Александр Каравдин - Парадокс Страница 6

– Вот оно как! – сурово произнёс альбинос, сняв кота с плеча. – Что скажешь?

Биф непонимающе посмотрел на Августа.

– Ясно, – альбинос меланхолично погладил Уродца. – Говори, честно. Почему обмануть решил? Для чего полешки из сарая вынес?

– А… Это Вам кот рассказал? – не веря в происходящее, спросил Биф.

– Кот, кот, – подтвердил Август. – Уродец, покажи свой талант.

Коробящим слух голосом кот произнёс:

– Была бы нужда! – и гордо взмахнул хвостом.

– Так всё же. Зачем обмануть решил? – повторил вопрос альбинос.

– Понимаете, – начал Биф, – я ни разу не колол дров. Незачем это было на улицах Нордора. Ножом, топором, пользоваться умею, а вот колуном, – развёл руками, – нет. Вначале думал: ничего сложного. Ведь колун с топором похожи немного, но оказалось всё иначе. Вот и решился на обман, чтобы…

– Не разочаровывать.

– Ну, да. Не разочаровывать. Вы…

– Ты, – поправил Август.

– Ага, – кивнул головой Биф. – Хорошо. Вот, ты меня приютил. Кормишь. А я не смог выполнить порученную мне работу. Вот и решил…

– Ясно всё, – прервал Август. – Надеюсь, больше такого не повторится.

– Конечно! – обрадовался юноша. – Не повторится! Никогда-никогда! Я обещаю.

– Хорошо. Ты, наверное, хочешь есть.

Биф кивнул.

– Ладно. Сейчас, – Август подошёл к обеденному столу.

Снял с правой руки кожаную перчатку. Пару раз взмахнув обнажившейся ладонью, он кончиками пальцев постучал по столу. Тук-тук-тук.

С последним стуком явился и ужин. Или лучше сказать – выплыл из досок, из коих был сколочен стол. В самом центре стоял большой чугунок, доверху наполненный молодой обжаренной картошкой. Две деревянные глубокие тарелки с кристально-прозрачным студнем находились противоположно друг другу. Дополняла строй пара узорчатых разделочных досок с пучком перьев лука и порезанным на тоненькие ломтики салом. Замыкающими были пустая тарелка, ложка, вилка и кружка с маняще-розовой водой.

– Что…

Не дав договорить Бифу, Август сказал:

– Ты хочешь спросить, откуда это всё?

– Нет, – ответил юноша, – я хотел спросить: что за розовая вода в кружке?

– Ах, это… – альбинос надел перчатку. – Это компот. Садись. Ешь. А я пойду, со Снежком поговорю. Побеседую, – чуть искривил губы. – Мне Уродец всё рассказал, – Август снял плащ и вышел из дому.

Биф, в свою очередь, последовал совету – сел ужинать…

Август со Снежком вошли в дом в тот миг, когда сытый юноша отодвигался от стола.

– Запомни: три стука – появится кушанье; два – исчезнет, – Август присел на кровать. – Понял?

– Ага, – отозвался Биф. – Понял. Когда хочется есть – стучи по столу. Ясно.

– Хорошо. А по поводу Снежка – больше не бойся его. Я с ним поговорил.

Сумчатый дьявол опустил глаза, в знак подтверждения.

– Да я и не бою… – увидев суровый взгляд альбиноса, Биф сменил тему: – А откуда у тебя такой стол?

– Какой?

– Волшебный. Стукнешь, и еда появляется.

– Ведьмака зарезал! – на кухню вошёл Уродец. – Труп съел, а столик себе прибрал.

– Не мог бы ты прикусить язык?

– Хорошо, хорошо, – поднял голову кот и с гордым видом прошагал на улицу.

– У меня были другие вариации. Например, Злыдень. Или Гад. Но Уродец более созвучно. Не находишь?

– Что? – не понял Биф.

– Ты сам спрашивал: «Почему Уродца зовут Уродцем?» Я отвечаю. Характер у кота такой, – пояснил Август.

– Ясно.

Биф окинул взглядом альбиноса. Да кто он вообще такой, этот Август? Якшается с говорящим котом, который, небось, ведьмак заколдованный. Дьявол сумчатый ласкаться к нему так и лезет. Стол волшебный без должного внимания стоит. Хорошо хоть альбинос в него ножи не втыкает, да на щепы не режет. А то был один умник в сказке нордорской, Жак звали. Получил в награду от самого монарха подарок несказанный – Жар-птицу. И нет, чтобы любоваться ею, слушать песни распрекрасные (куда уж там!), взял да и сожрал бедную пташку…

Ход мыслей Бифа прервал стоящий у порога Август:

– Ко мне гости. Сиди дома.

– Угу, – отрешённо произнёс юноша, бросив взгляд на улицу сквозь кухонное стекло.

Гости стояли у ворот.

– Десять человек, – посчитал Биф и хотел было отстраниться от окна, но внезапно увидел Веню!

Сердце юноши ёкнуло. Что он-то здесь делает? Да ещё гостем?!

Перебежав в другую комнату, Биф припал к окну. Теперь он мог в мельчайших подробностях рассмотреть гостей Августа.

Вон тот, что стоит по правую руку Вени – Брэк. Далее – Рэм, Сад… О, да тут вся шайка!

Биф судорожно сглотнул. В этот момент на улице появился Август.

– Добрый вечер, – поздоровался он.

– Добрый, – из толпы вышел незамеченный вначале Бифом мужчина.

Известная витиеватая татуировка на лице говорила сама за себя. Бурая змея, разинувшая пасть, пыталась заглотить правый глаз, а её хвост, кольцами обвивающий стилет, заканчивалась на шее мужчины. Знак безжалости. Зелёное кошачье око на скуле, окружённое терновым венцом, обозначало не последнее место в воровской общине.

– Как поживаешь, Гретхем?

Гретхем?! Биф мысленно сполз на пол. К сожалению, он не ошибся при прочтении татуировок. Это был глава всех воров Западной Четверти!

– Потихоньку, помаленьку. А ты как, Белый ландыш? – поинтересовался Гретхем.

Биф чуть не вскрикнул! Это ж надо подумать: Белый ландыш?! Наёмный убийца, которого боялись все, но видели лишь единицы. Человек, напускающий страх одним своим именем. Белый ландыш! Человек-легенда! Белый ландыш!

– Не жалуюсь, – пожал плечами Август. – Правда, настроение сегодня было испорчено…

– Я поэтому и пришёл к тебе. Эй, сопляк, подойди поближе! – Гретхем обернулся и поманил Веню пальцем.

Тот испуганно посмотрел на шайку. Ожидаемой поддержки он не получил. Даже прихлебатель Брэк делал вид, что ничего не происходит!

Веня робко подошёл к Гретхему.

– Это ты, сопляк, испортил настроение почтенному Августу? – зычно спросил глава.

– Я… Не…

– Что ты мямлишь?! Отвечай!

– Д-д-да, – чуть ли не плача, ответил Веня.

– Извиняйся! – потребовал Гретхем.

– Из… из… извините меня…

– На колени, упырь! – глава толкнул оборванца в спину, заставляя быстрее принять нужную позу. – Живо!

Веня, размазывая по лицу слёзы, встал на колени перед Белым ландышем.

– Извините меня.

– Громче! – взревел Гретхем.

– Извините меня!

– Ещё громче!

– Извините меня, пожалуйста! Я больше так не буду! – срываясь на плач, прокричал Веня.

– Ладно, Гретхем. Заканчивай, – произнёс Август.

Гретхем кивнул и резким движением перерезал горло рыдающему Вене. Мальчишеский плач сменился на бульканье.

– Брэк, ты будешь бригадиром, – приказал Гретхем. – Голову отрежете и бросите в выгребную яму центра. Труп – скормите дворовым псам. Но… – глава поднял вверх палец, – … медленно, по кусочку. Здесь – всё уберёте. Вплоть до волоска. Ясно?

– Да, почтенный Гретхем, – склонил голову Брэк.

Любой оттенок синего цвета, используемый в татуировках нордорских мужчин, обозначает благородство крови. Кроме, конечно, голубой розы, накалываемой на скуле. Такая татуировка свидетельствует о насильственном удовлетворении мужчин. Причём накалывается она вне зависимости от желания будущего владельца.

Лицо Гивуса было усыпано сплошь синими татуировками. Три виноградные лозы причудливо переплетались на щеке – знак огромной поддержки со стороны благородных кровью. Почти незаметное слово «язмъ» среди странной вязи завитков, красиво лежащей на правой стороне лица, обозначало фразу: «Я есть закон». (Татуировка королей). Голуболикое солнце с десятью лучами, наколотое на виске – возраст совершения первого убийства. И самая свежая татуировка – обломленный нож, на шее: «Не сомневайся в моей силе».

Наколота она была исключительно из-за комплекса неполноценности, с детства не дающего покоя Гивусу. С самого рождения негласный король Северной Четверти был ниже в росте и уже в плечах, чем его сверстники. К сожалению, с годами это не изменилось. Хотя и не помешало стать королём.

– Почтенный Гивус, Вы вызывали меня? – Брандэ, правая рука правителя Северной Четверти, склонился в поклоне.

– Да. Вызывал, – король махнул ладонью. – Присаживайся. Обсудить кое-что следует.

Советник опустился на одну из многочисленных подушек, лежащих на полу. Скрестил ноги.

– Я Вас слушаю.

Гивус медленно вдохнул носом воздух и произнёс:

– Как поживают мои верные друзья: Азор и Ратрон?

– Пока в мире и холодном спокойствии.

– Почему? – Гивус погладил «козлиную» бородку.

– Весть о Безбрачных дворах долетела до ушей Ратрона. Но он пока ждёт действий Азора.

– А как же смерть Харама?

– Вы совершенно правы, мой король. Неизвестный убийца облегчил нам дело, но Ратрон не спешит разбираться с Азором. Его доносчики вычисляют тёмную личность.