Елизавета Дворецкая - Зеркало и чаша Страница 10

— Пойдем! — бросила Избрана и повела его в терем.

Буяр ввалился в горницу, даже не отряхнув снег с сапог, без приглашения плюхнулся на лавку, содрал с головы шапку и яростно взбил пальцами нечесаные кудри.

— Попали мы с тобой, сестра, как медведь на рогатину! — заявил он. — Все, не править нам тут больше.

— Да что случилось, говори! Что, у князя Столпомира войско — десять тысяч с тьмою?

— Войско у него не знаю какое, я всего войска не видел. Зато видел я там этого... нашего... — Буяр опустил голову, глядя на свою шапку. — Ну, короче, Зимобора.

— Зим... — Избрана даже не смогла выговорить хорошо знакомое имя и села, как подкошенная, чуть ли не мимо лавки. — Ты сам его видел, или это опять — одна баба на торгу сказала?

— Сам видел, сам! — Буяр помахивал своей шапкой, держа ее между колен, и не смотрел на сестру. Ему было стыдно, и это означало, что и он наконец-то повзрослел. — В Оршанске. Он со Столпомиром пришел.

— Со Столпомиром? Как так? Откуда? Почему он с ним? Прямо так взял и пришел?

— Ну, не совсем так. Там у Столпомира город есть, Радегощ. От Оршанска еще переход...

— Знаю!

— Ну, мы с тамошними на охоте встретились, они у меня оленя перехватили. А я пошел и Радегощ взял. Не весь, посад только. Людишек угнал, припасов всяких.

Избрана схватилась за голову. Она так и знала, что от младшего брата будут одни неприятности. Но неприятности эти оказались так велики, что у нее не находилось слов. Выходит, этой войной она обязана дурацкой удали собственного брата!

— А потом Столпомир с войском пришел. И Зимобор с ним. Уж не знаю, как он к нему пристал. Наверное, как от нас ушел, так и к нему.

— Но никто не говорил, что Зимобор в Полотеске! Я же спрашивала. Я же всех спрашивала!

— Говорю же, сам видел. Он мне сначала другое имя сказал. Я, говорит, Ледич из Столпомировой дружины.

— А ты его не узнал?

— Он в шлеме был, варяжском, закрытом, ну... Откуда же я знал! Кому бы в голову пришло? Ну, одолел он меня. — Такое признание Буяру далось нелегко, но то, что предстояло, было еще хуже. — Еще бы не одолеть... Он вон старше... — бормотал Буяр, то ли Избране, то ли самому себе. — Ну, убить он меня не убил...

— Вижу! — отозвалась Избрана, в досаде почти жалея, что милый младший братец все-таки уцелел.

— А взял с меня клятву против него не воевать и признать, как старшего брата, вместо отца, — наконец выговорил Буяр.

— И ты поклялся? — Избрана смотрела на него как на предателя. Буяр не поднимал глаз, но ее взгляд жег ему затылок.

— А что мне было делать, если он мне меч к горлу приставил? Был бы другой кто... А то все-таки брат... Старший... Что же, пусть бы он своей рукой меня убил... Ну, в общем, я больше не воюю! — Буяр тряхнул шапкой, словно подводя черту под своей прежней жизнью. — Ты, сестра, как хочешь. А я и моя дружина... Мне дружину только так и отдали, что я за нее тоже клялся не воевать. И то, десятников всех троих он в залог оставил.

— А в Оршанске что?

— А я откуда знаю? Я оттуда прямо сюда. Он там еще оставался.

— Не знаешь! — с презрением глядя на него, отчеканила Избрана. — Не знаешь, что с твоим городом делается! Да если у нас такие все князья, как ты, то вас не то что я, а любая сельская баба побьет!

— Ну, короче, сама воюй! — Красный от досады Буяр поднялся и махнул шапкой. — Без меня, короче...

Из-за суеты и беспорядка, возникших с приездом Буяровой дружины, выступление пришлось отложить. О внезапном появлении Зимобора Избрана велела никому не рассказывать, пытаясь оттянуть то, что сама невольно уже начала считать неизбежным. Предсказание Громана сбывалось у нее на глазах, но Избрана не желала с этим мириться. После всего, что уже произошло, возвращение старшего из братьев, да еще со Столпомировыми полками за спиной, было ее гибелью. В честь приезда княжича в дружине затеялся пир, и даже Избрана какое-то время посидела в гриднице, вот только сделать веселое лицо ей оказалось не по силам.

Утром дружина была готова к выступлению еще до рассвета. Лица выглядели помятыми, но вполне трезвыми. Секач и Красовит намекали княгине, что ей лучше остаться и здесь ждать от них вестей, но она коротко мотнула головой. Остаться и ждать было хуже смерти.

Зеркало Избрана взяла с собой. Оно уже стало казаться ей чем-то вроде оберега.

Около полудня небольшой дозор, один из тех, что рассылали вперед и по сторонам следования войска, вернулся с известием, что полотеское войско замечено поблизости.

— Их сотни четыре всего, — рассказывали дозорные. — Передовой полк. Столпомир, видно, следом идет.

— Пусть идет! — мрачно сказал Красовит. — Как дойдет, так передового полка своего не найдет! Четыре сотни! Да я его и один...

— Один ты в отхожий чулан пойдешь! — грубо оборвал его Секач, и сейчас Избрана, как ни мало любила воеводу, полностью одобрила его ответ. — А на Столпомира пойдем все вместе! Давай труби!

Заснеженная река, по которой двигалось войско, вывела смолян на довольно широкую луговину, со всех сторон ограниченную лесом. Это было самое подходящее место для битвы, поскольку дальше тянулись лесные дебри, непроходимые и не пригодные ни для каких сражений. Войско остановилось, бояре принялись равнять ряды, распоряжаться. Красовит и Секач спорили, надо ли пройти вперед на случай, если полочане испугаются и не захотят выходить на открытое пространство. Избрана старалась прислушиваться к их спору, но не вмешивалась. Еще девочкой она любила слушать, как отец обсуждал с дружиной ратные дела, и на словах понимала все очень хорошо. Сторожевой полк, передовой полк, пешая «стена», конное крыло, засадный полк... Вот только как всем этим распоряжаться, когда все твои полки собраны на не слишком широкой луговине, где люди и кони вязнут в снегу, а вокруг лес, в котором ничего не видно? Пусть уж Секач сам делает, как знает.

— Да надо пеших вперед пустить, пусть снег вытопчут, а потом уж конных! — долетало от кучки бояр.

— Ну, давай я его обойду! Обожмем и задавим! А то он в лес отойдет, и поминай как звали! Ну, я его зажму! — твердил Красовит.

Секач ответил со своей обычной грубой прямотой, и Избрана отвернулась, сделав вид, что ничего не слышала. Впрочем, на ее никто сейчас не смотрел. «Видишь? — вдруг подумала она, мысленно обращаясь к зеркалу, а имея в виду Зимобора. — Вот они тут что творят. А все ты!».

Из перелеска послышался звук боевого рога. Полочане, не устрашенные численным превосходством смолян, собирались принять бой. Впрочем, это никого не удивило: на их месте смоляне поступили бы так же, а давние противники обвиняли друг друга в чем угодно, но только не в трусости.