Легенды Оромеры. Великий Орёл. - Александр Игнатьев Страница 11

Ничего себе, "Найдёшь"... Да тут, в этих коридорах, никогда не знаешь, что, где и когда найдёшь! Эмилия подумала было расстроиться, но, поразмыслив, нашла в дядиных словах солидное рациональное зерно. И с каждой минутой его размер становился всё больше, судя по тому усилию, которое девушке приходилось прилагать, чтобы снова и снова разлеплять веки. Заложив закладку и закрыв обложку, она на с неохотой передала книгу Оддбэллу, проследила на всякий случай, куда тот её поставил и вышла из Хранилища обратно в бесконечный спиральный коридор. Как они шли до отведенных ей комнат, кто помогал ей раздеться, принять ванну и укладывал спать, Эмилия помнила смутно, да и то не была уверена, воспоминания это или уже снящийся сон. Кажется, где-то рядом периодически ухала сова и хлопали большие, лохматые, белые с чёрными пестринами крылья.

Глава 7 ПОПАДАНЦЫ. А может и правда, я змей? (А. Игнатьев)

Легенды Оромеры. Великий Орел.

ПОПАДАНЦЫ. Глава 7. А может и правда, я змей?

Бобыль глубоко вздохнул и откатился на свою половинку огромного ложа, набитого, по настоянию его Богини, гречишной соломой. И действительно, матрас мягко пружинил и, неуловимо, но приятно шелестел.

Хорошо!

Хотелось вскочить, обернуться и помчать, куда ведёт нос, или, прикрыв близорукие звериные глаза, выть на ночное светило. Его, в который раз, накрыло невероятное тревожное чувство возможной потери такого близкого, но ещё не до конца познанного счастья. Пробежаться… пробежаться и вытряхнуть, наконец, тревожные мысли из головы.

— Марик, — вздрогнув, услышал он. — А Вожак-то умё-ё-он. Как ловушку поставил! И сработало так безукоризненно. Я ведь учителкой была. Нищей... Понимаю.

— Ты о чём, Яга? — выбросив мысли о пробежке по никем не тронутой утренней росе, повернул голову Бобыль.

Лежащая рядом самка расхохоталась.

— Таисья Сергеевна я. Тая. Для тебя. Нашёл тоже, Ягой-то звать.

Бобыль потянулся, было, к её тёплой груди, но женщина, легко отпихнув ладонь, и, не позволяя вновь увлечь себя утренними ласками, смеясь, продолжила:

— Сподобилась! На старости лет Ягой стать!

***

Много оборотов назад, когда он недопёском утверждался в стае, отец взял драчуна-сыночка к далёкому морю. После изнурительного пути в дикий, жаркий и какой-то тревожный утренний час он увидел… стихию! Огромные тёмные водяные валы вздымались в воздух, неудержимо мчались вперёд и рушились на камни и скалы. Пусть, они разбивались о каменные стены утеса — всё равно было понятно, что даже эту гранитную преграду, со временем, разобьёт могучая сила необъятной тяжести вод.

А на следующий день океан превратился в спокойную водную плоскость, сквозь голубую прозрачность которой проступали очертания быстро снующих загадочных морских обитателей. Его Хозяйка напоминала ему распахнутую в пустыню дверь, через которую врывался лёгкий морской бриз, способный в мгновение ока обернуться штормовым ветром в бушующей бездне вод.

Бобыль был очарован, он осознавал всей своей волчьей сутью, какое великое таинство произошло между ним и этой странной, неподатливой человеческой волчицей. Он любил. Безоглядно. Бездумно. Волшебно.

— Моя… — одним дыханием прошептал он. И, совсем глубоко запрятав звук, произнёс:

— Йаааагааааа...

***

Летняя пора клонилась к закату, и наступала пора свадеб.

Волки любили это время года. Сытая осень хотела праздников и радости. Не умеющие выть недопёски собирались в стаи и, бегая в виде серых теней, подсматривали за невестившимися волчицами. Прохладными вечерами на густой, жёсткой, в конце лета, траве, так пряно пахнущей жирными мышами, так легко пружинящей под лапами, волки собирались парами и решали жить вместе.

Именно в это благодатное, урожайное время Бобыль повёл раскрасневшуюся и смущенную Ягу в Храм.

Накануне важного события, мучительно решая, звать ли богатую оборотниху к себе в «мёртвый» клан, лишённый счастья бегающих волчат, он почти не спал. И вот, перед рассветом, как-то незаметно для себя, задремал.

Марку снился его родной лес.

...Он ведёт смешного рыжего недопёска на первую охоту, заранее объяснив, как важно идти с подветренной стороны, чтобы не спугнуть косулю и застать легконогое животное врасплох.

Наконец, он подталкивает щенка, и тело того сжимается маленькой смешной кривоватой пружинкой, а клацающие зубы смыкаются на шее жертвы. Звук борьбы, стон-выдох. Через минуту Марк слышит страшный хруст ломаемого позвоночника и понимает, что волчонка подминает падающая на него туша... Дикий ужас вновь охватывает всё существо оборотня, но тут кто-то тёплый и мягкий касается его, и, в ответ на эту ласку, Бобыль выныривает из ада смерти.

— Ты ещё не умер, — говорит кто-то тихим шёпотом.

— Он мёртв... У него нет шансов, — чудовищно ровный голос из страшного сна.

— А это, мы ещё посмотрим, не мешай...

И яркий луч, упавший на подушку, прерывает кошмар.

В это утро Бобыль решился.

***

Свадьбы в волчьем клане происходили на поляне, среди вросших в густой влажный мох серых камней. Когда-то на этом месте стоял храм. Именно сюда приходили умирать старые заслуженные волки, не проигравшие ни одной битвы за свою долгую жизнь, и в этом месте происходило чудо рождения новой волчьей семьи.

Здесь не было ни запахов, ни звуков. Но чуткие волчьи носы знали: если семья угодна Миру и её принимает Лес, то в сумрачной прохладе среди старых влажных камней повеет свежестью и чистотой.

Покрепче сжав в своей лапе маленькую женскую ладонь, Марк, не оглядываясь, сделал глубокий вдох и пошёл вперёд. Трижды обойдя каменный круг, они остановились и поклонились месту, лесу и миру. Солнечный луч коснулся двух напряжённых лиц, и Яга, посмотрев на оборотня, вдруг тихо произнесла, вдохнув полной грудью:

— Благодать-то, какая! Ландышами пахнет... а вроде ж, осень.

***

Если бы полгода назад Косте сказали, что он, того гляди, превратится в огнедышащего дракона — не обратил бы внимания на дураков. Но дракон он, или нет, ему все ещё было не ясно. А вот то, что единственно близкий и почти родной ему человек оказался волчицей, совершенно не укладывалось в голове.

В день свадьбы они тихо посидели за большим «семейным» столом. Клан знал о случившемся в Храме. Брак был подтверждён, но никто из волчьей стаи не поторопился поздравить молодожёнов.

Мир вокруг играл сине-зелёными красками, люди вокруг назывались оборотнями,