Игра в цивилизацию - Антон Морозов Страница 10

Искомое нашлось километрах в десяти ниже по течению, и тут я понял, что мой план должен претерпеть некоторые изменения. Насколько я помнил, выход нормального железа из крицы должен быть крайне мал, а значит — необходимы десятки килограмм крицы, чтобы получить что-то вменяемое. Таскать на себе эту гору руды десять километров до лагеря — отличный способ загнать себя в голодную могилу ещё до наступления морозов, о которых я предпочитал не думать.

Единственный логичный выход — это ставить здесь небольшой лагерь, добывать руду и пережигать её прямо здесь. Но этим я определённо займусь позже. Я полностью вытащил плот из воды и оставил его на берегу — будет показывать мне в следующий раз нужное место. Сам же я отправился обратно через тянущийся на многие километры лес, потихоньку набивая живот ягодами и жалуясь на свою дурную голову за то, что не взял с собой ни одной корзины.

Добрался я до своего дома ещё засветло, но сил и желания делать что-то глобальное уже не было. Я достал шкуру из тайника, развёл в печи небольшой огонь и провёл остаток дня вытачивая каменным ножом ложку из деревяшки. Чаша, конечно, вышла не очень, но лучше иметь такую ложку, чем не иметь её вовсе. С такими мыслями я и лёг спать.

Глава 5. Первый парень на деревне

Три недели спустя

Выплавлять железо, топор из которого не развалится от пару ударов по дереву — задача простая. А вот выплавить такое железо, чтоб можно было им спокойно валить лес — уже совсем другой уровень.

В деревне я проторчал ещё несколько дней, немного оптимизировав изучение языка с помощью бересты и куска угля. Теперь все слова я записывать мелким корявым почерком. Записав себе ещё несколько десятков слов, я ушёл из деревни, выменяв грибы на несколько яиц и хлеб.

Обустроил лагерь на новом месте. Стоит отметить, что шалаши у меня стали получаться гораздо лучше. Походил по лесу, набрал еды, поставил печь, набрал огромную кучу крицы, сделал несколько штук деревянных щипцов. Всяко лучше, чем держать раскалённый металл голыми руками. Нашёл кусок известняка, отшлифовал и насадил на ручку — вышел молоток. Пару дней ушло только на подготовку, а в день испытания печь потрескалась и развалилась от жара.

— Тонкие стенки, — подумал я и до вечера ставил новую, с более толстыми стенами.

На следующий день были новые испытания. Новая печь не развалилась, но не давала нужное количество жара. Проблема могла крыться в дровах. До вечера жёг костры и собрал огромную кучу угля.

Новый день — новый научный прорыв. Печь опять не справлялась со своей задачей. Ломать я её не стал — решил попробовать изготовить с её помощью керамику, а для железа пришлось ставить новую печь с измененной системой воздуховодов. Заодно слепил из глины тонкостенную трубку и обжёг в печи. С первого раза нормальной не вышло, но поэкспериментировав с добавлением в глину песка, что-то крепкое у меня получилось. Сразу после этого сделал себе горшок для воды.

Третья итерация плавильной печи с задачей справилась. По началу я как дурак сидел и пытался дуть в трубку, однако быстро понял, что надолго меня не хватит. Пришлось бегать в деревню, одалживать швейный набор и превращать мою драгоценную волчью шкуру в меха. Но этого того стоило: через пару часов я достал из печи небольшой раскалённый кусок железа. Обрадованный достигнутым прогрессом, я начал выбивать из него всё дерьмо. Шлаки, имеется в виду. Было крайне неудобно делать это одному, мышцы быстро уставали и приходилось менять бьющую руку, да и возвращать заготовку в печь время от времени. Но я справился с первого раза.

Итогом целой недели работы стал железное лезвие и несколько оставшихся лишними небольших брусков железа, как в голову мне пришла идея. Я всё вернул в печь и раскалил нижнюю часть ножа — металлический стержень, который затем вставил в небольшую деревяшку. Раскалённый металл прожёг древесину, войдя внутрь как влитой. Дело осталось за малым — из деревяшки выстрогать себе по руке рукоятку и дело в шляпе.

Взяв щипцами один из брусков, я молотом придал ему форму металлического стержня, чтобы можно было делать то же самое с остальными деревяшками. Остудил стержень в воде. Вытащил второй брусок и стержнем выдавил стержнем металл по центру бруска. Вышел относительно ровный брусок с дыркой в центре — мой маленький молоточек. В хозяйстве инструменты лишними не бывают.

В тот день я проверил инструмент в деле — наточил нож и попробовал порезать им растения вокруг, наточить ветку и проткнуть мою любимую волчью шкуру. И у меня получилось, и нож всё ещё сохранял остроту. Молоточком постучал по камушкам, тот тоже не сломался.

Я ложился спать окрыленный перспективами. Серьёзного кузнеца из меня не выйдет, но сделать себе полный комплект инструментов меня хватит.

Этим я и занимался ещё две недели. Копал крицу, ловил рыбу и ягоды, пережигал уголь, сделал даже несколько плоских фляг для воды и пробки к ним. Обмотал его рогозовым полотном, вышла симпатичная поделка. А дальше… наконечники для копий. Один большой для основного копья и пара поменьше для метательных. Двадцать наконечников для стрел, рыболовные крючки, с которыми пришлось знатно повозиться, топор для рубки деревьев, плотницкий топор, нормальный молот, целую кипу лезвий для ножа и наделал просто кучу небольших слитков железа на продажу и обмен. На этом я остановился, потому что вещей скоро станет больше, чем я могу унести.

Пришлось опять переделывать рюкзак в сторону увеличения объёма. Он уже выглядел как примитивный туристический рюкзак на 90 литров. Сложил я в него и корзины все свои вещи и потопал обратно в деревню.

Мой лагерь уже успела облюбовать местная детвора, которая была крайне рада меня видеть. Договорились с ними о том, что они будут каждый день приходить и учить меня языку, за что через месяц получат от меня одно лезвие. Штука должна быть дорогая в это время, особенно для детворы.

Мой дом так и остался стоять нетронутым. Без огня внутри было вовсе невозможно разглядеть тайник под крышей. Туда я и сложил аккуратно свои металлические изделия. Места для шкуры не осталось, но кажется мне, что железо дороже будет. Взяв с собой нож и пару слитков, я двинулся в деревню.

Местные смотрели на меня с удивлением. Видимо, они думали, что