Робин Хобб - Странствия Шута Страница 12

Еще одна рыбка в сетях Чейда.

Через некоторое время я извинился и присел у одного из малых очагов, чтобы послушать как менестрель рассказывает традиционную легенду Зимнего Праздника. Позже, когда я уже собирался поискать немного сидра со специями, молодая женщина, которая выпила больше, чем следует, поймала меня за руку и потребовала пригласить ее на следующий танец. Ей было не более двадцати лет, и неожиданно она показалась мне глупым ребенком в опасном месте. Я гадал, где же ее родители, и как они могли оставить пьяную дочь одну посреди праздника.

Но я станцевал с ней один из старинных парных танцев, и, несмотря на мои причудливые носки и приподнятые каблуки, умудрился соблюдать шаг и правильно отмерять ритм. Это был бодрый танец, а моя партнерша была симпатичной девочкой с темными кудряшками, карими глазами и юбкой из множества слоев всех оттенков синего. Тем не менее, к концу танца меня переполняли одиночество и глубокая печаль по прожитым годам. Я поблагодарил ее, проводил до кресла около очага и ускользнул. Мой вечер Зимнего Праздника, как мне показалось, подошел к концу, и вдруг я понял, что ужасно соскучился по маленькой ручке в моей руке, и по заглядывающим в мои огромным голубым глазам. Впервые в жизни мне захотелось, чтобы моя дочь обладала Скиллом, и я мог дотянуться до нее через все заснеженное расстояние между нами и сказать ей, как я ее люблю и как по ней скучаю.

Я знал, что Чейд верен своему слову. Надежный гонец уже наверняка в седле, на пути в Ивовый Лес, с моим свертком и письмом в сумке. И все же пройдут дни, прежде чем она получит их и узнает, что я думал о ней в разгар праздника. Почему я никогда не соглашался на предложение Чейда послать ученика Скилла в Ивовый Лес, такого, который мог бы в мое отсутствие передавать мне оттуда новости и сообщения? Это едва ли могло заменить возможность подержать моего ребенка на руках или покружить ее в танце в полночь, но это было бы хоть что-то.

Пчелка, я люблю тебя, - передал я Скиллом рассеянную мысль, будто она могла бы ее достичь. И почувствовал легкую рябь общих мыслей Неттл и Чейда: по их мнению на сегодня я выпил достаточно.

Возможно, я действительно перебрал, - ответил я им. - Но я так по ней скучаю.

Никто не ответил, поэтому я просто пожелал им спокойной ночи.

  Глава третья. Похищение Пчелки

Иногда действительно появляется великий лидер, своей харизмой побуждающий других следовать за ним по пути наибольшей пользы. Бытует мнение, что для создания значительных и мощных изменений нужен именно такой лидер.

Истина в том, что к этому моменту ведут согласованные действия десятков, сотен и даже тысяч человек. Повитуха, помогавшая родиться на свет его бабушке  – это такая же необходимая деталь, как и человек, подковавший лошадь, чтобы лидер мог доехать на ней до своих сторонников и сплотить их. Отсутствие любого из них отдалит лидера от власти также стремительно, как вонзившаяся в грудь стрела.

Таким образом, чтобы добиться перемен, не нужна ни военная сила, ни жестокие убийства. Ничто из этого не может предопределить будущее. Любой, наделенный записями сотен белых пророчеств, может стать Изменяющим. Любой может ускорить незначительные перемены, отрезающие от власти одного и возвышающиедругого. Сотни Служителей, живших ранее, сделали такие изменения возможными. Сейчас мы не зависим от единственного Белого Пророка, знающего, как выбрать лучший путь для всего мира. Теперь во власти Служителей определять путь, по которому все мы должны следовать.

 Наставления. Служитель Имакихэн.

Кружился снег, белые звездочки падали с темного неба. Я лежала на спине, вглядываясь в ночь. Меня разбудили холодные снежные хлопья, тающие на лице. Как мне казалось, не ото сна. И не от покоя, а от странной неподвижности. Я медленно села, ощущая головокружение и слабость.

Какое-то время мне слышались звуки и запахи. В моем лихорадочном полусне заманчиво жарилось мясо по специальному рецепту Зимнего Праздника, и потрескивали огромные бревна в Большой зале, менестрель настраивал морские рожки – традиционный духовой инструмент с низким звучанием.

Но теперь, проснувшись, я замерла в ужасе. Это были не гулянья по случаю кануна Зимнего Праздника. Скорее, полная противоположность нашим приготовлениям к изгнанию тьмы из домов. Все было разрушено. Конюшни горели. А обугленное мясо недавно было людьми и лошадьми. Низкие, протяжные звуки, казавшиеся мелодиями инструментов, на деле оказались стонами людей Ивового леса.

Моих людей.

Я протерла глаза, силясь понять, что произошло. Мои руки были тяжелыми, медлительными и бессильными. Кто-то надел на них огромные меховые рукавицы. Или это белые пушистые лапы? Не мои?

Я вздрогнула. Была ли я собой? Или кто-то другой управлял моими мыслями? Дрожь прошла по всему телу. «Я Пчелка, -  шепнула я себе. - Пчелка Видящая. Кто напал на мой дом? И как я оказалась здесь?»

Меня тепло закутали от холода, усадив в открытые сани, словно на кровать королевских величин. Сани были чудесны. Две белоснежные лошади с серебряной с красным упряжью покорно ждали, готовые тронуться. По обеим сторонам от скамьи возницы висели кованые фонари со стеклянными стенками, украшенные железными завитками. Они мягко освещали сиденье возницы и пассажира и изящные изогнутые края ложа в санях. Я потянулась, чтобы провести руку над полированным деревом, но поняла, что не могу этого сделать. Я была завернута и закутана в одеяла и меха так, что они удерживали мое сонное расслабленное тело лучше всяких веревок. Сани стояли на краю дороги, проходившей через главные ворота Ивового Леса. Теперь эти врата были разбиты и бесполезны.

Я покачала головой, пытаясь разобраться в этих хитросплетениях. Я должна сделать что-нибудь! Мне нужно было что-то сделать, но тело казалось тяжелым и мягким, как корзина с мокрым бельем. Я не могла вспомнить ни обратную дорогу в Ивовый Лес, ни то, как меня одели и затолкали в сани. Пытаясь восстановить события этого дня, я начала вспоминать все по порядку, словно разыскивала пропавшую перчатку. Я была в классной комнате с другими детьми. Управляющий Ревел умер, приказав нам бежать. Я спрятала других детей в тайных проходах в стенах Ивового Леса, а они закрыли дверь, оставив меня снаружи. Мы с Персиверансом спасались. Его подстрелили. А меня взяли в плен. И я была от этого счастлива. Больше я не помнила ничего. Но почему-то меня вернули к Ивовому Лесу, завернув в тяжелый меховой плащ и запеленав дюжиной одеял. И теперь я находилась в санях, наблюдая, как горят наши конюшни.