Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача Страница 10

— Зачем тебе это? — нахмурился Фарамор.

— Правильный вопрос, мальчик… очень правильный, — голос Сэдры снова стал похож на шелест листвы. — Все имеет цену. Когда ты станешь достаточно сильным, вызволишь из заточения Нэба, бога, которого вы, люди, забыли. Мир уже готовится к его приходу, мир становится другим, мальчик, совсем другим. Правители сходят с ума, по Исходным землям ходят чернокнижники и пробуждают то, что вы, люди, называете нечистью. Тебе сейчас кажется это неправильным, но с приходом Нэба грядет очищение этого мира… перерождение!

— Перерождение, — задумчиво повторил Фарамор.

— Да, мальчик, перерождение, обновление.

Где-то вдалеке закричала ночная птица — печально, будто что-то оплакивая. Стайка мотыльков пролетела над головой Сэдры, отражая крыльями звездный свет.

Фарамор долго молчал, обдумывая слова демонессы, а потом спросил:

— Если я откажусь, ты убьешь меня?

— Убью? — женщина подняла лицо к небу и захохотала. Ее смех разлетелся по округе звонким эхом. Она резко перестала хохотать и посмотрела на юношу. — Какая глупость. Конечно, ты можешь отказаться, но это не имеет значения. Ты все равно придешь ко мне, и случится это очень и очень скоро. Не спеши с ответом, тем более что я его хорошо знаю и мне не важно, когда его услышу, сейчас или потом.

Из провала раздался глухой протяжный рев, словно там находился гигантский зверь. Черные корни-отростки, тянувшиеся к сгустку за спиной женщины, всколыхнулись, напряглись…

— До встречи, мальчик! — сказала Сэдра.

… и с огромной скоростью втянули женщину в провал. Осталась лишь сверкавшая под светом звезд туча пыли. Бледные твари начали сбегаться к дыре. Они, словно лягушки, прыгали на стены провала и ползли вниз.

Фарамор глубоко вздохнул, открыл дверь и вошел в дом. К нему тут же подбежала Невея и обняла. Ее лицо блестело от слез. Все время, пока не было брата, сознание девочки боролось с изменившимся течением реки, которое пыталось прибить лодку к страшному берегу. Она уже видела очертания чего-то темного, с красными, как угли, глазами. Но Фарамор вернулся, и лодку снова вынесло на середину реки.

— Что ты видел, Фар? — спросила Невея и тут же пожалела, что задала вопрос, ведь ответа знать не хотелось.

— Ничего страшного, — стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ответил Фарамор.

— Он видел Сэдру! — воскликнул Найрад. — Сэдру он видел! Воссла-а-авим…

— Заткнись, старик! — закричал Фарамор. — А не то, клянусь, я забью твою трубку тебе в глотку!

Найрад сжался, злобно посмотрел на юношу и пододвинулся ближе к стене. Фарамор никогда так не кричал на людей, но странно, сейчас этот всплеск ненависти доставил удовольствие.

«…в тебе зародилась Искра…», — словно эхо, прозвучал в сознании голос Сэдры.

Он ощутил радость превосходства над этим дряхлым испуганным человеком.

Найрад отправился спать в соседнюю комнату. Некоторое время доносилось его недовольное ворчание, которое перешло в храп. Невея тоже уснула, свернувшись на лавке возле стола. Веки девочки то и дело вздрагивали, дыхание делалось порывистым — ей грезился тревожный сон.

Фарамор сидел рядом с сестрой и размышлял о том, что сказала демонесса. Искра, Нэб, чернокнижники пробуждающие нечисть — все это казалось настолько нереальным, словно нечто из баллад бардов, известных мастеров сочинять небылицы. Вот только сама Сэдра и жители деревни, которые превратились в странных тварей, были лучшим поводом не сомневаться в чудесах.

Он поймал себя на мысли, что во время разговора с демонессой ему очень хотелось принять предложение, стать частью ее замыслов. В этом было что-то притягательное, таинственное. Почему он не сказал «да»? Возможно дело в сестренке? Ему очень хотелось отомстить за отца, но Невея… так или иначе, она будет втянута в замыслы Одной из трех, а Фарамор этого не хотел. Сейчас, глядя на спящую сестру, юноша уже не чувствовал в словах Сэдры искушения. Он разобрался в себе и решил, что для него более важно. Выбор оказался прост. Утром они с Невеей уйдут из Совиного Ока и будут уповать на милость судьбы, чтобы их дальнейший путь не был тяжким.

Глава 6

Едва рассвело Найрад, не проронив ни слова, вышел из дома и больше не возвращался. Фарамор и Невея позавтракали и тоже покинули жилище старика.

Утро выдалось серым и прохладным. По небу плыли мрачные тучи. Ветер гонял по дороге пыль и гнул бурьян. Погода была не лучшей для путешествия, но оставаться в Совином Оке Фарамору больше не хотелось.

— А теперь куда мы пойдем? — спросила Невея.

— Снова выйдем на тракт, — ответил Фарамор. — Дальше находится город Аронг, но я не знаю, сколько до него идти. А прежде, давай пройдемся по домам и поищем что-нибудь ценное? Нам теперь все может пригодиться.

— Хорошо, — бесцветным голосом сказала Невея. Она выглядела сонной.

В одном из домов Фарамор обнаружил несколько монет, лежавших прямо на полу перед очагом и покрытых слоем пыли. В лаборатории алхимика нашел склянку с толченым жемчугом, нужным ингредиентом для редких снадобий. Целители платили за него хорошие деньги.

Фарамор зашел в самый большой дом с двускатной крышей на окраине деревни. Внутри, в просторной комнате отсутствовала мебель, но возле стены стояло деревянное, похожее на алтарь, сооружение. Углем на дощатых стенах были начертаны слова: «Сэдра здесь! Восславим! Обитель». А еще нарисовано множество глаз. По углам комнаты стояли высокие железные канделябры. Фарамор решил, что этот дом являлся чем-то вроде храма Сэдры, и жители Совиного Ока справляли здесь обряды, до того, как поселились под землей. Он взял несколько, не слишком обгоревших свечей и положил в мешок. Затем вышел на крыльцо и остановился. Его внимание привлек ползущий по ступеньке жук. Букашка перебирала лапками и шевелила длинными усами; черная блестящая спинка блестела, как начищенная монетка. Неожиданно для самого себя, Фарамор поставил каблук сапога рядом с жуком и медленно опустил подошву. Он скорее не услышал, а почувствовал хруст под ногой.

— Фар, зачем ты убил его?! — воскликнула Невея.

Фарамор встрепенулся.

— Что?

— Зачем ты наступил на жука?!

Он и сам не знал, но думать об этом не хотелось. Фарамор взглянул на возмущенную сестренку и равнодушно произнес:

— Подумаешь, жук. Все, пошли из этой деревушки, нам здесь больше делать нечего, — он шаркнул ногой, размазав по ступеньке то, что осталось от букашки, и спустился с крыльца.

Когда Фарамор и Невея выходили из деревни, услышали позади протяжные возгласы, похожие на стоны: