Лиарха - Эльденберт Марина Страница 12

– До пяти, – повторяю я. – И мы еще поговорим про этого твоего Рикарда Дрогана. Лично я против того, чтобы ты с ним встречалась.

– С чего это? – тут же ощетинивается Митри.

– Кто вообще может встречаться с парнем по имени Рикард Дроган?!

Сестра заметно расслабляется, фыркает:

– Кто бы говорил!

Прежде чем я успеваю поинтересоваться, о чем это она, дверь уже захлопывается. Кажется, я как никогда близка к тому, чтобы закатить глаза и сказать, что всем от меня нужны только деньги (дожили, Вирна!). Как бы там ни было, я делаю перевод сразу, потому что понимаю: стоит закрыть глаза, и все Рикарды Дроганы мира, а заодно и полезные места, в которых они бывают, перестанут существовать. Далеко не факт, что я о них вспомню, когда проснусь, поэтому лучше уж так.

Я прижимаюсь щекой к подушке, обхватываю ее руками, и почти погружаюсь в сон, когда над ухом раздается:

– К тебе приходил он!

Будь я в нашем старом доме, на первой запретной линии, я бы точно обрела шишку на голове. Потому что над моим диваном висела полка, и потому что подскочила я сейчас как ошпаренная. Рядом со мной стоит Тай, в уже полностью застегнутом пальто (правда, наискосок, убью Митри!) и хлопает глазищами.

– Что? – спрашиваю я. – Кто ко мне приходил?

– Клайтнер Ярд, – она задумывается, потом хмурится. – Нет, Лайтнер К’ярд.

Могла бы не уточнять, но… да. Пожалуй, теперь я буду звать его Клайтнер Ярд. Ему идет.

– Вообще он сказал, что это наш секрет, и я не сказала Митри. Но я сказала тебе, потому что посчитала, что так правильно. Вот. – Тай разворачивается, чтобы уйти, но я ее перехватываю и начинаю расстегивать пальто.

– Митри пропустила пуговицу, – сообщаю.

Как будто сейчас меня пуговицы интересуют. Нет, как хорошую сестру они меня должны интересовать, но к едхам пуговицы. Я просто их застегну.

– Что он сказал?

– Кто?

– Лайтнер-Клайтнер.

Тай смеется: ей понравилось. Мне тоже, кстати, я даже улыбаюсь вполне искренне.

– Искал тебя. Я сказала, что тебя нет дома.

– А он?

– Сказал, что я красивая. А еще что ты отказалась с ним дружить.

– Вот как, – пуговицы застегиваются гораздо медленнее, чем положено.

– А ты не отказывалась?

– Ну…

– Тай, куда тебя занесло?! О-у-упс, – в комнату заглядывает Митри. – Она тебя разбудила? Прости. Пойдем, маленькая засранка, а то мы уже опаздываем.

– Пару минут подожди, – говорю я. – Застегну ей пальто нормально.

– А, ок, – Митри прислоняется к стене и достает тапет.

– И не называй Тай засранкой.

Сестра издает какой-то звук, предположительно означающий согласие.

При ней расспрашивать про «Клайтнера» как-то странно, поэтому пуговицы застегиваются гораздо быстрее. Сестры уходят, а мне теперь – вместо того, чтобы обнимать подушку, хочется ее погрызть. Вместо этого я просто переворачиваюсь на спину, лежу и смотрю в потолок.

Зачем он опять хотел меня видеть?!

Какая мне разница?!

У него теперь вообще новая девушка.

Переворачиваюсь на живот, с размаху накрываюсь подушкой, но так скоро становится нечем дышать.

Я. Его. Ненавижу!

Почему он просто не может отвалить?!

Почему он никогда этого не мог?!

Сбрасываю подушку, сажусь. К счастью для нас двоих, он сейчас в Кэйпдоре, и к счастью для нас двоих, я не пойду к нему говорить, чтобы оставил меня в покое! Если ему что-то надо, пусть приходит, тогда я это ему скажу. Тогда я много что ему скажу, в частности о том, что меня не интересует скорость замены его девушек и их численность в Ландорхорне.

Почему-то сон уже не идет, проворочавшись какое-то (по ощущениям, весьма долгое) время, я встаю, иду на кухню с одной-единственной мыслью: почему я не могла промолчать, когда столкнулась с К’ярдом, зачем назвала его засранцем, и почему с одними всегда так сложно, а с другими легко? Вот Вартас, например, меня выслушал, все понял, мы с ним хорошо поговорили и по-доброму разошлись. Теперь он больше не будет доставать меня с Дженной.

Почему К’ярд не может быть таким же?!

Почему от него столько проблем?!

Делаю себе льяри: загружаю зерна в машину, когда слышу звонок. Рука дергается, и зерна рассыпаются по столешнице, по полу, а заодно и в мои домашние туфли.

Мысли в голове как головастики в сильном течении.

Он что, снова прогуливает?

Мне не надо открывать.

Я. Не. Пойду. Открывать.

Вытряхиваю содержимое туфельки в мусорницу, когда звонок повторяется.

Хорошо.

Ладно.

Он хочет поговорить?!

Отлично!

Я с хрустом (потому что наступаю на несколько зернышек) шагаю в холл, подхожу к двери и распахиваю ее. Чтобы увидеть стоящую напротив меня Лиру.

Только этого мне не хватало.

– Я не настроена на беседу, – резко сообщаю я, и мне трижды плевать, что это невежливо. Никогда не понимала людей, которые изображают из себя непойми что, общаясь с теми, кого хочется швырнуть с лестницы.

Въерхов, к слову говоря, тоже. Вот Кьяна бы с ней точно пообщалась.

– Фу, как грубо, – произносит Лира, откидывая свои идеальные волосы за спину. – Между прочим, я пришла подружиться.

– Запомнила, что я говорила про предыдущую девушку? С тобой это не прокатит, – собираюсь захлопнуть дверь, но она резко шагает вперед.

– Вышвыривать из дома будешь человечек, – говорит она, и глаза ее разгораются от силы въерха. – А меня выслушаешь, понятно?

В кои-то веки жалею, что моя сила слишком мне не подчиняется, и что мы слишком далеко от воды. Хотя мне никто не мешает хватануть ее за руку, правда? Хватануть – спалиться, в прямом и переносном смысле. Потому что то, что происходит со мной рядом с въерхами и с въерхами рядом со мной очень подходит под это описание.

– Ты можешь говорить, я пошла, – сообщаю я, поворачиваясь к ней спиной. – Как закончишь, закрой за собой дверь.

– Ты совсем отбитая на голову?! – рычит Лира и хватает меня за локоть. – Или у тебя плохо со слухом, человечка?

К счастью, у меня длинный рукав, а к несчастью… Вартас научил меня вар-до. В нос я бью совершенно молниеносно. От неожиданности она отшатывается, хватается за лицо и кричит:

– Больная! Ты совсем рехнулась?!

– Я предупреждала, – говорю, указывая на дверь. – Выход найдешь, или в глазах двоится? Тогда ищи дверь посредине между двумя.

– Ты пожалеешь, – шипит Лира. – Клянусь, ты пожалеешь. У меня есть связи, и…

– Как ты думаешь, – я шагаю к ней и смотрю на нее в упор, – человечка может позволить себе такую квартиру без хороших связей? Так что вали, и я забуду о том, что ты вломилась ко мне в квартиру. Угрожала мне и называла человечкой, мой любовник очень плохо на это реагирует. Все понятно?

Меня несет, и я несу какую-то чушь, но на Лиру действует безотказно. Она вылетает за дверь, по-прежнему прижимая руки к лицу и бормоча что-то себе под нос (который явно требует льда или чего-то вроде холодной ложки). Стоит ей уйти, я с грохотом запечатываю дверь и прислоняюсь к ней спиной. Меня потряхивает от эмоций, и все это время я пытаюсь осмыслить, как вообще докатилась до жизни такой.

Дерусь с девушками К’ярда.

Впрочем, может, оно и к лучшему. Теперь она точно ко мне не сунется, а при встрече будет обходить меня десятым кругом. Надеюсь, этих встреч больше не случится.

Запускаю машину и жду, пока приготовится льяри. Густой крепкий напиток дымится в чашке, от горечи на губах не отделаться. Не только на губах, по ощущениям, эта горечь в меня проросла вместе с моей ложью. Я лгу всем подряд: начиная от сестер и Вартаса, и заканчивая самой собой.

Что мне все равно.

Ни разу мне не все равно. Иначе я бы выслушала эту Лиру и забыла о ней сразу же, как только за ней закроется дверь. Вопрос только в том, когда станет легче?

По-моему, у меня слишком много свободного времени.

По крайней мере, раньше таких заморочек не случалось, вроде К’ярда и его бывших, будущих и настоящих. О чем я вообще думаю?! У меня интервью скоро, я собираюсь выступать против въерхов, но только и делаю, что постоянно вязну в прошлом, вернуться в которое невозможно.