколько частей. Юлиус наклонился и внимательно посмотрел под ноги. Пол явно был рукотворным: ровные квадратные плиты из темного и светлого камня. Заброшенный храм, судя по скромным размерам, посвященный какому-то мелкому божеству. Скорее всего, морскому. Воздух здесь был гораздо свежее, чем затхлый пещерный, иглозубая тварь не спешила лезть из озера наружу, а если поискать… Юлиус мечтательно прикрыл глаза. В руинах зачастую можно обнаружить массу интересного! В общем, если закрыть глаза на то, что они по-прежнему окружены каменными стенами, можно было вполне наслаждаться жизнь.