Александр Каравдин - Парадокс Страница 5

– Если вы слышали обо мне, то знаете: я такого отношения не люблю. Ведь так?

Веня утвердительно кивнул.

– Уже хорошо. Значит, знаете и цену.

– Сколько мы должны злата? Я… Мы… принесём, – затараторил парень.

– Нет, – скривил губы Август. – Мне оно не нужно. Ты, надеюсь, сам представляешь, о чём идёт речь.

Веня отрицательно потряс головой.

– Ну-у-у. Значит, спросишь у кого-нибудь, – бросил альбинос, поворачиваясь спиной к шайке. – Срок – исход этого дня, – и спокойным шагом направился к Утлеру.

– Тише, мальчик, тише, – мягко произнёс Биф, попытавшись погладить вороную голову Снежка.

Но зверь, видимо, был иного мнения. С довольной мордой подождав, когда дрожащая ладонь юноши приблизиться, дьявол с победным кличем щёлкнул клыками. К счастью, Биф успел отдёрнуть руку. Снежок расстроенно фыркнул.

– Ну, и что мне делать? – отчаявшись, задумался юноша. – Как тебя обойти-то?

Ответом было красноречивое молчание. Пришлось снова зайти в дом.

Биф, инстинктивно закусив губу, присел на кровать. Вот уже сколько раз он пытается выйти во двор – всё без толку. Непоколебимый Снежок сидит в сенях, огрызаясь на настойчивые потуги Бифа миновать его. Чего юноша только не предпринимал: и просил, и торговался, и пытался отвлечь безмолвного стража, бросив тушку курицы. Ничего не выходило. Сумчатый дьявол упорно сидел, не пуская Бифа во двор.

– Что ж, – вздохнул юноша, бросив взгляд на окно. – Другого выхода нет.

Он медленным шагом подошёл к окошку, распахнул его, высунулся наружу. Кривой проулок пустовал.

Пора!

Быстро, одним махом, Биф выпрыгнул из окна, надеясь остаться незамеченным. Что, к сожалению, получилось отнюдь не идеально. Больно ударившись коленом о подоконник и едва не свернув шею, юноша прямиком грохнулся к ногам проходящей мимо девушки.

Немного полежав, он смущённо поднял голову.

Первое, что бросилось в глаза, это длинные, чуть ниже плеч, изумрудно-зелёные волосы.

– Я… – заворожённо произнёс Биф, поднимаясь на ноги, – я…

Светло-голубые глаза, точно две маленькие льдинки, испуганно смотрели на юношу.

– Я… Меня зовут Биф, – выпалил он, не сумев подобрать слов.

Ответа не последовало. Невысокого роста девушка стала пятиться назад.

– Не бойся, – успокаивающе произнёс Биф.

Но девушка затрясла головой, издавая непонятные звуки.

– Успокойся, пожалуйста, – Биф был сбит с толку её поведением.

Незнакомка замолчала. Разумно посмотрела на юношу, чуть-чуть наклонив голову набок.

– Вот и хорошо, – обрадовался Биф. – Давай начнём знакомство заново. Не против? Меня зовут Биф. А тебя?

Девушка улыбнулась, накинула алый капюшон на голову, и, быстро развернувшись, бросилась бежать. Юноше ничего не оставалось, кроме как смотреть вслед удаляющейся незнакомке.

Немного постояв, он направился к дому. Бесшумно открыл ворота и как можно тише стал подкрадываться к входной двери. На его несчастье, она была распахнута, а на пороге стоял Снежок.

Застыв на месте, Биф произнёс:

– Тише, тише. Всё хо…

Голос юноши послужил приказом к атаке для дьявола, и тот рванул с места. Биф сделал то же самое. Так начался изнурительный марафон с препятствиями, в течение которого юноша чуть не провалился в колодец, изрядно побегал по крышам и перевернул всё, что оказалось на пути. Не отступающий ни на шаг Снежок взбирался по отвесным стенам не хуже испуганного Бифа. А иногда – даже лучше, о чём свидетельствовала разорванная штанина юноши.

Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы в очередном круге забега по сараям, крыша одного бы не треснула… Зверь успел лишь фыркнуть…

Отдышавшись и убедившись, что Снежок не в состоянии выбраться из постройки, Биф спокойно спустился вниз.

Отыскав увесистый колун и поплевав на руки, юноша приступил к рубке дров. Выкатив самый большой и узловатый чурбан, он отошёл в сторону, посмотреть: не слишком ли хлипкое полено? Поразмыслив и решив, что в самый раз – юноша замахнулся колуном.

Удар. Удар. Ещё удар. Полено стояло, как ни в чём не бывало. Удар. Ещё. И ещё. Примерно удара после двадцатого Биф решил сменить полено на более колкое.

Откатив чурбан в сторону и заменив его, юноша вновь поднял колун. На этот раз он сделал верный выбор. Ровненькое, без единого сучка, полено когда-то было деревом, как поговаривает народ, в строевом лесу. Такое не должно создать трудностей.

Отведя колун за голову, Биф изо всех сил опустил его. Брат топора, разогнанный руками юноши, чуть-чуть чиркнул по краю полена и ушёл в землю. Да, работа обещала быть весёлой.

– Скажи мне, – спросил Биф, отбросив четвертинку полена, – почему Август назвал тебя Уродцем? – юноша распрямил спину, вытер пот. – Не знаешь?… Вот и я не пойму. Такой белый, пушистый, а – Уродец. Да! – последняя фраза относилась к проделанной работе.

За время тяжёлого труда Биф расколол с десяток полешек. Что весьма его удручало, ведь результат должен быть пятьсот штук.

– Придётся схитрить, – он почесал затылок. – Ничего не поделаешь. Помнится мне, видел в одном из сараев о-огромную кучу наколотых поленьев. Их-то мы и используем.

Сказано – сделано. Через некоторое время Биф посматривал на образовавшуюся во дворе кучу расколотых полешек.

– Ну, чем не пятьсот? – спросил он кота. – А в сарае Август и не заметит. Я, по секрету скажу, брал их со стороны угла – туда ещё залезть надо. Но только между нами. Ладно? – и, распираемый смехом, добавил: – Он же, я думаю, по-кошачьи не кумекает!

Уродец лениво потянулся.

Август пока и не думал возвращаться. Удобно расположившись в кресле и закинув ногу на ногу, он медленными глотками пил взвар. Горячий, настоянный на листьях смородины, крыжовника и вишни.

– Неописуемо, – открыл глаза Август. – Превосходный взвар!

– Дык, от матушки-покойницы, спаси Бог её душу, рецепт достался. Мастерица была… А какие пироги стряпала?! – Утлер предался воспоминаниям. – Вот помнится, придём мы с братьями…

– Превосходный взвар! – прервал альбинос, поставив кружку. – Что Авелина пишет?

– Аюшки? – удивился алхимик. – А. Письмо увидал, – улыбнулся. – Так, пишет: всё хорошо. Учится потихоньку. Спрашивает, когда приеду… Она и о тебе интересовалась! Не пишет, не приезжает…

– Дела-а-а, – почти смакуя, растянул слово Август. – Вот закончу на днях и навещу. Обязательно навещу.

– Может, ей тогда написать?! Чтоб порадовалась?

– Не надо. Сюрпризом будет, – альбинос сделал маленький глоток. – Как яд поживает?

– Так всё готово. Вот, – Утлер протянул колбочку с бесцветной жидкостью. – Поражает организм через кожу. Но, что самое главное, ничем не смыть… И ещё, – спохватился старец. – Будь с ним крайне осторожен. Время поражения организма мало, какие-то ничтожные вздохи. Противоядия нет.

– Ладно, буду, – произнёс Август. – Спасибо за работу, – и выложил на стол два мешочка.

Утлер снял очки, протёр, снова надел. Помотал головой.

– Они с золотом. Бери, – Август сломил бровь. – Я помню цену.

– Но…

– Авелине передашь. Ей, я полагаю, злато понадобится.

– Но не столько ж! – воскликнул старец.

– Дядюшка Утлер, Вы плохо знаете женщин. Поверьте, она истратит их в первый же день, – альбинос поднялся с кресла. – Спасибо за всё. Взвар был превосходный! – и вышел из дома.

Когда Август вошёл в дом, Биф лежал на кровати.

– Не вставай, – махнул рукой альбинос. Подойдя к пузатой просмолённой бочке, он ковшом подчерпнул воды. Сделал несколько больших глотков. – Жарко, – вздохнул Август. – Не правда ли?

– Да, жарковато, – согласился Биф.

Сделав последний глоток, альбинос опустился на стул.

– Как самочувствие?

– Нормально, – пожал плечами Биф, – не жалуюсь.

– Уродца со Снежком покормил?

– Нет. Я не зна…

– Ничего, – остановил юношу Август, – мы это исправим. Уродец! Кс-кс-кс!

На кухню вышел белоснежный кот, по-хозяйски оглянулся, пару раз взмахнув хвостом, мяукнул.

– А почему ты назвал его Уродцем? – недоумевающее спросил Биф. – Ведь красивый кот, пушистый.

Август улыбнулся. Правой рукой похлопал себя по плечу:

– Давай ко мне. Быстро!

Уродец в несколько прыжков залез на плечо.

– Что ж, – вздохнул Август. – Рассказывай. Как день прошёл?

– Хорошо…

– Я Уродца спрашиваю, – прервал альбинос.

Кот хитро сверкнул глазами и наклонился к уху Августа. Затаив дыхание, Биф присмотрелся. Может, тусклое освещение, а, может, уставшие глаза злую шутку сыграли, но тем не менее юноша явственно видел: губы Уродца шевелятся!

Биф закрыл лицо руками. Мысленно досчитал до десяти. Вздохнул. Посмотрел на кота.

Нет! Уродец и вправду говорил. Оставался лишь один вопрос: на каком языке? Человеческом или зверином?

Биф представил, как Август, сидя вот так – нога на ногу – нараспев мяучит, а с ним заодно и Уродец. Нет. Этого не может быть! Хотя…