Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет Страница 43

Ах, нехорошо… Слишком запсиховал, когда обнаружил появление незваных гостей, оттого и допустил ошибку. Чересчур часто он последнее время нервничает, это опасно. Такого раньше никогда не было. Да ведь и заказчиков таких жутких ему раньше не попадалось… И таких странных дел – тоже…

Исправлять ошибку времени уже не было.

Волк вспрыгнул на подоконник. Прямо под ним мокро лоснились после недавнего дождя металлические крыши гаражей, напоминавшие китовьи спины. А за гаражами лежала тихая окраинная проезжая улочка, по которой – всего-то два квартала пройти – и вот она: неприметная старенькая «Нексия», которую Волк угнал специально для этого дела еще утром.

Он отпустил руки и ухнул вниз.

Гулко и громко – слишком громко! – громыхнула под ним стальная крыша гаража. Волк перекатился к краю, не вставая, нырнул вниз на поблескивающий асфальт тротуара. Приземлился удачно, на ноги, тут же выпрямился и порывисто оглянулся. Впереди маячила спина какого-то прохожего, позади и вовсе никого не было. Вывернула из-за угла и прошуршала мимо начищенная чопорная «Волга».

«Все нормально, все чисто… – сказал себе Волк, припустив ускоренным шагом по тротуару, – улочка тихая, шум поднимать некому. Да и – если б кто увидел – что здесь такого? Ну, сверзился мужик с гаража, мало ли…»

Он прошагал уже порядочно, успел немного угомонить прыгающий стук сердца, даже замедлил шаг, придав себе вид беспечно прогуливающегося человека, как вдруг почувствовал – что-то неладно у него за спиной.

И обернулся.

И обомлел. За ним, настороженно оглядываясь по сторонам, трусил один из тех парней в форменной куртке «Витязь». Они встретились глазами, и парень, будто почувствовав хлестнувший Волка испуг, немедленно ускорился.

Волк тут же отвернулся, но успел еще заметить, как на безлюдной улочке появился второй парень – этот витязь спрыгнул с того самого гаража, с которого минуту назад спрыгнул сам Волк.

Нет, не спрыгнул… Парень в форменной куртке «Витязь» – запоздало понял Волк – перепрыгнул через гараж. Как перепрыгивают незначительное препятствие, вроде невысокого ограждения.

Волк рванулся, побежал изо всех сил, это вышло не осознанно, а вполне себе инстинктивно, он и сообразил-то, что бежит, когда уже несся громадными скачками, не оглядываясь, к подворотне, где припарковал, прижав к стене, свою «Нексию».

Он влетел в автомобиль, сорвал его с места, страшась, что старенький двигатель заглохнет, проскочил сквозной двор, выехал на соседнюю улицу, такую же тихую, узкую и немноголюдную, как и та, по которой он только что бежал. «Нексия» натужно, по-самолетному, ревела, трудно разгоняясь. В зеркале заднего вида что-то мелькнуло. Что-то неправильное, чего никак не могло быть…

Впрочем, почему это не могло быть? Мало ли он за последние дни видел такого, чего не может быть?

Парни догоняли его. Это с какой же скоростью они должны бежать?

Тот, кто был ближе, внезапно взметнулся в воздух – будто его вздернул к небу кто-то невидимый.

И через пару секунд Волк почувствовал, как автомобиль вдруг сильно вздрогнул, едва ли не подпрыгнув от страшного удара. Машину мотнуло вправо-влево, но Волку удалось удержать ее на дороге. Он посмотрел в зеркало заднего вида и вскрикнул он неожиданности и испуга.

Парень в форменной куртке помещался на багажнике, удерживаясь – как с ужасом углядел Волк – одной рукой, которую он, пробив металл, вогнал в багажник, в самое нутро. Второй рукой парень, не торопясь, а действуя раздумчиво и обстоятельно, размахнулся и разбил заднее стекло. Волка поразило лицо парня: холодное и безжалостно-сосредоточенное. Парень знал, что сделал Волк, и взгляд парня был – взгляд убийцы, настигающего жертву. В животе Волка, напряженно поджавшемся, тонко задрожало-запело что-то, будто натянулись конвульсивно кишки. Никогда раньше Волку не выпадала роль жертвы.

В голове Волка пронеслись кадры американского блокбастера, бешено популярного в пору его молодости. Да, да, такое же лицо, такой же взгляд помнил он у одного из героев того фильма, неуязвимого робота, способного принимать любые формы. Парень снова размахнулся, и Волк опять вскрикнул – ему показалось, что вот сейчас рука парня вытянется смертоносным стальным клинком, прошьет насквозь тесное пространство салона, спинку сиденья и его, Волка, тело, с одинаковой легкостью.

Но парень лишь уцепился свободной рукой за край окна, вытащил из дыры в багажнике вторую руку, подтянул тело, чтобы перебросить его в салон.

Волк выхватил из-за пояса пистолет. Не целясь и даже не глядя, он выстрелил несколько раз себе за спину. Пистолет, содрогаясь, плясал в его руке, пули летели наугад. Но одна из них все-таки достигла цели – снесла парня, уже вползавшего в салон, прочь.

Волк облегченно выдохнул, вдруг ощутив слезы у себя на глазах. Повезло! Наконец-то ему повезло! Ему вдруг подумалось, что, если бы он целился, он бы точно не попал. Этот гад сумел бы увернуться, мгновенно совместив направление его взгляда и возможную траекторию движения пули. А при хаотичном разбросе выстрелов случайного попадания он избежать не смог…

Волк снова взглянул в зеркало заднего вида. Раненого парня он не приметил, а вот тот, второй, так же неотрывно бежал вслед за все набирающей скорость «Нексией».

Стрелка спидометра, дрожа, достигла отметки «100». Волк лавировал между автомобилями, которых – по мере приближения к городскому центру – становилось все больше на дороге, не слыша ни гудков вслед, ни возмущенных выкриков, ничего, кроме рева двигателя и боя крови в ушах.

Не сбавляя скорости, он свернул на первом попавшемся повороте, чуть не вылетев на тротуар, потом свернул еще раз, потом еще… И снова поднял взгляд к зеркалу.

Парень в форменной куртке все еще мелькал на дороге позади него, то появляясь, то пропадая, все еще догонял, но уже – безнадежно. Волк уверенно отрывался от погони.

Еще несколько минут, еще несколько поворотов, и силуэт парня пропал окончательно.

Оторвался! Удалось!

Волк заставил себя снизить скорость. Чудо, что он до сих пор ни в кого не врезался, не слетел с проезжей части, не попался под бдительный радар патрульных.

Он свернул с центральной улицы, какое-то время еще петлял по дворам и остановился только тогда, когда почувствовал: все, прямой опасности больше нет. Он оставил «Нексию», под нагревшимся капотом которой что-то продолжало жалобно позвякивать и покряхтывать, вышел на оживленный тротуар, смешался с толпой прохожих. Притормозила неподалеку какая-то маршрутка, он подбежал к ней, вскочил в салон, протолкнулся на заднее сиденье, затаился. Маршрутка долго возила его по городу – салон ее то забивался битком, то освобождался, то снова забивался – и выпустила наконец под покосившийся ржавый навес безлюдной остановки, и уехала, фырча.

Волк, разминая затекшие ноги, огляделся. По одну сторону от дороги расстилалось грязно-бурое поле, окантованное сизой лентой далекого леса, по другую горбились стариковской магазинной очередью ветхие пятиэтажки. Не желая оставаться на открытом пространстве, Волк повернул к пятиэтажкам и углубился во дворы. Странными показались ему эти места. Пустынно было в тесных дворах; хоть и доносилось из-за мутных стекол бормотанье человеческих голосов, хоть и колыхались за стеклами силуэты, ощущение сосущего одиночества не отпускало Волка. Тяжелая усталость внезапно придавила Волка, и он присел на первую встретившуюся на пути подъездную лавочку, сколоченную как попало из обрезков фанеры и железных кривулин.

Все так же никого не было вокруг. Лишь текло из полуслепых окон невнятное бормотание, да вплетался в это бормотанье какой-то еще тягуче заунывный звук. Покрутив головой, Волк определил источник этого звука – подъезд, неплотно прикрытый помятой металлической дверью, из которой с мясом была выдрана панель кодового замка. Оттуда, из темноты подъезда, доносилось монотонное мушиное жужжание.

«Мухи, – качнулась, стронувшись с места, мысль в голове Волка. – Здесь живут мухи. Везде, куда ни глянь, живут мухи… почему-то считающие себя людьми…»

Он поежился. Раньше подобные мысли приносили ему надменное удовлетворение – мол, он-то не такой! Он-то сильный и решительный, не чета прочим. Он – волк, хищник! Но теперь – только что удравший от жуткой погони Волк ужаснулся внезапному осознанию. Почему это он решил, что чем-то принципиально отличается от большинства? Те, которые гнались за ним, – вот они истинно сильные, вот они – настоящие хищники. А он…

Такой же, как и все. Такое же беззащитное, никому не нужное создание… разве что немного крупнее и наглее остальных собратьев. Обыкновенная муха.

За дверью, на лестничной площадке, по-казенному отрывисто и деловито забухали голоса. Косматый бородач, сидящий на табурете посреди темной и захламленной комнаты, не шелохнулся и даже не моргнул. Он, кажется, вообще не моргал – сидел прямо и недвижимо, словно неживой.