Марк Энтони - Родственные души Страница 10

«Возможно, пришло время вернуться домой в Утеху», — тихо сказал он, и на его лице появилось выражение грусти.

В этот самый момент прямо за дверью раздался громкий удар, а за ним придушенно «О-о!». Он замешкался лишь на миг и на цыпочках подкрался к открытой двери. Внезапно он прыгнул за дверь, проревев: «Реоркс порази! К бою!» и размахивая вырезанной белкой, словно боевым топором. В туче пыли и с визгом «Танис, на помощь!» легкая фигурка со светло-пепельными локонами понеслась прочь, мелькая между грушами и осинами. Ее бирюзовый костюм как зеркало отражал темнеющее в сумерках небо.

«Лораланталаса!»— со смехом позвал Флинт. — «Лорана!» Но дочь Беседующего исчезла.

Эльфийская девочка звала Таниса, но Флинт не видел доказательства присутствия полуэльфа. По-видимому, судя по зову Лораны, послеобеденный урок стрельбы из лука с Тайрезианом был закончен.

Улыбаясь, Флинт вернулся в мастерскую. Он все еще улыбался, когда показался, перебросив через плечо мешок, и отвязал дверь мастерской. В центре Квалиноста, у подножья холма, покрытого осиновой рощей Зала Неба, располагалась открытая площадь. Это было солнечное место, с одной стороны ограниченное рядом деревьев, которые, казалось, специально были посажены, чтобы залезать на них, а с другой стороны маленьким ручьем, вливавшимся в серию покрытых мхом водоемов. Между ними было достаточно места, чтобы бегать, кричать и играть во всякие шумные игры. Эта площадь была идеальным местом для детей.

Солнце начало опускаться за горизонт, когда шаги Флинта привели его на площадь. Дюжины эльфийских детей, одетых в хлопковые накидки, собранные на шее, запястьях и лодыжках, прекратили свои игры, когда коренастый гном пересек пешеходный мостик и вышел на открытое место. Дети уставились на него, никто не осмеливался нарушить тишину. Флинт сердито посмотрел, его густые брови практически нависли над стальными глазами, и затем фыркнул, как будто на них не стоило обращать внимания. Он промаршировал через площадь, повернувшись спиной ко всем их любопытным взглядам.

Наконец, эльфийская девочка в бирюзовом платье бросилась к лямке на рукаве гнома. Флинт смутился, его глаза вспыхивали, словно кремень по огниву. «О нет!»— подумал Флинт, сохраняя суровое выражение, — «это ведь Лорана, не правда ли». «Вы!»— воскликнул он. Остальные дети побледнели, но Лорана не испугалась. Он продолжил: «Это вы шпионили за мной?»

Лорана опустила голову, и среди пышных локонов показался кончик заостренного уха. «Ну, конечно», — сказала она.

«Что вам нужно?»— прорычал он. — «У меня нет времени. Видите ли, кое-кому нужно работать, а не играть все время. Я несу очень важный заказ в Башню, а солнце уже почти село».

Эльфийская девочка пожевала розовую нижнюю губу. «Башня в другой стороне», — наконец сказала она, сверкнув зелеными глазами.

«Потрясающее самообладание», — подумал Флинт, — «для ребенка; должно быть, королевская кровь». Или это фигура Таниса, маячившего позади, придавала храбрости Лоране.

«Ну и?»— снова потребовал он. — «Что вам нужно от меня?»

«Еще игрушек!»

Флинт сделал изумленный вид. «Игрушек? У кого есть игрушки?»

Она захихикала и потянула за его рукав. «В мешке. У вас в мешке игрушки, мастер Огненный Горн. Согласитесь. Ну, давайте».

Он прорычал: «Невозможно». Но крики детей — «Да» «Игрушки!» «В прошлый раз я получил вырезанного минотавра» «Я хочу деревянный меч» — заглушили его ответ. «Ну, ладно», — громко проворчал он. — «Я взгляну, но, скорее всего, мешок наполнен углем. Чего вы и заслуживаете». Он заглянул внутрь, пряча содержимое от детей, которые подкрались поближе.

Примерно в двадцати футах в стороне Танис громко вздохнул и выбрал новое грушевое дерево, чтобы прислониться. Его лицо имело выражение скучающего молодого человека — хотя он и не уходил.

«Гнутые гвозди», — произнес Флинт, тщательно рассматривая мешок. — «Вот что у меня здесь. А также ржавые скребки для лошадей, стертые подковы, буханка квит-па месячной давности. Вот и все».

Дети ждали, пока Лорана перехватит инициативу. «Вы всегда так говорите», — заметила она.

«Все верно», — вздохнул он. — «Вот что. Сунь свою руку внутрь мешка и вытащи что-нибудь наружу».

Она кивнула. «Здорово». Она поднесла руку к горловине. «Только будь осторожна с детенышем морского дракона», — сказал гном. — «Он кусается».

Она отдернула руку и пристально посмотрела на Флинта. «Хочешь, чтобы я сделал это?» — наконец предложил Флинт.

Лорана снова кивнула.

Он с ликующей улыбкой вытянул что-то из дальнего угла мешка. Она открыла рот, захлопала в ладоши и внезапно перестала быть королевской дочерью Беседующего, а стала обычной эльфийской девочкой. Все еще хмурясь, он положил предмет ей в руки.

Это была флейта, не длиннее пяди руки эльфийской девочки, но совершенная во всех отношениях, вырезанная из куска валлина, который Флинт принес с собой из Утехи. Он знал, что его звук будет слаще любого другого дерева, что и было доказано, как только Лорана поднесла флейту к губам. Полившийся звук был чист как вода в ручье.

«Ой, спасибо!»— воскликнула Лорана, и побежала к Танису, который наклонился, чтобы рассмотреть ее сокровище. Брат Лораны, эльфийский мальчик по имени Гилтанас, и остальные эльфийские дети столпились вокруг Флинта, прося его заглянуть в мешок и найти что-нибудь и для них тоже.

«Немедленно прекратите толкаться», — раздраженно сказал Флинт, — «или, знаете, мне придется сейчас же уйти». Но каким-то образом, несмотря на ворчание гнома, когда сумка была пуста, каждый ребенок на площади держал новую великолепную игрушку. Там были крошечные музыкальные инструменты, как флейта Лораны, и маленькие куклы-марионетки, которые можно было заставить танцевать на ладони, и миниатюрные повозки, влекомые раскрашенными лошадьми, и деревянные диски, что вращались вверх-вниз на конце нитки, привязанной к пальцу.

Все игрушки были сделаны из дерева, каждая любовно вырезана при свете огня. Флинт неделями работал в свободное время, наполняя шкаф, и затем, изготовив достаточное количество, он находил повод пройти через эту площадь. Он ни за что бы не признался, что это вовсе не случай присылал его, когда у него в мешке кстати оказывались игрушки. Он бы только нахмурился.

Свернув пустой мешок, Флинт поискал глазами скопление детей. Гном увидел Таниса, который теперь сидел на краю площади, отдельно от остальных, возле одного из прудов. Тот сидел, скрестив ноги и тихо уставившись в воду, в которой Флинт заметил слабые тени проплывавших рыб. За всей этой эльфийской миловидностью, в человеческих чертах Таниса было что-то определенно знакомое Флинту. Эти эльфы были хорошим народом, но время от времени он замечал, что его мысли обращаются к временам, когда он общался с немного менее сдержанной публикой. По меньшей мере, он четыре или пять раз приходил на такую площадь, и всегда Танис держался отдельно от остальных детей, когда гном раздавал деревянные игрушки. Танис уже вырос для детских безделушек, но, тем не менее… Он еще не был взрослым. Не то, чтобы Танис не выглядел заинтересованным. Практически каждый раз, когда гном приходил, чтобы раздать игрушки, Флинт обнаруживал, что не-совсем-эльфийские глаза юноши смотрят на него, как будто изучая гнома. Флинт махал мальчику, чтобы тот подошел поближе, но тот так и не сделал этого. Он просто продолжал смотреть своим задумчивым взглядом, и затем, когда гном снова пытался отыскать его, тот уже исчезал.